Рутея - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 40

Я не выдержал и рассмеялся — скорее нервно, чем надсмехаясь над ним. Парень был настолько зелёный и неопытный, что, казалось, он задаёт мне вопрос, а не решает сам. Впрочем, не удивительно — в настолько глухих посёлках или начинают карьеру парни вроде него, или, наоборот, заканчивают свой трудовой путь уставшие от суеты пенсионеры.

— Может, сначала проводите меня в техническую службу и обследуете? — предложил я.

— Да, нужно обследовать, идёмте, — Альберт слегка покраснел, поняв, насколько глупо выглядит его интонация.

Стефан раскланялся и ушёл. Прокуратор проводил меня в соседний кабинет — большую лабораторию, под завязку забитую оборудованием. Там сидели два мужика, по комплекции и внешности мало отличавшихся от головорезов синдиката, и играли в какую-то увлекательную настольную игру. Увидев начальника, они быстро выключили голопроектор.

— Ребята, помните, у нас где-то был программатор «Токси Чипа»?

— А что, опять? — лениво потянувшись, сказал один из них.

— Да, вот, привели.

— Не поможет, — сказал второй. — У нас старая модель. Как и у тюремщиков. И у них серии разные. И пароль мы не знаем. Нет, конечно, он может быть «один-два-три-четыре», но мы же не в Денне, синдикаты обычно поумнее действуют.

— Синдикаты⁈ — чуть не взвизгнул Альберт.

— А вы что думаете? Это явно какие-то их внутренние разборки. Откуда у тебя чип, парень?

— Я тебе не парень, — огрызнулся я в ответ. — Монастырь. Я проштрафился, работал там батраком. Выкрал программатор, пытался бежать.

Врать становилось всё тяжелее. Я почувствовал, что зря расслабился, увидев такого молодого прокуратора.

— В наручники… — немного неохотно скомандовал Альберт. — Возьмите анализ генной пробы и фото сетчатки для сравнения с базой заключённых. Пока что в камеру для защиты свидетелей.

Сопротивляться было бессмысленно, и надежда ещё оставалось, поэтому я выругался и покорно позволил скрутить руки за спиной. Потом неожиданно для себя у меня проснулось красноречие.

— Проверяйте, делайте, что хотите, но помните, что чип сработает через сорок четыре часа. Я уже записал видеообращение и отправил его другу. Если вы хотите, чтобы у вас на руках оказался труп или человек-овощ, которого вы не спасли — можете и дальше проводить ваши… следственные мероприятия.

— Не беспокойтесь, мы всё успеем.

Меня снова повели по коридорам и лифтам куда-то вниз, впихнули внутрь, сняли наручники и закрыли дверь. Камера оказалась вполне приличной и походила скорее на небольшой номер в отеле. Здесь оказался холодильник с продуктами, мультиварка, терминал для выхода в сеть, нормальный санузел. Программатор оставили при мне.

От нечего делать я приготовил обед и поел. Посмотрел новости — показывали видео с дикарских войн в Денне, землетрясение в Новой Персии, спуск на воду нового авианосца в Бриззе, сезон размножения шерстистых носорогов в Амирлании. Взглянул в программатор — оставалось жить сорок два с половиной часа.

Дверь щёлкнула, вошёл один из сотрудников департамента с кучей приборов. Взял анализ крови, посветил камерой в зрачок. Я спросил:

— Что хоть решают? Удастся перепрограммировать?

— С чипом ничего не сделать, — покачал головой он. — Вообще, есть два способа. Рискованный и малоосуществимый. Или мы достаём чип хирургическим образом, при этом мы не знаем точно, что там за яд, и сработает ли антидот, если капсула вскроется во время операции. Или мы ищем программатор из той же серии. В этом вашем монастыре могли быть ещё такие программаторы?

— Понятия не имею.

— У кого вы его выкрали?

Я мысленно выругался. Пришлось называть имя наугад.

— У жреца Георгия.

— В общем, ждите. Альберт работает над этим.

Снова безделие, просмотр новостей, фильмов. Кажется, мне даже удалось вздремнуть.

Проснулся, когда на таймере оставалось тридцать девять часов, а за окном было уже три пополудни.

Вскоре дверь открылась во второй раз, и сказали выходить. Наручников надевать не стали, чему я немного обрадовался.

Альберт предложил присесть, подождал, пока из кабинета выйдут его коллеги, и спросил:

— Стоян, кто вы?

— В смысле?

— Кто вы на самом деле? Ваш генокод на сто процентов совпадает с генокодом Антона Этоллина, погибшего месяц назад на ферме под Шимаком. Как и сетчатка.

Я нервно сглотнул слюну.

— При этом в это же время, за несколько часов до его гибели, из лагеря сбежал ваш тёзка, Стоян Сиднеин. Анализ вашего лица и формы черепа показывает пятидесятипроцентное сходство и с тем, и с другим лицом. При этом в базе по обоим записям есть следы операций, авторство которых установить невозможно. Кто вы?

Альберт, казалось, даже вспотел от волнения. Мне всё сложнее было выглядеть правдивым, но я выдавил из себя:

— Не знаю. Психокоррекция. В монастыре на меня надевали визиопрограмматор.

— Я вызвал на допрос жрецов из монастыря, — он нажал кнопку вызова секретаря. — Лариса! Впускайте её.

В кабинет вошла настоятель Дальноморского монастыря «Креационистов Церкви Приматов» жрица Селестия.

«Берегись женщины», — почему-то вспомнил я последние слова Радика.

* * *

Департамент прокураторов — отдельное подразделение в структуре Директории и Субдиректорий. Исторически в Рутенийской (полётной) Директории прокураторами были корабельные судьи на космических сферолётах-ковчегах, избираемые из самых благочестивых и проверенных на детекторе лжи. Изначально все судебные процессы проводились удалённо, но вскоре стало понятно, что за время полёта, длившегося от полутора лет до десяти месяцев, судебные решения лучше принимать находящимся на корабле лицам. Вплоть до самого конца колонизации институт прокураторов обеспечивал порядок на прямых и обратных рейсах.

После окончания колонизации эти же лица стали выполнять функцию судей по важным делам и следователей на местах, в построенных колониях. С началом локальных войн и Великой войны внутри института Прокураторов оформился сектор Контрразведки. В период Малого Средневековья известны эпизоды, когда прокураторы брали на себя роль правителей\ в целых регионах, охваченных беспорядками и беззаконием. С этим же связаны самые спорные периоды истории (см. прокураторы Смирнополиса и Удмуртополиса).

(из краткого школьного курса истории и политологии)

* * *

Увидев меня, она улыбнулась какой-то странной, неприятно-знакомой улыбкой и села на кресло напротив, приняв царственную позу. Она была всё в той же полупрозрачной тоге, которую я видел в день, когда меня «зачиповали». Теперь я был почти точно уверен, что белья под ней нет.

— Вы узнаете этого человека? — сказал Альберт. Я заметил, как он немного покраснел.

— Да, ваша светлость, — кивнула она. — Это наш брат по вере, который