RANDOM: В начале конца (СИ) - Драксодий Роман Страница 4

Вернулся к вездеходу и потрогал паровой двигатель, но, эта нержавеющая колбаса толщиной семьдесят сантиметров и длиной полметра, по прежнему была раскалена, что несколько затрудняло её установку на место. Не зная чем себя занять в этой сауне, я оглядел помещение и заприметил целых четыре кубика.

Подняв тот, который просто лежал под машиной, я в очередной раз поразился его массе, при скромных габаритах как у игрушки «кубик Рубика». Долго крутил в руках и вглядывался в его внутреннее свечение, пока кисти не заныли от напряжения так, что пришлось аккуратно поставить его на верстак.

— Что ж, заняться всё равно пока нечем… — я бросил окурок в ведро и взял в руки зубило с молотком, пристально смотря на куб, чтобы он не сбежал. — Интересно, а в тебе конкретная хрень или случайная?

Вопрос был действительно интересный, но ответ на него невозможно узнать, если только не научиться предвидеть будущее. С этими мыслями я наставил зубило на самый краешек и саданул молотком.

— Получен камень.

— Хм, это уже было…

Разглядывая камень внутри серебристых переплетений, я отметил, что это точно он — камень, хоть немного другой, нежели мне попался в первый раз. Этот больше напоминал пемзу, но бесполезным от этого быть не переставал.

— Так, а теперь ты.

Вместе с инструментом я подошёл к кубику торчащему из стены и только примерился зубилом, как меня посетила интересная мысль. Быстро сходив за болгаркой и поставив свежий диск, я очень аккуратно начал спиливать металл по граням, но быстро понял, что это бесполезное дело — судя по отсутствию искр и обилию пыли, стачивался исключительно абразивный диск.

Сколько бы я не елозил инструментом по серебристой полоске металла, она ни в какую не стиралась, да и вообще на ней не оставалось ни царапины. Через пару минут диск кончился и я пришёл к выводу, что эти металлические кружева приклеены или вмурованы в основной материал куба, а сам он запредельно твёрдый, но хрупкий. Пожав плечами, я взял молоток и зубило, надеясь, что оттуда не полыхнёт ядерный взрыв.

Лёгкий удар и куб треснул:

— Получен экстокаль.

Как только в кубе появился предмет, я взял в руки болгарку, сменил диск и почти без проблем распилил фольгу, хоть и поддавалась она туго. Осторожно вытащив непонятный предмет и повернувшись к свету, внимательно разглядел его и долго ломал голову, ища аналоги в памяти, но это было бесполезно. Оно не походило ни на что и если бы мне пришлось описывать эту штуку, то на ум приходило только одно слово — загогулина. Фиолетовая, витая загогулина с пятью зелёными штырями, направленными в одну сторону.

Крутя её в руках, я всё соображал — это делать от чего-то или инструмент? Во внеземном происхождении находки сомневаться не приходилось и я даже получил подсказку, когда постучал загогулиной о стальные тиски и заметил там крошечную искру.

Взяв в руки мультиметр и потыкав в зелёные контакты щупами в разной последовательности, я сделал вывод, что это какая-то экзотическая батарейка, так как в зависимости от точек замера, она выдавала от одной десятой до полувольта постоянного тока. Закончив опыты с этой штукой и отогнав желание распилить её на части, я, с молотком в руке, вскарабкался на верстак и разбил ещё один маленький кубик в стене.

— Получена лёгкая травма головы.

Лоб пронзила острая боль и кровь брызнула на стену, а я вскрикнул от неожиданности и инстинктивно дернулся. Не удержал равновесие на верстаке и неловко спрыгнул на бетонный пол спиной вперёд.

— Ослаблять! — прошипел я, потирая копчик, зацепившийся за задний силовой бампер буханки, и вытирая кровь с бровей.

Боясь нащупать вытекающий мозг, я осторожно коснулся раны кончиками пальцев и поспешил к боковому зеркалу машины.

— Стильно, модно, молодёжно… — вздохнул я, глядя на разодранную кожу и виднеющуюся кость черепа. Подобные раны не опасны, но оставляют страшные рубцы без вмешательства врачей, однако, в сложившихся обстоятельствах, посещение больнички мной не рассматривалось.

