Рутея - Андрей Валерьевич Скоробогатов Страница 46

— А почему ты так хочешь, чтобы я поверил в твою искренность? — немного грубо прервал её я. — Я не думаю, что это сейчас так важно. Ты работодатель, я наёмник. Даже если ты не до конца искренняя, я не стану…

— Я работодатель, а ты мой любовник, — шутливым голосом передразнила меня она и стала стаскивать с меня куртку.

— То есть секс с тобой входит в оплату моих услуг?

Физиология на миг стала сильнее чувства опасности. Мне вдруг захотелось поддаться, я стал медленно и осторожно раздевать её, как делал это раньше. Но, стыдно признаться, через пару минут нам обоим стало ясно, что я ничего не смогу. Усталость за день, перенесённый стресс и тот гигантский объём новой информации плохо повлияли на мою мужскую силу. Даже новость о том, что мои гены и моё происхождение являются чем-то особенным, вовсе не делала меня суперменом в постели. Мы молча оделись, она подвела меня к окну и прервала небольшую неловкую паузу:

— Бывает, не переживай. Теперь давай о деле. Видишь вулкан на горизонте?

— Конечно.

Она прикоснулась к моей щеке и вытянула руку.

— Его вершина видна тебе на уровне вон тех ветвей?

— Ага. А что?

— Просто большинство людей видит голограмму. Со всех ракурсов. Им кажется, что вершина выше примерно на пару пальцев. А при приближении он кажется ещё выше. Ты не замечал, что нигде нет точного указания его высоты? Говорят, десять, десять с половиной, одиннадцать километров. Неужели сложно измерить? На самом деле, вершина ниже, там, где ты её видишь. Он всего семь километров высотой. Голограмма и неправильная высота служат для того, чтобы скрыть от людей западный склон. Из всех приборов и по всем снимкам — со сферолётов, с берега и так далее — там безжизненная вулканическая пустыня. На самом деле там оазис и город на пятьдесят тысяч жителей. Цитадель Игоря — Левиафанер.

— Кто такой Игорь?

— Все Цитадели, они же Дворцы распределены между парами основателей династий Сеяных. Он один из шестидесяти первых Сеяных. Мой пра-прадед. Не важно. Вся деятельность синдикатов в Восточной Субдиректории нас интересовала именно как прикрытие для шпионажа за Дворцом. Но, как ты знаешь, простые люди попасть прямо туда не могут.

Она достала из кармана планшетную карту и развернула её, поменяла масштаб.

— Есть предположение, что всех украденных людей ведут сюда. Район с обратного склона от кратера относительно дворца. Между кратером и горной грядой. Здесь нейтральная зона. Егерьская служба там тоже бывает, но чаще видели солдат гвардейского департамента. Спутники сняли там какое-то поселение. Сходишь туда?

— Схожу?

— Да, придётся идти пешком.

Рина рассказала примерный план. Затем вернулся Георгий и мы поужинали какой-то невкусной жратвой, оставшейся от монахов. Георгий с Риной стали таскать трупы куда-то вниз, а я рано лёг спать.

Через час-полтора Рина разбудила меня.

— К нам вылетели. Из отдела прокураторов и представитель «Тритонов». Будут через семь минут. Спустись в подвал, мне не хватит сил, чтобы сделать тебя невидимым, а запрашивать поддержки очень не хочется. Могут не разрешить применять невидимость к тебе. И родственника своего захвати. Я отвлеку их от подвала психоиндуктом.

Я выругался, схватил подушку и пошёл вниз. В дверях Рина сунула в руки сменный картридж визика. Из соседней кельи вылез Леонид, в его руках был визио-программатор. По его хмурому невыспанному лицу казалось, что он пил спиртное несколько дней, но безумного ужаса в глазах я не увидел — то ли помог программатор, то ли несколько часов сна.

— Что вчера было? — спросил он. — То есть, я, в принципе, всё помню, что было, и уже не так страшно, но… Тут другая карта, я посмотрел вступление, а потом побоялся, мало ли чего.

— Пойдём, теперь я хочу посмотреть то, что в твоём визике.

Мы спустились в подвал — достаточно просторный для жилого дома, но тесноватый для чего-то общественного. Воперки ожиданиям, там было не столь прохладно, видимо, благодаря генераторам тепла. Половину занимали коробки с барахлом, половину — вольера с семьёй каких-то мелких глазастых обезьян.

Мы уселись на тахту, имевшуюся здесь для смотрителя за обезьянами. Глазастые, почуяв незнакомцев, издали громкий вопль, собрались в кучу и попрятались в домик.

— Блесни знаниями! — кивнул я на вольеру. — Ты же что-то заканчивал там.

— Биологический, но не доучился. Это ревун ночной амирланский. Ты в курсе, что с Джефом, который вчера всех перестрелял, они примерно в том же родстве, что мы — с глистом? Хотя выглядят одинаково.

— В смысле? Обезьяны же, и там, и там.

— Угу. А отличаются на уровне строения ядра клетки и ДНК. Белки те же, вроде бы и похоже, но учёные первых экспедиций, когда взяли анализ клеток, были в шоке. Это параллельная эволюция. И развилка, чувак, намного дальше, чем ты можешь представить, не десять миллионов лет, а полмиллиарда.

— Так говорят же, что все местные похожи на виды древней Земли. Мамонты, мастодонты.

— Ага, похожи, да только внешне. Так же, как похожи два печенья, выпущенные на похожих станках в разных концах страны. Но мука-то разная! Просто и на Земле, и на Рутее кто-то запустил развитие видов по одинаковому сценарию. Там также сначала были червячки, ставшие рыбами, потом рыбы полезли из воды, научились бегать, производить молоко, потом полезли на деревья… Но если взять клетку Джефа и этих парней и сравнить, то они будут различаться также, как клетки земного червяка и человека. Почему, думаешь, на местные виды мяса у половины детей аллергия?

Я замотал головой.

— Ты, я смотрю, не очень выспался. А я, похоже, ещё хуже. Ну и как такое возможно, что ты говоришь? Собиратели?

Он махнул визиком.

— Я вот к этому и клоню. Теперь всё стало более-менее ясно. Если допустить, что кто-то всем этим управляет и управлял миллионы лет, то… Словно кто-то подталкивал наших и их потомков в нужные моменты. Говорил — теперь ты, чувак, должен высунуть морду из воды, а теперь должен отрастить себе пятерню, чтобы хватать вкусных личинок. Ну, или не управлял,