Прометей: Неандерталец (СИ) - Рави Ивар Страница 45

Единственным выходом было возвращение Макс Са. Бер знал в глубине души, что он жив, но ему требовалась уверенность. Целый день подросток искал в степи нужное растение. Когда нашел, обрадовался, словно нашел самого Макс Са.

Вернувшись домой, Бер разжег маленький костер. Когда хворост догорел, он бросил на него измельчённое растение и, накрывшись шкурой, начал вдыхать дым. Так делали в его племени, когда хотели узнать что-то важное.

Зрачки мальчика расширились, он унесся куда-то далеко, летая по кругу словно птица. И каждый раз его полет оканчивался у Стоячей Воды, окруженной камышом. Снова и снова в своем наркотическом видении Бер видел то самое озеро, что им повстречалось по пути после безуспешных поисков Великого Духа Макс Са.

Через несколько часов, отойдя от воздействия травы-галлюциногена, Бер пришел к Нел.

— Я знаю, где Макс Са, я возьму две руки своих воинов и пойду за ним, — сказал он.

Нел удивленно уставилась на мальчика. Она сама всегда верила, что ее муж не погиб, но слышать это от другого человека, казалось странно.

— С вами пойдет Бар, — сказала Нел.

— Нет, я должен сделать это сам. Великий Дух спас мне жизнь, теперь это должен сделать я.

Нел колебалась минуту, ей очень не хотелось отпускать подростков одних, оба брата и Лар ей были крайне нужны в поселении.

— Хорошо, — наконец решилась она, — иди и найди Великого Духа Макс Са. Я скажу Лару и Канку, чтобы для вас подготовили инков.

У выхода из дворца Бер остановился:

— В следующий раз ты увидишь меня вместе с моим отцом, Великим Духом Макс Са. Мальчик ушел, а Нел впервые почувствовала, что возвращение ее мужчины очень близко.

Глава 21. Озерные Луома

Прошло не менее минуты, прежде чем я обрел способность мыслить, настолько трудно было смириться с тем, что передо мной стоит не Нел и ее старшие сестры. Не надо было быть антропологом, чтобы понять, что эти женщины и моя Нел принадлежали к одному племени. Мои предположения перешли в уверенность, когда я услышал два слова: «роха», глагол означавший идти, пора уходить, и так далее. Вторым словом было «Са», которое благодаря стараниям Нел стало приставкой к моему имени и означало «Дух». Я уже было открыл рот, чтобы произнести имя Луома, давая понять, что я не враг, когда слово «Канг» заставило меня воздержаться.

Прислушавшись к спору женщин, я понял, что речь идет о Санчо и, вероятно, у них возникло сомнение — людоед он или не людоед. «Канг» оказалось не названием отдельного племени. Так Луома называли неандертальцев, считая их всех людоедами.

Ноги нам оставили свободными, чтобы мы могли передвигаться. Меня поставила на ноги девушка, похожая на Нел. Единственным отличием от Нел был маленький шрам под левым глазом. Санчо поднимали сразу две женщины. Неандерталец пытался вырваться, но связанные руки, которые потом были прихвачены к поясу, не могли ему помочь в этом. Чтобы парень раньше времени не получил копье в бок, я коротко бросил ему:

— Ха (успокойся, не сопротивляйся).

— Ха (хорошо), — выдохнул Санчо и спокойно дал себя поставить на ноги.

Наш короткий диалог не остался без внимания. Все четверо заговорили мягкими голосами, среди которых грубое и жесткое «Канг» выделялось чужеродным элементом.

Для меня оставалось загадкой, как смогли женщины подобраться и связать нас так, что мы проснулись только после пощечин? Правая щека горела до сих пор, на лице Санчо даже появился синяк, видимо его хлестали сильнее. Девушка хлопнула меня по заднице, давая понять, что надо идти. Это было так неожиданно, что я даже подпрыгнул, вызвав улыбки на лицах наших пленительниц.

— Весьма неучтиво хлопать малознакомого мужчину по заднице, в моем мире обычно так поступали по отношению к девушкам, и это не считалось правилом хорошего тона, — моя речь заставила выпасть девушку в осадок.

В ее серо-голубых глазах появилось изумление, словно она приобрела на рынке говорящего ослика. Остальные женщины тоже не сдержали удивленных восклицаний. На минуту они даже забыли Санчо, который мог бы попытаться удрать, но парень не бросил бы меня.

