Отделённые. Книга 2 - Нико Кнави Страница 41

только вышли из центральной камеры, оставив Фара с Араной. Но Мильхэ остановила Геррета, мотнув головой на Ирму. Хотела заставить её что-то понять? Он не знал. Теперь Ирма всхлипывала и тряслась. Как трясутся от холода. Или скорее, от ужаса. Ледяная ведьма плакала не стыдясь. Даже у Лорина с Рейтом глаза были на мокром месте.

Геррет глядел на холодные камни, а видел перед собой то, что было за стеной. Утыканная странными трубками, истерзанная многолетними страданиями женщина, почти все дети которой погибли, рассказывает сыну, что вырос без неё и все эти годы и знать не знал о матери, как его давно погибшая сестра таскала из погреба морковку для скорпикошек. Рассказывает, чуть смеясь.

Это должны быть весёлые семейные истории, которые начинают со слов «А помнишь?». Но никак не… это.

Геррет подумал о своей матери, и сердце его сжалось: сидит в Эйсстурме, ждёт непутёвого сына. По щеке Геррета скатилась слеза.

— Я больше не могу, — сказал он и наконец поставил круг тишины.

Так прошёл, наверное, ещё час. Никто не говорил. Да и о чём они могли говорить? Про себя Геррет радовался, что Ирма успокоилась и перестала плакать.

— Её правда нельзя спасти? — спросила она у Мильхэ.

— Я не знаю. С этой жидкостью сложно определить, насколько здоров её собственный организм.

— Ты видела такое? — спросил уже Рейт.

Мильхэ не ответила, но Геррет не сомневался — видела.

— Притяни побольше воды, — сказала Мильхэ Ирме.

Та, всё ещё шмыгая, прикрыла глаза и замерла. Через несколько минут в камеру вползла плеть воды, собираясь в большой ком льда.

— Кто это сделал? — вдруг тихо сказала Ирма. — Как такое можно делать?!

Никто ей не ответил. И как ответить-то?

— Я… Не знаю, что и думать, — Ирма снова всхлипнула. — Я ненавидела его все эти годы. Всегда всё было ясно: он убийца. Но сейчас…

— Сейчас всё не так, — глухо пробормотал Рейт.

— Нет, всё так! Он убил мою семью, это никак не изменишь, но… Я, что, должна простить его теперь? Как?

— Кроме тебя, этого никто не может решить, — вздохнула Мильхэ.

«Маатар, ведьма, это слишком жестокий урок», — внутренне прорычал Геррет.

Слишком жестокий для всех.

Геррет постарался отвлечься. Сейчас он — наёмник, связанный контрактом. Центральную камеру с Араной надо тщательно осмотреть и начать можно, не заходя внутрь. Геррет встал и подошёл ближе к входу в камеру. Он не слышал, о чём разговаривали мать и сын, и старался не глядеть на их лица.

— Там две пирамидки. Вы видели?

Их положили в нишу в стене. Одна из них оказалась гораздо больше другой и тех, которые они нашли раньше.

— Я думаю, — сказала Мильхэ, — она быстрее привлекает Тварей. Мне кажется, отсюда и началось распространение Чащ. А оборотни здесь, чтобы защищать дольмен от случайных гостей, пока не собралось бы достаточно Тварей.

— А орки где были? — возразил Геррет. — Как такое проглядели?

— Кто знает, — вздохнула Мильхэ. — Может, они не успели понять в чём дело. Думали, просто Твари вылазят. Бывает же такое.

— На севере что-то прячут, — сказал Рейт, и все посмотрели на него. — Ну не просто так же тут сделали тварий заповедник! А в Чащи никто в здравом уме не полезет проверять.

— Мы полезли, — хмыкнул Лорин.

— Нам много денег заплатили.

«А ловят ли ещё оборотней, чтобы делать таких волков?» — подумал Геррет, а потом почувствовал, как у него начинается зуд.

Нет, зуд между лопаток он чувствовал постоянно из-за Ирмы, но уже почти привык. А сейчас у него чесались руки, шея и лодыжки. И спина. Вся.

— Кажется, у нас проблемы.

Воздух около Фаргрена замерцал и… Появился человек. Или не человек, но кто-то двуногий. Потом второй.

Первому один из волков выдрал горло, второго Фаргрен отшвырнул, не контролируя себя, да с такой силой, что тот мешком рухнул на пол, ударившись головой о стену. Проклятье, нужен кто-то живьём!

— Надо проверить, что снаружи! — сказал он всем, а потом превратился: — Сестра! — рыкнул Фаргрен брату. — «Какого хррккла мы оставили их там!»

Трое волков помчались к выходу.

— Там точно есть иллигены, — на бегу крикнул ему Геррет.

И Фаргрен вдруг понял: Мильхэ с Ирмой остались позади. Эта ведьма: доверять ей или нет?.. Он помчался дальше.

Успели вовремя. Волк, остававшийся с писклявкой, уже схватился с кем-то, а над нею склонялась тень. Двое других волков атаковали тень. Несколько мгновений — и все трое, бросив растерзанных врагов, ринулись к выходу из дольмена.

Фаргрен пытался остановить братьев, но тщетно. Писклявка — и та в ярости сучила передними лапами. Рыкнув ей не дёргаться, Фар тоже через миг оказался снаружи.

А там… Там уже были твари. Двуногие Твари. Иначе ублюдков, причастных к этому всему, Фар назвать не мог. Нет, даже Тварями их не стоит называть. Оскорбительно по отношению к чащобным созданиям.

Одного из волков убили сразу же — арбалетный болт попал ему в глаз.

Послышалась ругань:

— Какого хрена они пропустили их?

«Просто давным-давно кто-то плохо сделал свою работу», — подумал Фаргрен, раздирая горло первому врагу.

Но их было слишком много. Фар увидел, как упал Рейт, когда сразу два клевца пробили ему доспех. Как Лорин полоснул противника кинжалом по шее. Как огненные шары Геррета разнесли троих на куски.

Слишком много…

Фаргрен уже готовился снова выпустить Зверя, как в зияющей пасти дольмена появилась Мильхэ и… Мир застыл. Так Фару показалось, но в следующий миг он понял — замерли только враги.

— Несколько секунд, — прохрипела ледяная ведьма, и из носа у неё потекла кровь.

Что ж, этого вполне достаточно.

* * *

Они сидели у стен дольмена. Зверь, мааген и безбашенный лучник. Мёртвый. Второй безбашенный лучник лежал рядом. Лежал и умирал. Котёнок прятался в темноте камней, как положено котятам. Писклявка скулила и пищала, как положено писклявкам.

Ледяная ведьма тоже умерла.

Мильхэ была холоднее льдов Драакзана. Потратила всю себя на последний фокус и умерла. Сердце её не билось, грудь не дышала, а кожа казалась совсем белой из-за багровых дорожек, которые сбегали от носа к подбородку, от ушей на шею.

Смерть Мильхэ означала смерть для ещё живых. Первым умрёт Рейт с глубокими ранами на животе. Геррет с расшибленной головой, сломанной рукой и резаной раной на бедре погибнет, пытаясь выбраться из Чащ. Умрут котёнок, писклявка и старая волчица. Может, не в такой последовательности, но умрут. Потому что Зверь не сможет вытащить всех. А вот сам он, скорее всего, выживет. Но на какого хррккла тогда ему это сдалось?

И Зверь взвыл. Никто не