Джеффри Лорд - Ричард Блейд Айденский Страница 45

Блейд рассмеялся, спрыгнул в мягкий мох, протянул руки, чтобы снять ее с седла.

— Куда мы двинемся завтра, милый? — спросила Сари минут через десять, поправляя растрепавшиеся волосы.

— На север, моя красавица, на север! К Ганле или же в Ири… Собственно говоря, мы можем не заезжать им в один из этих городов. Я собирался отыскать что-то вроде рыбачьей деревушки…

— Зачем?

— Наймем там судно… Небольшой кораблик с опытным шкипером… Потом отправимся в Хайру.

— В Хайру? Ах, да… — Саринома кивнула. — Это северный материк, верно?

— Верно. И где-то там приземлился корабль селгов… — Блейд поскреб колючую щеку. — Видишь ли, там, — он вытянул руку на север, — лежит залив… вернее, море. Полуночное море… Если мы найдем храброго капитана, то он сможет довезти нас почти до семидесятой параллели. Если мои карты не врут…

— Прекрасный план, лайо, — Саринома протянула ему цилиндрик размером с палец. — Ну, вот палатка! Выбери место и нажми здесь… А я расседлаю твоего зверя, — она подавила зевок. — Спать хочется…

Блейд коснулся ее волос, пропустив между пальцами густые шелковистые пряди.

— Э, нет, моя красавица, спать тебе не придется, — заметил он. — Разве что перед самым рассветом…

В ту ночь его услаждала не только прекрасная Саринома; весть, пришедшая под утро из далекой Тагры, была не менее приятной. Итак, Блейд-младший, его вторая ипостась, не подвел — Амрит бар Савалт отправился в вечное путешествие на Юг! Что ж, он так жаждал добраться до царства светлого Айдена! Такое сильное желание не остается незамеченным — ни богами, ни людьми.

Ему показалось, что Аррах был доволен не только успешно завершившейся операцией, но и нежданной встречей с Сариномой. Прежде он словно бы чувствовал себя виноватым в своем роскошном замке с красавицей женой — тогда как другая половина его «я» скиталась неприкаянной по свету, подыскивая случай для уничтожения своей стареющей плоти. Столько трудов, опасностей, а также — отсутствие женской ласки! Теперь же Блейд-младший знал, что лаской его партнер не обделен. Собственно говоря, как и он сам: в момент слияния каждому из них казалось, что предыдущая ночь прошла в объятиях сразу двух женщин — златокудрой Лидор и темноволосой Сариномы.

Следущие два дня прошли в скитаниях в лесной чащобе; путники упорно пробивались на северо-запад, стремясь выйти к морскому побережью где-то в районе Ганлы. Там Блейд хотел выдать себя за наемника-хайрита, желающего вернуться домой, на северный берег Ксидумена, тогда как Сариноме предназначалась роль его подруги, уроженки Хаттара или Рукбата. В саму Ганлу он не хотел заезжать, поскольку в этом центре местной цивилизации стоял гарнизон из восточных хайритов и могли возникнуть всякие подозрения на его счет — он был слишком смуглым и темноволосым для северянина. В каком-нибудь рыбацком поселке все было бы проще: там о хайритах знали лишь то, что они ездят верхом на жутких шестиногих тварях и рубят всех подряд клинками с рукоятями в три локтя.

Для очередного ночлега путники выбрали мелкую ложбинку, заросшую раскидистыми деревьями, в которых Блейд опознал дикие яблони — вернее, их айденский аналог. Они стояли в цвету, и одуряющий сладкий запах стелился над лесными травами и мхами, перебивая ароматы хвои и смолы от окружавших этот оазис сосен. Блейд с Сариномой только что поужинали, и теперь сидели у костра, привалившись к упругой стенке палатки; рука странника обнимала плечи женщины, ее головка примостилась у него на плече, пряди вьющихся волос щекотали шею. Они молчали, наслаждаясь тихой весенней ночью, свежим ароматный воздухом и близостью друг друга; два человека из двух бесконечно далеких миров, соединившиеся в третьем, столь же бесконечно далеком.

Внезапно Тарн, хрупавший неподалеку веточками со свежей листвой, встрепенулся и фыркнул. Странник по привычке пошарил радом, разыскивая арбалет, но Саринома перехватила его руку.

— Тихо, — шепнула она, — Не двигайся, и он спустится к нам…

— Кто? — Блейд тоже понизил голос.

— Он… анемо сай… не знаю… такое маленькое существо… удивительное… очень удивительное…

Странник заметил, что глаза его подруги не отрываются от вдруг разгоревшегося кристалла харра; он сиял слабо, но вполне заметно. Сари улыбнулась.

— Какой вежливый зверек! Нет, не зверек… он почти разумен… как и мы, озинра, — она подняла взгляд на Блейда. — Интересуется, можно ли ему подойти.

— Ну, если он не кусается… — странник тоже усмехнулся.

— Сейчас спрошу, — Саринома на миг сосредоточилась. — С этим делом не совсем ясно… похоже, он не прочь отведать нашей крови, но в том нет опасности… Что-то вроде обряда установления дружбы.

— Вампир? — Блейд, неожиданно припомнив рассказы бар Кейна о таинственных ата, положил руку на арбалет. — Вампир, который усыпляет путников и пьет их кровь? Знаешь, Сари, я держался бы с ним поосторожней…

— Глупости! Никого он не усыпляет, — заявила Саринома, всматриваясь в ветви, темневшие над палаткой. — Очень вежливое, деликатное создание… и ты его напугал. Вот… — она помолчала. — Он спрашивает, можно ли поговорить с тобой.

— Поговорить?

— Анола. Он не собирается без разрешения лезть тебе в голову… так он сказал…

— А тебе?

— Ну, скорее я к нему влезла. Все-таки у меня харр…

Блейд подумал и отодвинул арбалет.

— Ладно, я разрешаю. Любопытно, что скажет этот маленький Дракула.

С ветви, простиравшейся над палаткой, упало что-то темное. Не упало — мягко соскочило, сжавшись на земле в небольшой комок неопределенных очертаний. Потом этот сгусток тьмы словно бы потек вверх, распрямился, приблизился к костру, и Блейд различил поблескивающие маленькие глазки, мохнатую шкурку, казавшуюся абсолютно черной, длинный гибкий хвост, острые белые зубы в полуоткрытой пасти. Или во рту? Это существо стояло на задних конечностях, а передние — лапы или руки — заканчивались кистями с крохотными пальчиками. Зверек был ростом фута полтора и больше всего напоминал земного ленивца. Движения его, однако, казались точными и быстрыми.

Внезапно странник ощутил какое-то давление в висках — их словно бы покалывали маленькие осторожные коготки, проникая все глубже и глубже, пытаясь пробиться к его сознанию. Ему словно бы задавали вопрос; он чувствовал эту вопросительную интонацию, но не понимал слов. Или слова? Нет, то, что билось у него в мозгу, никак нельзя было оформить словами! Ни на языке империи, ни на хайритском или ксамитском, ни на английском, ни на оривэе… Мысль без слов, чистое ментальное понятие… И наконец Блейд сообразил, что интересовало пришельца. Он спрашивал: «Ты — хороший?»