Юрий Никитин - Куявия Страница 47

Ратша шумно вздохнул, глаза вспыхнули завистью, Иггельд покосился в его сторону, сказал нерешительно:

– Да я ведь не из-за богатств…

– Знаю-знаю, – прервал Брун. – Это только говорят, что куявы – никчемные воины! Да и сами куявы не прочь посмеяться над собой как воинами, так как торговлю всегда ставим выше, но и в воинском деле нам нет равных… если займемся им.

– Если, – вздохнул Иггельд. – Сейчас все надежды на вас.

– И правильно, – отрезал Брун, – что надеетесь! Я соберу здесь железный кулак, перед которым никакие артане не устоят. Мы покажем, что стоим немало. Потому я очень доволен, друзья мои, что вы здесь. Что вы начали доставлять мне пленных артан, что вы начали то, к чему мы только готовимся! Возьми эту бумагу! Возьми. Это богатая земля, ты сумеешь собрать народ, построить крепости и стать богатым и могущественным володарем. Ты уже почти что берич!.. А там с твоим умом, силой и отвагой сможешь стать бером.

Иггельд в великой неловкости взял из руки князя бумагу с коричневой сургучной печатью. Ратша подмигнул, сделал большие глаза.

– Бери, бери, – сказал Брун. – В пожизненное владение, тебе и твоему потомству. Волен владеть, устанавливать свои подати, судить и карать, дарить, продавать или пропить начисто – все в твоей воле!

Иггельд в замешательстве смотрел на бумагу. Во мгновение ока из бедного смотрителя драконов превратился в довольно богатого можа. Песиглавца, а как только отстроит укрепление, то может именоваться беричем. И пусть тот край разорен, но сама земля стоит немало, да и шесть деревень, лес, залежи железной руды, кузницы и умелые оружейники – все имеет немалую цену. Хотя непонятно, как управлять этой землей, ведь она внизу, в междугорье, а его гнездо чуть ли не под самым небосводом.

– А ты откуда родом? – спросил Брун у Ратши.

Ратша молодцевато выпятил грудь.

– Из Плотска!

– Из Плотска? – удивился Брун. – Так оттуда и мой род!.. Ну, тогда понятно, почему такой герой, как ты, до сих пор в пренебрежении у правителя Куявии. Я сам как плотчанин по себе знаю, не любят нас в Куябе. Слишком мы гордые, не любим склоняться перед ничтожествами. Но гордость нам не позволяет напоминать тцару о своих заслугах! О пролитой за отечество крови, о полученных ранах, о бессонных ночах, что провели на границе, высматривая просачивающихся на нашу сторону подлых головорезов…

Ратша выпячивал грудь все больше, глаза горели, как факелы.

– Истинно глаголете, великий княже! – сказал он с жаром. – В чести одни лизоблюды!

Брун взглянул остро.

– Не обидно?

– Что?

– Вот такое невнимание Куябы к героям?

Ратша отмахнулся.

– А что делать?.. Несправедливо, но тцар таков.

Брун покачал головой.

– Так не всегда будет. Эта война многое переменит. Она встряхнет все общество, перетряхнет, как заботливая хозяйка вытаскивает из сундуков старую одежду и отбирает, что оставить, что на тряпки, а что выбросить вообще. Сейчас все взоры с надеждой обращены на героев, что должны прийти и спасти Куявию. Да, мы придем и спасем!.. Но на этот раз не уйдем, как только в нас минует нужда. На этот раз мы должны получить все, что заслужили.

Ратша истово кивал, Иггельд слушал сочувствующе, в груди горела жажда вот прямо сейчас прыгнуть на спину Черныша и помчаться освобождать Куявию от свирепых захватчиков.

– Мы для того и явились, – сказал он преданно, – чтобы встать под ваши прославленные знамена! А награды… будут они – хорошо, не будут…. что ж, нам не привыкать, ведь не ради богатых вотчин мы проливаем кровь, а токмо ради торжества любимой отчизны.

Ратша вставил торопливо:

– Хотя и от наград и пожалований отказываться не станем! Чужого нам не надо, но что заслужили…

Брун встал, Иггельд с Ратшей поспешно вскочили. Иггельд сказал четко:

– Мы просим принять наши мечи и наше умение на службу вашему княжескому могуществу. Что умеем – все ваше. Тот стыд, что мы видели своими глазами, жжет наши сердца. Мы не успокоимся, пока враг с позором не будет изгнан с наших земель!

– Пока хоть один артанин ходит по землям Куявии, – добавил Ратша четко, – наши мечи будут жаждать крови!

Брун обнял их по очереди, сказал сурово, но с чувством:

– Благодарю. Благодарю. Вы увидите, что поступили правильно. Мы будем бить артан! Будем бить… по-своему. Не считаясь с теми указаниями, что нам шлют из Куябы.

Иггельд ответить не успел, Ратша сказал громко:

– Да что они могут видеть оттуда?

– Верно, – согласился Брун. Глаза его сумрачно блеснули. – Что они могут видеть? И понимать.

В комнату вошел, легко и грациозно поклонившись на ходу, высокий и прекрасно сложенный красавец, улыбающийся, весь в блеске панциря, с золотой пряжкой на узком поясе, загорелый и предупредительный, сразу поймавший взгляд Бруна и выразивший готовность немедленно, да, немедленно бдить, яркие перья на шлеме подрагивали, сам начищенный до блеска шлем рассыпал веселые искры, на выпуклой металлической груди выдавленное изображение кабаньей морды, штаны из добротно выделанной кожи, сапоги с металлическими щитками на носке.

Иггельд перехватил брошенный на него любопытствующий взгляд, а Брун сказал тепло:

– Мой сын Улнак. Тоже горит стремлением послужить отчизне. Думаю, вы еще повоюете с ним плечом к плечу!

Глава 13

Выйдя из дворца, Иггельд сразу же посмотрел вверх. Так и есть, крохотный темный крестик на белесо-голубом небе, неподвижен, кажется вообще прилипшим к небесной тверди. Даже орлы не забираются так высоко, но Черныш держится там легко, вот чуть сдвинулся, крылья исчезли, снова появились, подает знак, что увидел, что ждет приказов любимого папочки.

Ратша злорадно хохотнул, а Иггельд, стоя посреди людной улицы, начал размахивать руками, сразу покраснев сильнее вареного рака, люди либо ускоряли шаг, посматривая на него опасливо, либо останавливались в сторонке и смотрели с недоумением: парень с виду вроде здоров, силен, не похож на бесноватого, что говорит с собой и незримыми собеседниками.

Когда шли к постоялому двору, Ратша втолковывал:

– Я ж говорил тебе, что не полетит он обратно!.. Ну что ему лететь туда да обратно, это ж насколько от тебя удалиться? У него же сердце разорвется от разлуки!

Иггельд прорычал зло:

– Этому дурню сказано четко: завтра чтобы прилетел!.. Если я подам знак, чтобы сел. Но – не раньше! А теперь что?

Ратша подумал, предположил:

– А сможет он вот так всю ночь? До утра?

– Вряд ли, – ответил Иггельд. – Ночью воздух остывает. Сейчас он просто растопырился, а к утру совсем не останется восходящих потоков. Крыльями же махать всю ночь… гм…