Роланд Грин - Конан и Властелин смерти Танзы Страница 4

Самая короткая дорога из Офира привела к Тайбору на территории Аквилонии. В королевство, наиболее могущественное из всех в Хайбории. С богатыми угодьями, с армией, имеющей возможность заглотить все враждующие баронские группировки Офира, как лягушка заглатывает летящую мимо стрекозу. Никакой офирец, пылающий праведным гневом, не решился бы преследовать здесь Конана. И никакой офирский самоуверенный воитель не продержался бы долго против воинов Нумедидеса.

Конечно, в спокойном государстве воина могла ждать скудная пожива, однако Конану долго выбирать не приходилось. К тому же, казалось маловероятным, что на столь богатых аквилонских землях не будет возможности применить острый глаз и быстрый клинок. Ведь даже в среде торговых домов Аргоса хватало интриг для того, чтобы меч киммерийца доставил золото в его кошелек. Более того, ходили слухи, что власть Нумедидеса ослабла.

Длительные оргии значили больше, чем обязанность управления страной. Такой путь, безусловно, приводил к потерям. Когда королевский лев становился слабым, вассалы часто превращались в волков.

Конан наблюдал подобное в дюжине земель и умудрялся извлекать из такой ситуации хорошую прибыль. В Аквилонии же было возможно заработать честную монету, даже торгуя изделиями его отца — кузнеца. Вот только если бы он был жив! Но, во-первых, предстояло еще пересечь Тайбор, незаметно для врагов с обеих сторон.

Это подразумевало использование лодки. Конечно, сила и выносливость позволили бы варвару переправиться вплавь, однако вода подвергала коррозии самое лучшее оружие, а изготовление плота грозило отнять слишком много времени.

Правда, лодки не росли на деревьях вдоль Тайбора, как апельсины в саду вельможи из Замбулы. Там, где сейчас находился Конан, берег был свободен от плавательных средств и почти не имел признаков человеческого жилья.

Киммериец выскользнул из своего потайного места и начал рыскать вдоль берега, как лев, охотящийся на косулю — самца на равнинах Стигии. Только самый опытный наблюдатель, возможно, увидел или услышал бы его, на расстоянии большем, чем пять ударов сердца. И варвар был способен покрыть эту дистанцию прежде, чем большинство мужчин смогло бы достать оружие.

Облака скрыли звезды и луну, но Конан видел ночью также как ясным днем, словно дикая кошка. Выглянув пару раз, луна посеребрила гладь Тайбора. Найдя ближайшее укрытие, варвар изучал окрестности, высматривая возможных преследователей.

За время, чтобы достичь ближайшей деревне, человек мог бы опустошить кувшин хорошего вина. Кто-то из местных жителей едва ли находился вблизи границы нынешним вечером. Что же касалось тех, кто искал награды за кровь Конана, то последняя такая группа, с которой он столкнулся, теперь кормила воронов в двух днях пути к югу. К тому времени, пока их обнаружат, киммериец будет уже в Аквилонии.

Но, как выяснилось, высматривал не он один. В третий раз, когда луна вышла, Конану показалось, что нечто черное отделилось от берега, и оно не выглядело как ствол упавшего дерева. Приглядевшись в четвертый раз, Конан распознал лодку. В четвертый раз он пригляделся и узнал лодку. Ветхая, едва выступающая над водой посудина, тем не менее, имела и весла, и вычурную резную корму. И еще там находились два человека.

Конан поразительного быстро сократил расстояние до нее. Он не нуждался в лунном освещении, чтобы рассмотреть, что мужчины вооружены. Они носили кожаные панцири и ржавые немедийские шлемы с открытым забралом. Это не были солдаты Офира и не наемники удельных дворян. Вероятно, они занимались делом, даже менее законным, чем сам киммериец.

Конан присел в тени, стремясь выделить из плеска и журчания воды людские голоса.

Тут на дальнем берегу трижды мигнул свет. Один из мужчин поднял потайной фонарь и открыл скрипучую створку, нацелив свет на противоположный берег.

Ответный сигнал. Стало ясно, что на той стороне их ожидали друзья. Украв лодку, Конан не нашел бы понимания у этих типов. Варвар осторожно переместился в поисках лучшего обзора. Именно тогда показалось судно. С поднятыми парусами на обеих мачтах, а также дополнительным рулевым устройством. Оно было большим, но Тайбор был достаточно глубок даже для океанских судов. По крайней мере, до Шамара, лежащего в двух днях вверх по течению.

Речные пираты.

Конан мог бы держать пари на мешок серебра, что эти люди явно — пираты.

Приближающееся судно было их намеченной добычей. Эти двое, вероятно, следили за движением судна вдоль офирского берега и ждали удобного момента.

Но охотники только что превратились в добычу. Конан выжидал, пока эти двое мужчин не приблизятся друг к другу и не переведут все внимание на корабль. Должно быть, никто и никогда не учил их, что даже когда все кажется мирным, нельзя терять бдительность, надеясь друг на друга.

Ближайший пират все же услышал киммерийца, и успел уклониться. Удар, предназначенный сломать спинной хребет, пришелся в живот. Поэтому пират только сложился пополам и рухнул без чувств. У его напарника хватило времени, потянуться за коротким мечом прежде, чем кулак Конана врезался ему в челюсть. Меч выпал из руки пирата, а сам он свалился с берега в реку. Воды моментально сомкнулись над ним, отягощенным весом доспехов. Конан опустился на колени, чтобы поискать ценности или оружие первого пирата. Вскоре тело разбойника последовало за своим товарищем в Тайбор.

Киммериец поднялся в лодку. В ней лежало четыре весла и не имелось руля, но Конан чувствовал себя уверенно на водной глади, как на твердой земле. Так было не всегда, поскольку Киммерия не имела выхода к морю. Однако за годы странствий многое изменилось в его жизни. Большую часть опыта судовождения Конан получил из рук женщины по имени Белит, ставшую теперь лишь пеплом, дрейфующим в потоках Западного Моря, но все еще занимавшую теплое место в памяти варвара.

Конан отогнал тягостные воспоминания, отцепил веревку и оттолкнулся веслом от берега. Сначала он планировал отправиться прямо на судно, чтобы предупредить команду.

Но передумал, поскольку вооруженное и, более чем странное, появление из ночи могло выдать его за одного из пиратов. Соответственно, он может получить стрелу раньше, чем сумеет доказать иное.

Оптимальным было представить команде корабля пространство для возможной схватки.

Если ничего не помешает, то на просторе они смогут раньше обнаружить опасность и подготовиться к встрече с пиратами.

Конан поднял весла. Лодка уткнулась в землю противоположного берега, невдалеке от места, где ранее был замечен сигнальный огонек. Точка представлялась достаточно безопасной и удобной для наблюдения за остальными пиратами.