Увидев, какое впечатление произвела моя речь, я улыбнулся как можно нежнее и сказал девушке:

— Надеюсь, и вы не откажете мне в желании проверить упругость вашей попы. Девушка не поняла, но интонация моего голоса подсказали, что речь шла о чем то таком. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы и неожиданно улыбнулась:

— Вир.

Я не слышал такого слова от Нел и понятия не имел, что оно означает. Женщины справились с первоначальным удивлением, и повели нас прямо в воду. Я даже остановился. Нас что — хотят утопить за то, что мы без спроса спали на берегу? Но у самого берега между камышами оказалась еле заметная тропинка, которая, петляя, вела вглубь озера. Иногда мы шли по колено в воде, иногда выбирались на почти сухую землю. Озеро оказалось с загадкой, и я не знал, ни откуда нас привели, ни сколько раз мы сворачивали в сторону.

Через десять минут мы вышли на островок, который был окружен плотной стеной камыша выше человеческого роста. Островок был продолговатой формы, в ширину не более пятнадцати метров. Длина примерно составляла восемьдесят метров. На островке было пять небольших хижин, сложенных из камышей на манер индейских типи, у небольшого костра сидел пожилой кроманьонец.

Таких пожилых людей в каменном веке я никогда не видел, старику было не меньше семидесяти. Его белые волосы лежали на шоколадного цвета плечах, а глубокие морщины придавали старику сходство с внезапно ожившей мумией. На бедрах старика висела сморщенная старая шкура пятнистого цвета. Увидев нас, он встал. Я обратил внимание на то, какой он худой. Его ноги были палками, у него были впалая грудь и ребра, на которых, казалось, можно было сыграть мелодию.

Старик перекинулся с женщинами парой фраз, смысл которых мне остался непонятен. Нас посадили в центре островка, молодая девушка осталась присматривать, а остальные женщины занялись делом. Одна из женщин вытянула из озера за веревку ловушку для рыбы. Внутри оказалось несколько рыб и целых пять раков. Женщина вытащила рыбу и, оглушая ее ударом камня, кидала недалеко от нас. Когда она выкинула рака в озеро, я не выдержал:

— Стой, это еда и очень вкусная еда!

Женщина остановилась и подняла руку с раком.

— Да, стой, развяжи мне руки, я покажу, как их приготовить! — крикнул я.

Но руки мне никто не развязал. Вместо этого женщина попыталась сунуть рака мне в рот, пришлось даже стиснуть зубы.

Из хижина появилась другая, чей статус я определил как вождь. Она резко сказала пару слов и мои мучения прекратились. Мне развязали руки, но два копья угрожающе нацелились мне в грудь. Я поискал взглядом глиняную посуду, и одна из женщин, проследив за моим взглядом, принесла миску из хижины. Теперь надо было сварить и показать, как едят раков. Пока вода закипела, и раки дошли до готовности, с меня сошло семь потов. Я дал себе слово облегчить женщинам жизнь, показав, как нужно обжигать посуду. Когда раки были готовы, и я вытащил их, на лицах женщин отразилось брезгливое выражение. Ну, конечно, личинки и всякое дерьмо — это норма, а, как раки, так корчим мину. Ну, подождите, посмотрим на ваши гримасы после того, как отведаете раков. Жаль только пива нет.

Отломив клешню, я высосал сок и начал дегустацию, блаженно закатывая глаза к небу. Вождь взяла рака и повторила мои действия. Вначале на ее лице не было эмоций, но потом отразилось удивление. Она обменялась парой слов с товарками, и те расхватали всех раков, благо их было множество.

В двух других ловушках раков было по семь штук. Досталось и старику, и даже Санчо. который с отвращением воротил нос. Его можно было понять, неандертальцы не сидели на месте и раков не ловили. Когда парень увидел, что все едят с удовольствием, то дал себя покормить. В его крепких зубах хитиновые панцири хрустели, словно яичная скорлупа.

Во время еды атмосфера немного разрядилась, и я заметил, что молодые женщины поглядывали на нас с женским интересом. Даже женщине-вождю было едва ли около тридцати, тяжелая жизнь женщины каменного века наложила свой отпечаток, и она казалась старше. Если это часть племени Нел, которая отбилась, когда Луома спасались от объединенных сил Кангов, тогда женщинам пришлось несладко. Нигде не было признаков, говорящих о том, что в осколке племени есть мужчины. Сами хижины были маленькими, примерно на одного человека. Двоим там будет тесновато.