Смирившись с приобретённым уродством и не особо переживая по этому поводу, я, однако, решил пока прекратить бездумно ломать каждый кубик, хоть меня и распирало какое-то нездоровое любопытство, граничащае с навязчивой идеей.

Достал аптечку и промакнул рану ватой с антисептиком, сложил из бинта тампон и закрепил его на голове синей изолентой, так как больших пластырей не было, а красиво бинтовать голову поленился. Тут вспомнилась забытая за воротами хлебница, которая «изолятор чего-то там», и я поспешил наружу, где меня и застал врасплох «прекрасный новый мир».

Снаружи меня встретили два мужика в засаленных комбинезонах, с небритыми рожами и синими наколками на пальцах. Они с интересом крутили в руках мою блестящую хлебницу, а теперь с возросшим интересом смотрели на меня и мою повязку.

— Чужое брать нехорошо, — я укоризненно покачал головой и кивнул на предмет в их руках, — можно и по рукам получить.

— Да просто любопытная херня, — довольно миролюбиво улыбнулся один из них и протянул инопланетную хлебницу мне. — Тоже кубики конца света ковырял?

Он кивнул на изолятор и показал пальцем на свой лоб, имея в виду мою рану. Его товарищ понимающе хмыкнул и расстегнул комбез, оголяя волосатую грудь, где на солнечном сплетении отсутствовал добрый кусок кожи, но кровь уже свернулась и его рана не кровоточила..

— Лёгкая травма? — с любопытством спросил я, немного расслабившись и забирая хлебницу. Загадочна русская душа загадочна настолько, что нас не особо смущают подобные мелочи, как ранение от непонятно чего.

— Очень лёгкая! — он сплюнул на землю и достал сигарету, неспеша прикуривая. — Но больше мы эту квадратную срань не трогаем, хотя и начали готовиться…

— Ну, хоть не на виду… Ладно, пойду, — я развернулся к гаражу.

— Прикольный аппарат! — не унимался первый, заинтересованно разглядывая мой вездеход. — Сам собрал или купил?

— Сам, но он пока не на ходу… — меня начало тяготить их общество, ведь я не любитель светской болтовни у капота. — Давайте, удачи.

Я махнул им рукой и тут что-то тяжёлое стукнуло меня по голове, отправляя в темноту…

***

Нескончаемая вереница из тысяч полуобнажённых, измождённых гуманоидных существ двигалась по узкому серпантину на высокую гору. Каждый из этих исхудавших до костей, бледных доходяг, нёс с собой небольшой светящийся куб, покрытый витиеватым узором серебристых металлических полос.

Старые и молодые, они молча двигались со своей ношей, под бездонным чёрным небом с редкой россыпью тусклых звёзд и никто не надзирал за ними, никто не погонял их кнутами — они делали это по собственной воле.

Многие умирали прямо на ходу, так и не добравшись до вершины и выпавший из безжизненных, четырёхпалых рук, куб падал на каменную, отполированную тысячами босых ног тропу, где раскалывался и оставлял пустой каркас со зловонной жижей внутри, после чего исчезал с тихим шелестом, а умершего сбрасывали с тропы без прощальных слов, ритуалов и тени сочувствия, главное, чтобы не мешал идти другим. Но, через некоторое время, умерший открывал глаза и вновь безмолвно присоединялся к общему делу.

Те же, кто сумел добраться до вершины, оказывались посреди абстрактной пространственной конструкции, составленной из миллионив узорчатых кубов без какого либо намёка на систему. Она была настолько огромна, что её края терялись во тьме и здесь серокожие существа разбредались в разные стороны, забирались на тонкие перекладины, внимательно вглядываясь в переплетение серебристых линий конструкции и сравнивая их с теми, что были на сторонах куба в их руках.

Если узор совпадал, то куб прикладывался на это место, где намертво соединялся со всей конструкцией и наступала пора спуститься с горы, отправляясь на поиски следующего. Этот цикл был бесконечен — принести куб, найти совпадение узора, соединить с другим и так до тех пор, пока все кубы не будут собраны.