Алла Гореликова - Корунд и саламандра Страница 45

— Спокойно… Ох, тезка, ты и дурень! Дурачков Господь хранит, вот в чем счастье твое. Не подумал ведь, что у княжьего колдуна ученик имеется?

— Да что он может, ученик, — неуверенно, уже ощущая, что говорит глупость, возражает Васюра.

— Все может, — строго отвечает Антипыч. — И если б ему цельная ночь не нужна была, дабы силу учителя в себя принять и с нею разобраться, были б уже вы все у княжьих палачей в гостях. Ученичок-то, тезка, все дороги рано утречком перекрыл и уже с каждого из вас портрет снял и взял след.

— Так я ж след спрятал, — шепчет Васюра.

— Спрятал, — кивает Антипыч. — От дороги до моего дома вы бесследно добрались, и у меня он вас не найдет. Молод еще и глуп. А вот когда отселя высунетесь — унюхает вас за здорово живешь. И ближнему заслону княжьему цель укажет. Нету вам пока что безопасной дороги. Или не веришь старику, тезка?

— Верю, — мрачно соглашается Васюра. — Только ведь Гордий, когда нас на дорогах не выловят, поймет, где мы прятаться можем. И выходит, у тебя отсиживаясь, мы тебя же ему и подставим?

— Да ты меня, Василек, за дурачка считаешь! — Антипыч тоненько смеется. — Зря, милый… Дедушка Антипыч не только тебя, еще и деток твоих уму-разуму поучит!

— Извини, Василий Антипыч, — вздыхает Васюра. — Научишь, так только рад буду.

— Вот и ладно, — кивает дед. — Так что сходи, тезка, ребятишек своих на чердак наладь. Там сено у меня сохраняется. Коняшек пускай покормят, неча им траву вокруг ощипывать… да там же и отдохнуть пристроятся. После такой-то ночи, что у вас была, без отдыха нельзя.

— Хорошо, Василий Антипыч. — Васюра тяжело встает, ощущая, как наливаются неподъемной тяжестью уставшие мускулы. — Спасибо.

— Вась, — окликает его Антипыч, когда он взялся уже за дверь. — И сам с ними отдохни. Покараулю я паренька твово, раньше времени не проснется.

— Не хочу я отдыхать, — возражает Васюра.

Антипыч мерит гостя понимающим взглядом.

Кивает:

— А не хочешь, так возвращайся. Посидим, по-беседоваем…

Ожье шевелится, стонет. Антипыч наклоняется к нему, гладит по голове, задерживает ладонь на потном лбу, бормочет:

— Спи, внучек, спи. Спи…

Я в силах контролировать свой дар. Я могу вызвать нужного мне человека. Я могу не подпустить к себе Сеню с его видениями, в которых раз уже чуть не утонул. Я могу… но почему-то каждый раз, когда беру я в руки «серебряную траву», мне приходится напоминать себе об этом. Напоминать, что сделанный королевой Ниной амулет — у Ожье. Что Сеня его, строго говоря, и в руках-то не держал… вот именно, не держал! Не держал, а я увидел! А Сеня и сейчас рядом с Ожье! Рядом, говорю я себе, но ведь не работает. Ох, скорей бы вернулись они в столицу! Вряд ли там Ожье будет сталкиваться с Сеней… и я избавлюсь, наконец, от постыдного страха.

— Спасибо, Василий Антипыч, — благодарно говорит Ожье.

— Да завсегда, пожалуйста, внучек, — отзывается дед-магознатец. — Ты только вовремя головушку свою дурную сунь куда не следовает, а уж я со всею душой.

Ожье смеется:

— Ловлю на слове! А то ведь дурной головушке и пропасть недолго!

— Тьфу ты, Господи! — Дед Антипыч жжет Васюру сердитым взглядом. — Сам ты, тезка, дурень, и ребят себе таких же дурных где-тось понаходил!

— Ну что ты, Василий Антипыч, — довольно отзывается Васюра. — Они у меня не все такие дурные.

— Есть и дурнее, — подхватывает дед.

— Держи. — Не ответив на подначку Антипыча, Васюра протягивает Ожье «серебряную траву» и подковку с «глазом совы».

— На память? — усмехается Ожье, поддев пальцем подковку.

— Заслужил. — Васюра вздыхает. — Ты прости, что задержались.

Ожье пожимает плечами:

— На войне как на войне.

— Будет и война, — говорит Васюра. — Гордий пообещал за помощь против короля Андрия отдать Орде Немалую Степь.

— Ого! — Антипыч сердито ударяет ладонью по столу. — Эк он размахнулся.

— Капитан, растолкуй неучу, — преувеличенно вежливо просит Ожье.

— Да пожалуйста, — отвечает Васюра. — Времени все равно валом. Видишь ли, Немалая Степь — это спорная территория. Воевали за нее, даже не знаю, сколько раз… последний, правда, лет сорок уже назад. Там, в общем-то, ничего такого ценного нет. Кочует с десяток семей ордынцев под рукой короля Андрия, с них даже податей не берут, только право безопасного проезда через Степь. А за Степью, Ожье, Гориславское княжество. Одно из сильнейших в королевстве, и к тому же традиционно держит руку короля. Там — крупнейшие солеварни королевства, лучшие кони королевства, школа заклинателей — не лучшая, но все же… да, еще — только там, на территории королевства вызревает виноград и делается вино. Конечно, мелочь, но все же. В общем, отрежут к нему путь — королевство ослабнет очень даже ощутимо. И с такими новостями мы сидим здесь! Василий Антипыч, ну придумай же что-нибудь! Неужели ты паршивого ученика не переиграешь?!

— Это три дня назад он был паршивым учеником, а теперь — колдун князя Гордия.

— Ну и что?

— Да ничего. — Антипыч встает, с хрустом потягивается. — Отдыхайте, ребятишки. Доходит у меня одна штукенция. Вот-вот готова будет.

— Какая? — жадно спрашивает Васюра.

— Хорошая, — усмехается Антипыч. — Раз — и вы в столице. — И, не обращая больше внимания на Васюрины вопросы, дед-магознатец выходит.

— Раз — и в столице, — повторяет Васюра. — Уж не собирается ли Антипыч испытать на нас наговор переноса людей? Было бы здорово…

— Разве это возможно? — спрашивает Ожье. — Я думал, перенос работает только с предметами.

— Я тоже. Но знаешь, если кто и способен переделать его под людей, так это Антипыч.

— Ну вот. — Антипыч, пятясь, выходит из наговоренного круга и оборачивается к Васюре: — Новинка, так сказать, магической науки. Собирай своих ребятишек, тезка. Как въедете все семеро на эту поляночку, так и очутитесь в Славышти на конском рынке. Ни в кого, чай, ночью-то не врежетесь.

— А почему именно на конском рынке? — спрашивает Васюра. — Может, сразу во дворец? Если за казармами, так тоже ни в кого не врежемся.

— Темнота ты, Вась, неученая! На конском рынке я ту часть наговора, что на цель наводит, еще прошлым летом растянул. На всякий случай. А наговор-то только и довел. Долгонько возился…

— Нам, значит, повезло, — широко, во весь рот улыбается Васюра, — как раз поспели к испытаниям. Зови парней, Ожье!

На сборы уходят считанные минуты.