Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Страница 47

С выходом Гоминьдана на берег Южно-Китайского моря — случилось это уже под занавес 1946 года — китайские республиканцы получили под руку не только относительно «богатые» и «развитые» густонаселенные китайские провинции, но и возможность прямого контакта с заокеанским союзником. Во многом именно благодаря поставкам из США правительству Чан Кайши удалось избежать развала армии во время голодной зимы 1947 года. Плюс поставки устаревшего, но еще вполне пригодного для войны на этом ТВД оружия, а также помощь военных специалистов, вывели армию Гоминьдана на принципиально новый уровень боеспособности. Если еще в 1945 году войска республиканцев больше напоминали оборванные банды, разбегающиеся от одного вида наступающих японцев, то теперь ситуация поменялась радикально.

Все эти факторы резко сместили установленный баланс между китайскими республиканцами и коммунистами. Если республиканцы получили почти полтора года передышки, использованные ими для приведения в порядок армии и решения кое-каких внутренних проблем, то коммунистам на севере — куда как раз отступали японские дивизии — было ровным счетом наоборот все сложнее удерживать занимаемые области. Именно против них японцы в первую очередь использовали сформированные ранее маньчжурские части, создавая вокруг «северного промышленного района» такой себе пояс безопасности. И даже поставки оружия из Советского Союза коммунистам Мао помогали слабо — слишком уж неравны были имеющиеся под рукой силы.

Для сравнения все военные силы коммунистов к началу 1947 года составляли около миллиона штыков, при том что у Гоминьдана в тот же момент армия выросла уже до 3.5 миллионов и продолжала активно расти благодаря обширному человеческому ресурсу и поставкам из-за океана. Очень часто запись в войска становился единственным способом поесть досыта, чем вербовщики официального китайского правительства активно пользовались, готовясь к решительному наступлению на север.

Ну а последним камушком, окончательно показавшим смещение весов в пользу обосновавшихся на юге чанкайшистов, стала организация на освобожденных японцами территориях нескольких американских военно-воздушных баз, с которых В-29 могли дотягиваться до самого сердца расположенных в Манчжурии японских промышленных районов. Казалось бы, какая разница, если янки вполне могли доставать эти цели, например, с аэродромов на Кюсю, но нет. Разница была.

Начиная с марта-апреля 1947 года, американцы начли совершать регулярные налеты не только на территории занятые японскими оккупационными силами, но и на коммунистические районы Северного Китая, показывая таким образом, что собираются драться за этот кусок континента до самого конца.

Более того в мае 1947 года администрация Дьюи подписала открытый союзнический договор с правительством Чан Кайши, среди пунктов которого значилась конечная цель освобождение всей общепризнанной территории Китая. Понятно под чьим руководством и патронажем.

А если учитывать, что та же Монголия была в эти годы признана всего несколькими государствами, а вхождение Тувы в состав СССР — и вовсе осталось за пределами фокуса внимания основных мировых политических игроков, то получалось, что данное соглашение — при широкой его трактовке — посягало еще и на территории, которые Москва считала своими.

При этом помощь СССР союзникам из КПК была изрядно ограничена формальным нейтралитетом страны в японо-американском противостоянии. Несмотря на то, что из закромов красной армии на восток широким потоком шло устаревшее вооружение, техника и боеприпасы, радикально изменить сложившуюся ситуацию эта помощь — по разным оценкам в период с 1945 по 1948 год объем советской безвозмездной военной помощи составил от 2 до 5 миллиардов долларов — радикально переломить ситуацию не могла.

У коммунистов банально не было обученных кадров способных летать на поставляемых северным соседом самолетах, управлять танками и даже сидеть за рулем грузовиков. Северная часть Китая — так называемый «особый район» состоящий из территорий провинций Шенси, Гансу и Нинсяс — всегда была беднее нежели находящийся на перекрестье торговых путей юг страны. Соответственно и грамотных людей, подходящих для занятия технических должностей в армии, тоже было совсем немного. Это из винтовки стрелять можно за неделю научить чуть ли не любого, и не важно умеет ли человек читать и писать, а вот чтобы нормального техника подготовить нужны годы обучения и практики.

18 июля началось большое наступление войск Гоминьдана на занимаемые коммунистами территории. Всего в наступлении по разным направлениям учувствовало около восьмисот тысяч человек при поддержке авиации США, благодаря чему — на отдельных участках преимущество республиканце в живой силе доходило до десятикратного — в течении первой половины августа правительству Мао пришлось оставить временную столицу в городе Яньань и полностью вывести войска с правого берега реки Хуанхе.

При этом потери обеих сторон были достаточно существенными. Гоминьдан потерял около 60 тысяч человек за месяц боев, КПК — порядка сорока. Вот только республиканцы были способны позволить себе такие потери, а коммунисты, которым требовалось еще и ко всему прочему держать на севере линию соприкосновения с японско-маньчжурскими войсками, — нет. Все шло к тому, что коммунистов вскоре просто сплющат как между молотом и наковальней, и даже Советский Союз сделать с этим вряд ли что-то сможет.

2 сентября 1947 года в Москву прилетела большая группа китайских товарищей во главе с самим Мао для поиска способного удовлетворить обе стороны решения данной проблемы.

— Советский Союз не готов вступать в полномасштабную войну с гоминдановским Китаем, — Мао вместе с небольшой, состоящей всего из пяти ближайших товарищей, делегацией встретили на центральном аэродроме имени Фрунзе Молотов и Булганин. Визит был согласован исключительно как рабочий, поэтому никаких пышных мероприятий не планировалось. Тем более что у коммунистов в Китае действительно были проблемы с официальным статусом.

По соглашению, подписанному в конце 1944 года между коммунистами и гоминьданом — в тот момент давление японской армии достигло своего апогея, и внутренние распри поневоле пришлось отложить в сторону — именно правительство Чан Кайши признавалось законными на территории всего Китая, а коммунистический район — лишь самоуправляемой автономией, подчиняющейся правительству в Чунцине. Никаких практических последствий этот договор не имел, полностью устранить военное противостояние между двумя группировками не удалось даже в критический момент, ну а теперь оно как бы ставило Мао на две — а то и на три, учитывая результат закончившейся в Европе войны, — ступеньки ниже Московских коллег по идеологии.

За небольшим прямоугольным столом, застеленным белой скатертью, расположились с одной стороны Сталин, Молотов, Булганин и Микоян, с другой — сам Мао и его сподвижники — Ши Чже и Чень Бода. С торцов стола сидели переводчики, плюс в комнате присутствовала пара стенографистов. После протокольных фотосьемок и дежурных приветствий перешли наконец к важным вопросам, первым из которых стояла собственно возможность полноценного вступления СССР в войну.

— Мы это понимаем, — выслушав перевод, начал отвечать Мао. — И ни в коем случае не настаиваем на участии красной армии во внутрикитайской войне. Однако мы просим помочь нам отбиться от мировых империалистических сил. Если Америка не стесняется участвовать в войне напрямую, возможно и СССР найдет способ увеличить поддержку союзника?

— В какой форме?

— В 1941 году СССР подписал с Японской Империей договор о взаимном признании Монголии и Манчжурии в качестве независимых государств, — принялся озвучивать свою идею китаец. — Очевидно, что вопрос этот в тот момент имел крайне важное для Советского Союза значение, в преддверии возможной войны с Германией. На данный момент же это открывает интересную возможность для участия в войне вашей страны без формального вмешательства в конфликт.