Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Страница 44

Вечером 4 марта часть бунтовщиков, сумевших захватить радиоцентр в Аммане вышли в эфир с сообщением о падении правительства ас-Саида — сам премьер был разорван беснующейся толпой — и восстановлении в правах короля Аблаллы ибн-Хусейна. И в дополнение была высказана просьба всему миру о помощи в защите революции.

Ну а чтобы сомнений вообще ни у кого не осталось, на рассвете 5 августа стоящие с западной стороны от Синайского перешейка американские части неожиданно для своих советских визави перешли в наступление, сходу сбив передовые части 53 армии с позиций и вырвавшись на оперативный простор.

Синай считался в Москве достаточно спокойным местом, и в условиях необходимости поддержания порядка на огромной территории 53 армия, и так бывшая «бедным родственником», дополнительно лишилась части соединений, что крайне отрицательно сказалось на ее боеспособности. В условиях же господства в Средиземном море американского флота и арабского восстания в тылу, шансы сдержать неожиданный удар с запада и вовсе были сугубо призрачными.

«Подлый удар в спину» вызвал настоящий дипломатический кризис и практически парализовал работу Московского конгресса. Собравшиеся в одном месте дипломаты не могли понять, что происходит — это локальная стычка или начало новой полномасштабной войны.

Представляющий США на конгрессе госсекретарь Джон Даллес в тот же день выступил с заявлением о том, что его страна не намерена воевать с Советским Союзом, а только помогает законным правительствам обратившихся к ним стран. Не больше не меньше.

Подобный демарш пришелся по нраву далеко не всем. Большая часть европейских стран, зависящих от СССР и просто уставших от войны на своей территории восприняла действия США как попытку разогнать новый виток кровавого противостояния. Были, впрочем, и те, кто действия американцев поддерживал в скрытой или явной форме.

Парадоксальным образом, не смотря на боевые действия в Палестиене, где шли полноценные бои фронтового уровня, уже 8 августа конгресс вновь восстановил свою работу, сосредоточившись на тех вопросах, которые можно было решить, как бы отдельно от советско-американского противостояния. Был решен вопрос об обмене населением меду Германией и СССР, Германией и Чехией, Румынией и Венгрией, Венгрией и СССР, а также другими странами, что должно было в будущем уберечь Европу от межнациональных конфликтов.

Согласовали состав и полномочия трибунала, который должен был пройти в Кракове и осудить военных преступников Третьего Рейха и его союзников. Немцы попытались было напомнить о том, что именно их города были разрушены ядерными ударами и на скамье подсудимых хорошо было бы увидеть представителей той стороны, однако такого авангардизма никто не поддержал. Очевидно, все видели Краковский трибунал в качестве возможности поквитаться с поверженными обидчиками, про какую-то принципиальную справедливость тут вопрос в общем-то и не шел.

Сложнее всего оказался вопрос колоний, ради которого, собственно, весь торг и затевался. Переговоры по ним были сложные и крайне «горячие». С одной стороны, это был вопрос денег — США просто не имели возможности отдать эти территории новым правительствам освобождённых от нацистов метрополий, — с другой вопрос идеологии — для Советского Союза колониализм был неприемлем сам по себе. А с третей — Амстердам, Париж и Брюссель, не хотели терять то, что считали своим сотни лет до того.

В итоге пришли к сложной схеме, где заморские территории Европейских стран перестают считаться колониями, и получают широкие автономии, а США — оставляют за собой возможность пользоваться этими рынками сбыта и не отторгают их военным путем. Понятное дело, что СССР защитить имущество тех же Нидерландов в юго-восточной Азии был просто не способен, поэтому такой компромисс в моменте устроил всех. Или вернее не устроил в равной мере, но дал время сориентироваться и выработать стратегию на будущее.

