Последний жрец богини Лу. Том II - Александр Якубович Страница 4

Короче, помотавшись недельку по славному граду Пите, я принял волевое решение: будем ближе к целевой аудитории богини Лу. То есть к нищим, обделенным и просто несчастным людям из трущоб столицы.

Двигаться куда-либо дальше я первое время смысла не видел: это был густонаселенный торговый центр региона, где хватало потенциальных молящихся моей богини. Так что надо было просто обеспечить выживание нашей небольшой банды, пока Илий и Лу будут вести свою миссионерскую деятельность.

Сначала, было, поселились в одном из трактиров с гостиницей, но быстро поняли, что такое жилье и стол сожгут все сбережения раньше, чем мы добьемся сколь-нибудь значимых результатов. Пришлось опять старику Илию потоптать сапоги в поисках квартиры или комнат во многочисленных домах нижнего города.

Чем дольше старик искал жилье, тем ниже падали мои стандарты. Сначала хотелось поселиться подальше от доков и рыбной вони, чтобы была своя баня, как в Трейле, желательно, у лавочницы или другой приличной хозяйки.

Реальность быстро расставила все по своим местам и уже через неделю безуспешных поисков и закатывания глаз от Илия на мои слова «как мы будем жить в таких клоповниках», стандарты пришлось до этих самых клоповников и понизить. В итоге жрецу удалось найти нам относительно просторную и светлую комнату на южной окраине Пите, недалеко от моря. Воняло там примерно так же, как и в любой другой части нижнего города, но за время, проведенное в столице, я уже как-то принюхался.

Пока мы со старым жрецом метались из стороны в сторону, пытаясь обустроить наш быт, Лу тоже не скучала. Красивая, благородной наружности, она привлекала к себе внимание ребятни, с которой и вела просветительскую работу. Слишком сильно богиня не отсвечивала: мы на второй же день купили ей простое платье горожанки, а волосы она собирала в высокую гульку на затылке, как делали все местные женщины. От чепца Лу отказалась наотрез, как я ни просил, хотя бы в целях конспирации. Но и переодевание пошло ей на пользу: сейчас бы я ее охарактеризовал не как странствующую воительницу-аристократку, а как гувернантку из семейства обедневших дворян, дочь лавочника или небольшого купца, а то и как молодую жену местного жреца. Лу удалось слиться с местностью.

Маскировка, конечно, была не слишком выдающаяся, так что любой, кто смотрел на девушку дольше двух минут, сразу же просекал, что она не так и проста. Воинская грация, четкость и плавность движений, осанка, походка, чуть вздернутый точеный подбородок и глаза, светящиеся внутренней силой и достоинством, никакие платья и чепцы спрятать не могли.

Деньги быстро кончались. От суммы, что мы смогли накопить во время жизни в Сердоне и Трейле, осталась только мошна с золотом — неприкосновенный запас на строительство храма — да полсотни серебром. Очень много сжирало содержание лошадей на городских конюшнях, где купцы и прочие гости Пите оставляли своих лошадей, ослов, мулов и прочую рабочую скотину. За каждого коня приходилось платить по серебру в день — столько обходилась аренда стойла, фураж с соломой и питье для коней. За чистку местным конюхом надо было выложить еще половину, а выгул лошадей, чтобы животные не застаивались, стоили трешку за раз. Ценник был реально конским — для меня это определение вовсе заиграло новыми красками — но продать лошадей за полцены, чтобы потом платить втрое, мы были не готовы. В любом случае, если совсем прижмет, мы можем избавиться от своего четвероного транспорта и просто возместить расходы на содержание, отправившись в путь пешими, с каким-нибудь караваном. Или вообще погрузиться на один из кораблей пассажирами — путешествовать морем тут было в порядке вещей, портовый де город.

Но лошадей мы пока содержали. Обходилось нам это порядка 25 серебряных монет в неделю, то есть почти равнялось двум третям моего заработка у барона Амера Тиббота.

Но была у высоких цен столицы и оборотная сторона — платили тут за работу намного больше, чем на тихом юге.

Так как я был опытным провинциалом — в одной столице, которая пожирала и перемалывала судьбы людей, выплевывая тех на обочину жизни по окончанию пиршества — я в своей жизни обустроиться разок уже успел. Речь о Москве, конечно, в которой я остался после учебы в институте. Так что и Пите, как я думал, мне должен покориться.

Когда я получил от ворот поворот во всех более-менее приглянувшихся мне конторах, торговых домах, гильдиях и даже ростовщических лавках, пришлось воспользоваться опытом жизни в Москве. К этому способу я прибегал каждый раз, когда сталкивался с нехваткой денег или планировал крупную покупку. Нет, я не про гоп-стоп. Я начал искать халтуру с поденной оплатой.

Что в сути своей халтура на денек или недельная шабашка? Это трудная, тяжелая работа, которую надо делать быстро. Платят за такие дела сразу же, на руки и сумма не облагается никакими налогами. Еще и довезут обычно, куда надо. Ну, это я про стройки в Москве и области. Тут же никуда ехать не пришлось — доки были местом, где мужчина всегда может найти себе работу. Было бы желание.

Желания у меня, кстати, особо не было, но худеющая мошна вкупе с грядущей перспективой лезть в золотой запас или продавать лошадей, на работу меня погнали.

Сначала ничего не получалось, я только бесцельно ходил между складами, перемежающихся грязными улицами с какими-то покосившимися халупами, и только крутил башкой.

Судьба послала мне Тарта.

Наша первая встреча с Тартом прошла живописно. Я шарился по докам в поисках работы, а он блевал в подворотне. За день я уже такое количество прохожих и делового вида моряков дернул своим вопросом «где бы тут работки найти», что в моем отупевшем от холода, рыбной вони и мелькающих вокруг лиц мозгу даже не родилось и тени сомнений, что момент крайне неподходящий.

Я постоял, подождал пока мужик проблюется, и когда он разогнулся, утирая рот и подбородок, прямо его спросил:

— Уважаемый, минутка найдется?

Мужчина только удивленно