Джеффри Лорд - Ричард Блейд, герой Страница 43

Разведчик осторожно шагнул к креслу. Кто был перед ним? Настоящий Хончо — во плоти и крови — или очередной фантом?

Ньютер понял причину его колебаний. Он поднялся и протянул над столом руку, покрытую редкими рыжеватыми волосками.

— Потрогай.

Их ладони встретились. Пальцы ньютера были холодными и неожиданно хрупкими — почти такими же, как у Мойны.

Блейд опустился в кресло. Хончо сел — внимательный, настороженный; тонкие губы растянуты в улыбке.

— Как видишь, перед тобой не симла.

— Да, вижу, — кивнул Блейд.

— Отлично, — ньютер задумчиво смотрел на него, играя украшенной бриллиантами цепью, что обвивала его шею. Затем он выдвинул ящик стола, достал небольшой заостренный стержень и гибкую белую пластинку. Ручка и лист для письма, догадался Блейд.

— Твое имя? — спросил Хончо. Тонкий, похожий на иглу стержень навис над пластиной. Однако прежде, чем Блейд успел ответить, ньютер поднял палец. — Погоди. Раньше, чем мы начнем, хочу кое-что продемонстрировать тебе. Ты знаешь, что такое ложь?

Блейд кивнул.

— Солги.

Брови Блейда удивленно поползли вверх и ньютер повторил:

— Произнеси ложь. Утверждение, заведомо не соответствующее истине.

Разведчик усмехнулся.

— Я — королева Елизавета.

Откуда-то из-под кресла донесся негромкий звон, а две лампочки, вмонтированные в подлокотники, замигали. Усмешка Блейда завяла. Детектор лжи! Это может сильно осложнить дело.

— Кажется, ты все понял, — негромко сказал Хончо. — Ну, а теперь, как твое имя? Настоящее имя?

— Ричард Блейд.

Снова звонок и две мерцающие вспышки. Блейд нахмурился.

— Что за чертовщина! Меня зовут Ричард Блейд. Я сказал правду!

Негромкий звон и вспышка.

— Ты ошибаешься, — ньютер покачал головой. — Готов согласиться, что ты действительно был Ричардом Блейдом, но с данного сегмента хроноса ты — Мазда, ТОТ, КТО ПРИДЕТ К НИМ. Не забывай об этом.

Полуоткрыв рот, Блейд беспомощно уставился на ньютера. Он чувствовал себя как кролик, угодивший в капкан.

— Ты — Мазда, — повторил Хончо. Ты — бог, принявший облик гомида. После миллионов хроносов ожидания пророчество исполнилось, ТОТ, КТО ПРИДЕТ — пришел! — Хитрая усмешка скользнула по лицу ньютера, глаза заблестели. — Теперь, — добавил он, — я получил своего бога. И волен распоряжаться им так, как захочу.

Глава 4

Прошло около трех дней Блейд затруднился бы определить срок более точно — система отсчета времени до хроносам пока оставалась, для него неясной. Здесь, в Тарне, день не сменялся ночью, а солнце, луна и звезды не появлялись на небосклоне, вечно затянутом мутно-белой пеленой. Блейду приходилось довольствоваться примерной оценкой времени, он отмечал минувшие сутки пишущим стержнем на гибкой пластинке. И то, и другое он обнаружил, после недолгих поисков, в своих покоях

Он жил один в роскошных апартаментах, находившихся под постоянным наблюдением. Несмотря на длительные поиски и большой опыт в подобных делах, Блейд не сумел найти устройства, связанные со следящими экранами. Здесь не было ни проводов, ни микрофонов, ни камер; вероятно, местная техника работала совсем на других принципах, чем земное телевидение. Однако разведчик был убежден, что за ним следят.

При расставании Хончо, принципат прово, предупредил его, что новая встреча может состояться не скоро.

— Мне надо подготовиться, а на это уйдет несколько хроносов, — сказал он Блейду — Фактически, я был уже готов действовать, но твое появление многое изменило — пожалуй, к лучшему. Однако в том, что ты рассказал, не все понятно. Мне надо поразмыслить, Блейд, я не могу совершать ошибок. И запомни — только мне известно твое истинное имя. Для всех остальных ты — Мазда! Бог, ТОТ, КТО ПРИДЕТ К НИМ!

Блейд не возражал, чтобы его приход к таинственным существам, ожидавшим Мазду в течение миллионов хроносов, несколько задержался. Он тоже не собирался совершать ошибок. Если не считать безуспешных поисков следящих устройств, в остальном он жил неплохо. Ему позволили оставить меч — деликатный намек на архаическую древность и бесполезность его оружия — и доспехи, которые он позаимствовал в подземелье. Весь этот скарб пылился в углу, потому что шкафы в его апартаментах заполняли гораздо более удобные одеяния, напоминавшие греческие туники и хитоны. В громадной, затейливо изукрашенной ванной он совершал омовения под струями благовонного пара. Отсутствие мыла и бритвы не тревожило Блейда. Обычно он брился дважды в день — занятие довольно утомительное, но неизбежное: утром его ждала работа, вечером — женщина. Здесь он мог отпустить бороду, не думая о Дж. и Зоэ, оставшихся за гранью прежней реальности.

Существа, приносившие ему пищу и следившие за чистотой в комнатах, были цебоидами, о которых говорил Мойна. Однако его слуги отличались от рабочих-животных, которых он видел на плантациях в первый день. Более высокие и крепкие, они, очевидно, принадлежали к породе специально выведенных солдат.

Цебоиды никогда не появлялись поодиночке, только группой — пять самок и один самец. Одежда самок состояла из коротеньких юбок, нагрудников и сандалий; они были безоружными. Сопровождавший их самец-цебоид имел при себе пневматическое ружье. И когда перекрывающий единственную дверь энергетический экран отключался, он бдительно торчал у порога, нацелив тонкую трубку в грудь Блейду. В интервалах между их посещениями разведчик иногда пытался подойти к двери, но неодолимый силовой заслон каждый раз отбрасывал его назад.

Цебоиды не говорили на тарниотском. Их речь напоминала Блейду болтовню обезьян, с которыми у этих созданий было немало общего. Конечно, он заметил и отличия. Хотя физиономии цебоидов походили на морды бабуинов, форма ушей у них приближалась к человеческой; они легко передвигались на двух ногах, хотя при случае могли опуститься на четвереньки. Самки имели хорошо развитую грудь, прямые голени и рудиментальный остаток хвоста. У самца, обладавшего более крепким, массивным телосложением, хвост казался длиннее, шерсть — гуще. С оружием он обращался довольно ловко.

Эти существа достойны внимательного изучения, решил Блейд. Во время их первого визита он прилег на диван с книгой (чтение было его главным развлечением), сделав вид, что не замечает слуг. С таким же равнодушием он отнесся к духовому ружью, ствол которого с удручающим постоянством был направлен ему в грудь. Притворство являлось необходимым элементом его земного ремесла, и в этом отношении он, несмотря на, пылкий темперамент, достиг высокого профессионализма. Цепкий взгляд разведчика перебегал с одного цебоида на другого, фиксируя мельчайшие детали. Блейд еще не знал, когда и зачем пригодится эта информация, но не сомневался, что она окажется полезной в той игре, которую он затеял.