Как показала в итоге история, договоренности эти соблюдались чуть больше полугода, ровно до того момента как была закончена война на Тихом океане, и янки не смогли высвободить основную часть своих ресурсов. После этого по странам Африки и Азии буквально тайфуном прокатился вал народно-освободительных движений, лишивший попавшие в орбиту Москвы европейские страны большей части колоний. Впрочем, оставшаяся «свободной» Великобритания точно также была вынуждена в течении следующих пяти лет дать независимость почти всем заморским владениям, кроме отдельных островов, небольших зависимых территорий и военных баз. Ничего личного, как говорится просто бизнес.

Ну а идея создания новой Лиги Наций вместе с началом боев на Ближнем Востоке и вовсе была похоронена. Вместо общемировой структуры под эгидой СССР был уже в 1948 году создан ЕвроАзиатский совет, в котором США и Великобритании с союзниками и доминионами места не нашлось.

Что же касается боев в Палестине, то после нахождения дипломатического компромисса в Москве, американские войска просто вернулись на линию разграничения, не забыв правда отгрузить местным повстанцам несколько десятков тысяч тонн различного оружия и боеприпасов к нему. Очевидно, что завоевывать ближний восток администрация Дьюи все равно не имела ни сил, ни желания, а ждать, пока Москва перебросит по железке боевые дивизии из Европы и вломит обнаглевшим капиталистам от всей пролетарской души, в Вашингтоне тоже посчитали нецелесообразным.

Бои в этом регионе продлились до середины октября и закончились возвращением к статусу кво. Разве только показавшие себя более лояльными Москве курды в итоге все-таки получили себе кусок земли южнее озера Ван с городами Мосул и Эрбиль. Такое решение не слишком понравилось Анкаре, Дамаску и Амману — трем государствам пришлось «сброситься» территориями на паритетной основе — однако шло в генеральном ключе передела территорий по национальному признаку, что раньше было уже проделано в Европе. Последующий обмен населением на добрые двадцать лет снизил напряженность в регионе до приемлемого уровня. Потом правда тут открыли огромные запасы нефти и все понеслось по новой, но это была уже совсем другая история…

17 августа был подписан окончательный вариант соглашения по итогам мирного конгресса. Далеко не все были довольны его содержанием, но большинство простых людей, жителей контента, уставших от бесконечной войны, испытывали чистую ничем не замутненную радость.

Оставалось только закончить войну на востоке и можно было окончательно вернуться к мирной жизни. Насколько она вообще бывает мирной.

Интерлюдия 5

Перенемюнде, Германия, 18 августа 1947 года

Август выдался жарким, впрочем, тут, на берегу Балтийского моря жара чувствовалась не так остро. С севера то и дело поддувал прохладный ветерок принося свежесть и специфический морской запах йода. Если бы не проникающая всюду мелкая пыль, было бы совсем хорошо, но дождя не было уже недели три, и после короткого переезда от расположенного чуть в стороне аэродрома, мелкие частички земли явственно похрустывали на зубах.

Группа товарищей — частью в военных мундирах с большими звездами на погонах, а частью в гражданском — неспешно передвигалась по вымощенным булыжником дорожкам, с интересом рассматривая хозяйство одного из самых секретных мест Германии.

— А там у вас что? — Маршал махнул рукой в сторону отдельно стоящих зданий на дальнем конце полигона.

Приставленный к делегации переводчик озвучил тот же вопрос на немецком.

— Там цеха в которых разрабатывались большие жидкостные ракеты, способные летать по баллистической траектории, — фон Браун, бывший директор исследовательского центра, которому как минимум за членство в СС и использование рабского труда в том числе и советских военнопленных светил вполне приличный срок в тюрьме, старался как можно активнее доказывать свою полезность. Тем более после того, как его с личным архивом, и весьма крупной суммой в золоте перехватили советские десантники близ испанской границы, когда ракетчик пытался улизнуть в сторону стран свободного капитализма. — Эта тема практически закрылась после 1943 года, когда все силы исследовательского центра были брошены на доводку зенитных ракет, поэтому тот участок оставили и законсервировали.