Выбирай своих врагов - Сэнди Митчелл Страница 4

— Вы хотите, чтобы я потом присоединился к вам? — Спросил Юрген, и после секундного раздумья, я кивнул.

— Да. — Ответил я, добавив «когда тебе будет удобно» к его явному удовольствию. Собачья преданность Юргена и его верность тому, что он считал своим долгом, за прошедшие годы сотни раз выручала меня, так что лишний раз выразить признательность никогда не повредит; не стоит и уточнять, что если Юргену не придется спешить, то жильё, что он найдёт для меня, окажется куда более комфортным.

Мороз оказался ещё более лютым, чем я ожидал — воздух обжёг мне лёгкие не хуже той отравы, которой приходится дышать на мирах-кузницах, хотя, наверное, не был столь опасен в долгосрочной перспективе. Впрочем, долгосрочной перспективой можно было счесть и ещё несколько минут на посадочной площадке; я уже чувствовал, как холод пробирает меня до самого костного мозга — всего остального я просто не ощущал. А солдаты, что высаживались вместе со мной, со смертельно низкой температурой были на «ты»; холоду они радовались как дети, со смехом и болтовней спускаясь по аппарели; некоторые поставляли лица снегопаду, будто наслаждались душем.

Понимая, что если буду стоять на месте, то умру, примёрши к аппарели, я зашагал к командирской «Химере», которую заметил ещё из челнока — её было легко отличить от сестёр по комплексу ауспиков и вокс-антеннам, видневшимся на корпусе. Чтобы добраться до машины, мне пришлось отойти от приземлившегося челнока и леденящий ветер мгновенно задул вдвое сильнее, обретя силу огринского кулака, полосуя лицо миллионами кусочков льда и завывая у меня в ушах подобно бросающимся в безумную атаку эльдарским баньши.

Мое подсознание — я считаю, что это оно — одарило меня очень развитым и всегда настороженным инстинктом самосохранения. Само собой, я знал, что на Дречии есть ксеносы — почему–то они ведь терзали своими налётами именно этот проклятый спутник — и хотя такое сравнение напрашивалось само собой, оно напомнило мне о присутствии эльдаров, и, возможно, это спасло мне жизнь[14]. Когда вой стал невыносим, я поднял глаза и различил три быстро движущихся пятна, наполовину скрытых снегопадом.

— Берегись! — Заорал я, не думая о барабанных перепонках всех, чья вокс-бусина была настроена на ту же частоту, и надеясь, что я хотя бы успею предупредить окружающих меня солдат. Впрочем, мне не стоило так беспокоиться — большинство уже похватались за лазганы, тоже успев различить сквозь вой метели звук приближающейся опасности.

Обнаружив, что, несмотря на обессиливающий холод, я могу двигаться быстро, я понесся к командно-штабной «Химере», отчаянно стремясь укрыться за её броней до того, как приближающиеся реактивные мотоциклы окажутся близко и откроют огонь. На краткий миг в моём мозгу вспыхнула мысль вернуться в челнок, но его аппарель уже начала подниматься, а пилот явно был слишком опытен, чтобы позволить врагу схватить его на земле.

Тут раздался рёв двигателя, и из пасти челнока вырвалась разведывательная «Саламандра», что достал Юрген, и влёт преодолела быстро поднимавшуюся аппарель. Задев её край, машина выбила целый дождь искр, до странности похожих на кажущиеся багровыми снежинки, что кружили вокруг меня, и ударилась оземь с грохотом, что я почувствовал даже сквозь подошвы — такое обращение с машиной заставило бы любого машиноведа разразиться кощунственной бранью. Быть может, кто–то из них и разразился, но я подозреваю, что сейчас внимание любого человека в окрестностях посадочной площадки скорее отвлекал эльдарский налёт.

Три пурпурно-зелёных реактивных мотоцикла с воем вырвались из бури и спикировали на посадочную площадку как хищные птицы на суетящихся грызунов, обдав всё вокруг ураганом кружащихся, смертоносно острых дисков. Вальхалльцы рассыпались в поисках укрытий; едва найдя таковые большинство начало палить по ксеносам в ответ. Эльдары, которых это явно неприятно удивило[15] отступили и закружились, готовя новый налёт. Следя за ними, я вдруг осознал, насколько я лёгкая цель — вожделенная «Химера» уже дала по газам и последовала вперед вместе со всем взводом, пытаясь перехватить налётчиков до того, как они снова начнут стрелять по пехотинцам. Не стоило сомневаться, что вражеский огонь хотя бы частично достиг цели: тут и там лёд казался куда краснее, чем его делал свет газового гиганта, нависшего над горизонтом, а один или два видневшихся сквозь снегопад сугроба слишком походили на трупы. К моему полному неудивлению, тело, торчавшее из башни командирской «Химеры» венчала голова с хорошо знакомыми лошадиными чертами лица, а собранные в «конский хвост» волосы, торчавшие из–под меховой шапки, развеяли бы сомнения, возникни они у меня — это была Сулла, как всегда готовая встречать неприятности лицом к лицу и не останавливаться, чтобы подумать о последствиях.

Я переключился на её канал связи, и, послушав несколько секунд, вынужден был признать, что Сулла говорит дело. Тяжелые болтеры в башнях боевых машин были нашим лучшим средством защиты от быстроходных воздушных целей, хотя нужно обладать удачей самого Императора, чтобы попасть по всем ним. Сулла использовала имевшиеся под рукой ресурсы наилучшим образом — она расставила «Химеры» по краям посадочной площадки, чтобы их сектора обстрела как можно плотнее перекрывали друг друга.

Я был бы этому рад, если бы не одна маленькая деталь — я–то остался посередине большого открытого пространства с кружащими над головой врагами, что как раз выискивали цель. Вокруг было полно других людей, вжавшихся в землю и готовивших оружие, так что шансы на то, что эльдары захотят убить именно меня были невелики, но я повидал слишком много боёв, и понимал, что неприцельная очередь может быть так же опасна, как выверенный снайперский выстрел.

Поскольку вариантов получше не было, я достал лазпистолет из кобуры и пригнулся, как и все, выжидая возможность пальнуть навскидку в сторону врага и изо всех сил стараясь не выделяться. Чтобы сбить реактивный мотоцикл лазерным разрядом, потребуется даже больше удачи, чем снарядом тяжёлого болтера, но одной плотности огня должно хватить, чтобы эльдары держались подальше; ответ, что мы дали на их первую атаку, похоже, заставил ксеносов взять передышку и возможно повторения этого урока будет достаточно, чтобы вынудить ксеносов отступить. Во время наших прошлых встреч остроухие показали себя хитрыми, изобретательными, безжалостными и даже кровожадными[16], но отъявленными самоубийцами они не были — в этом им далеко до безоглядной свирепости орков