Дмитрий Григорьев - Последний враг Страница 46

Вода. Вода проходила не только сквозь стену, возведенную неизвестным магом, уже приобретшем в мыслях Юла черты Нахта, но и сквозь каменную толщу горы.

Юл осмотрелся и, проверив, что рядом никого нет, а Тус и Мик поднялись достаточно высоко и их уже скрывает каменная стена, сбросил одежду, спрятал ее в камнях и осторожно вошел в воду.

Со стороны могло показаться, что тело мага по мере погружения растворяется подобно куску соли. Вода размывала его кожу, рассыпала на клеточки и несла к видимой лишь Юлу бледно-фиолетовой преграде. Сам он выглядел как облако из тысячи светящихся золотом капель, придавленное течением к магической стене. Однако преграда была по-прежнему неприступна. Тело Юла оседало, размазывалось по ней подобно тому, как оседает мезга, когда виноделы очищают молодое вино. Но капли постепенно впитывались в стену, она обволакивала их фиолетовой пленкой, замыкала внутри, но удержать не могла; светящиеся шарики, покрытые оболочкой, прорывались и уходили в глубь стены, заполняя гору. Вскоре Юл весь прошел сквозь незримую преграду, но теперь каждая частица его тела была связана магическими путами, лишена силы и не могла воссоединиться с соседней. Юл оказался в ловушке, похожей на ту, в которую сам заключил пришлеца. Правда, пришлец не был разрушен, а Юл — расщеплен, размазан внутри тела горы, превращен в длинного червя, состоящего из множества капелек, находящихся в безвыходном плену.

Несомый потоком сквозь стену, Юл цеплялся за кусочки тверди, пытаясь остановить себя, остановить каждую мельчайшую свою долю, и кое-что ему удавалось. Значит, не вся воля была связана, часть силы осталась снаружи и подчинялась Юлу…

Эффект же этого действия оказался неожиданным даже для самого Юла: чем больше он пытался задержать себя внутри горы, тем в большей степени она разрушалась и усиливался поток, с которым приходилось бороться.

И Юл решился на риск. Он сконцентрировал всю внешнюю силу в одну точку на одной из мельчайших капелек. И ему удалось прорвать оболочку неизвестного мага. А свободная капля, будучи средоточием силы, легко освобождала остальные. Юл принялся объединять, собирать себя в потоке воды, скорость которого увеличивалась с каждым мгновением. Это было сложно, но самое главное уже осталось позади — магический круг прорван, и бледно-фиолетовые чешуйки уносила вода.

Теперь Юл растягивал капли в светящиеся нити, эти нити вместе с потоком пронизывали горную породу и выходили по другую сторону преграды. Еще не освобожденные капли, проходя между ними, прилеплялись то к одной, то к другой ниточке, сбрасывая с себя, словно лишнюю одежду, оковы силы. И когда последняя капля обрела свободу, Юл, пользуясь этими нитями, как паутиной пользуется хайр, принялся вытаскивать себя из горы. Теперь обрывки злополучной магической стены, обрамляющие темное отверстие, проделанное Юлом, стали для него опорой прочнее самой горы. Цепляясь за них, подтягиваясь, Юл не позволял унести себя вместе с водой.

Он прорвался сквозь водоворот и одним гигантским прыжком оказался на берегу. Только когда он обрел человеческий облик, его сознание в полном объеме смогло охватить произошедшее.

Пробираясь вместе с водой, пытаясь сбросить вражеские чары, маг дробил камни. И поток усиливался не волей незнакомца — это был естественный поток: Юл, подобно червю, прорыл в горе проход, и теперь вода уходила через него. Озеро быстро мелело.

Маг посмотрел наверх. Туса и Мика по-прежнему не было видно, но, судя по тому, как переместился Таир, борьба с преградой заняла не одну хору, и юноши, вероятно, уже успели подняться на гребень. «Если там гребень, а не плато, — подумал Юл, — находясь в теле горы, я мог бы разведать путь, не прибегая к подъему».

Пока Юл одевался, озеро исчезло, обнажив возле самого дна темное отверстие, в которое спокойно мог пройти человек.

На этот раз, уже не изменяя своего человеческого облика, Юл вошел под темные своды. Река бежала по дну, словно специально оставив вдоль стен камни для прохода людей. Лишь иногда приходилось ступать в холодную воду. Вскоре полная тьма окружила Юла, но он не нуждался в светильнике, маг чувствовал каждый уголок, каждый изгиб прохода.

Через два поворота впереди забрезжил свет… Выход! Теперь не было необходимости в горной дороге, и засидевшиеся гости могли наконец покинуть монастырь. Когда Юл вернулся, у отверстия уже толпились возбужденные монахи.

— Вот выход, — объявил Юл. — Не хуже, чем раньше.

— Твоя работа, уважаемый?! Да благословит тебя Всеприсущий!

— Не совсем моя… Надо благодарить силу, которую дали мне вода и земля. И еще одного мага. — Юл обвел взглядом окружающих. Нахта среди них не оказалось.

— Значит, путь из монастыря свободен?

— Да… Надо только кое-где бросить камни… — Юл указал на промокшие сапоги.

— О Всеприсущий! Ты замерзнешь. — Никит начал стягивать свои.

— Я дойду… — остановил его Юл, — а там переоденусь.

Мага не оставляли мысли о Нахте. Юл предчувствовал, что утуроме готовится к некоей атаке. «Павул…» — Маг попытался мысленно уловить, что делает сновидец… Поток ярких образов захлестнул Юла… «С Павулом все в порядке… Сочиняет…»

Юл увидел утуроме издалека, еще от ворот. Тот сидел на скамье под кедросами, опершись руками и лицом на палку, острым концом воткнутую в красный песок. Он не смотрел, или не желал смотреть вокруг.

Юл попытался сосредоточиться на Нахте. И вдруг явственно уловил волну образов, идущих не от Нахта, а, наоборот, к нему, с перевала, на котором находились Мик и Тус.

Внутреннему взору Юла предстал маленький бородатый человек. Судя по внешности, это был Гилл, Мастер Огненных Зрелищ, через полменса после прибытия Юла в монастырь отправившийся в Кор на празднование Середины Лета. Гилл бежал по склону, словно высвеченный лучом ненависти, направленным на него. Пока Юл ничего не понимал, а лишние размышления могли ослабить его внимание. Наконец послание, адресованное утуроме, приняло в голове Юла словесную форму: Гилл помешал тем, кто сейчас сверху передавал сообщение, преодолеть стену и задержал их чуть ли не на десять дней. Врагам пришлось возвращаться в Кор и снова назад… В том, что они — враги, Юл уже не сомневался.

Затем Юл уловил гораздо более четко выраженное послание, исходящее уже от Нахта, смысл которого сводился к одному: «Где тот, кто помешал…»

И вновь пришел ответ. Перед закрытыми глазами Юла появился склон, освещенный Уной и Моной одновременно, по которому взбирался человек… Свет был ярким, а это подтверждало, что действие, описываемое врагами, происходило около десяти дней тому назад, когда Уна была полной. В последнюю ночь на небо выбежала лишь Мона, и то скрыв половину своего лика.