Обманщики. Пустой сосуд (СИ) - Дарья Алексеевна Иорданская Страница 5

Лошадь пришлось продать на глазах у стражников, и не за самую лучшую цену. Торгаш заметил и явно узнал клеймо, а Шену вовсе не хотелось проблем. На вырученные деньги он закупил провизию и направился к трактиру, чтобы подождать следующего корабля. Когда он прибудет, в суматохе и столпотворении легко будет перебраться на противоположный берег.

Корабль, как оказалось, уже стоял у причала, но всех его пассажиров на два дня ссадили на берег для проверки. Места во всех тавернах и чайных были заняты, и Шену пришлось разделить стол с парой путешественников. Юноша и девушка, по виду — молодожены — держались тихо и отстраненно, только поприветствовали парой кивков и вернулись к своим делам. Юноша читал книгу, его спутница вязала длинным тонким крючком. В столице такое точно не встретишь, там в моде вышивка, и ею занимаются все, от королевских наложниц до шлюх.

Шен Шен сел, налил себе чаю и принял вид самый независимый, но девушка притягивала его взгляд. Она была необычайно хороша — той изысканной красотой, что отличает сказочных фей. Ей бы не это простое дорожное платье, а королевский наряд, и она затмила бы всех дам в столице.

— Вы что-то хотите?

У юноши оказался очень мягкий, почти ласковый голос — под стать утонченной внешности. Шену он напомнил храмовых служек, изнеженных мальчишек.

— Нет, простите. Я просто задумался.

Юноша бросил на него быстрый взгляд поверх книги. Девушка вдруг встрепенулась.

— Наставник! Лекари!

Юноша медленно перевел взгляд на дверь.

— Ни о чем не беспокойся, Лин. Молчи.

Закрыв книгу, юноша повел плечами. Очень знакомо. Шену уже доводилось это видеть. Больных разбирал озноб. И слабость. И взгляд становился вот такой апатичный, сонный. Шен бросил взгляд на книгу, на ее заголовок, написанный замысловатыми знаками. Один из них напомнил Шену те, что были в свитке Джуё.

— Любезный господин…

Молодой человек обернулся и посмотрел выжидательно и насторожено. Шен Шен обезоруживающе улыбнулся той улыбкой, что всегда усыпляла бдительность его собеседников.

— Вы, сразу видно, человек образованный. Прочтете для меня два-три иероглифа? Я напишу.

На отрешенно-спокойном лице юноши появилась тень интереса. Он сделал знак своей спутнице, и та достала из сумки листы бумаги, тушечницу и несколько кистей.

Иероглифы Шен Шен запомнил довольно хорошо, а вот записать их оказалось непросто: слишком причудливые, с большим количеством замысловатых линий. Из-за напряжения даже руку свело. Юноша внимательно следил за каждым неловким движением кисти, а потом кивнул задумчиво.

— Неудивительно, что эти знаки вам незнакомы. Они…

Лекари приблизились.

— Этого я помню, — безразличный взгляд мазнул по Шену. — Он здоров. Господин, позвольте вас осмотреть?

Юноша не шелохнулся. На лбу у него выступили капельки пота. Его прелестная спутница стиснула свое рукоделие так, что пальцы побелели.

Шен, не тратя время на раздумия, выронил дощечку из рукава. Наклонился. Поднял ее.

— Господин, это не ваше?

Юноша посмотрел на табличку. На Шена. Снова на табличку.

— Вы правы. Это мое.

Лекарь забрал ярлык, оглядел его и вернул юноше, после чего повернулся к его спутнице.

— Барышню тоже надо осмотреть.

Руки девушки были пусты: ни брачного браслета, ни рисунков, которые женам наносили на ладони на юге. Легкая добыча: незамужняя молодая женщина, путешествующая с мужчиной.

— Я сам осмотрю свою ученицу, благодарю, — все так же любезно и мягко сказал юноша. — Я тоже лекарь.

Доказал ли он как-то свои слова, непонятно, но проверяющие удалились. Когда они скрылись за дверью, юноша выложил ярлык на стол.

— Благодарю.

Почти любой, с кем Шена сталкивала жизнь, дал бы деньги и посулил еще: за молчание или, возможно, за то, чтобы забрать ярлык насовсем. Этот просто поблагодарил.

— Оставьте себе.

Брови юноши взлетели вверх. У него вообще было подвижное лицо, такого обжуливать — одно удовольствие.

— Я сворачиваю с дороги, мне он не понадобится.

Юноша кивнул задумчиво и молча убрал ярлык в рукав.

— Что ж, ваши иероглифы. Совершенно неудивительно, что вы их не узнали, они очень старые. Я даже не уверен, что прочту их верно. Вот этот означает, вероятнее всего, «процветание», если вы верно его изобразили. Это — «руина». Точнее, «нечто оставленное». А третий знак — одно из священных направлений в Акулском учении, ему тысяча лет, и мало осталось последователей. Это… северо-запад.

— Благодарю, — кивнул в свою очередь Шен.

Юноша слабо улыбнулся.

— Могу я знать имя своего благодетеля?

— Лю Сан из Лунцзы, — использовал Шен уже проверенную ложь.

— Я Ильян из Хункасэ, — склонил голову юноша. — А это моя ученица, Лин.

Дальнейший разговор не клеился. Ильян вновь погрузился в чтение, его ученица занялась своим рукоделием, а Шен наконец принялся за ужин. Когда стемнело окончательно, он через задний двор покинул трактир и без труда отыскал нужного лодочника. Таких на переправах всегда хватало: готовых за щедрую плату переправить желающих в нужное место в обход стражников и чиновников. За десять сунов — втрое дороже обычного — лодочник перевез Шена на западный берег и указал безопасную тропу. Уже к рассвету река Кым осталась далеко позади.

* * *

Ильян проснулся от боли. До рассвета было еще далеко, и над станцией стояла тишина, нарушаемая только шумом быстро текущей воды да скрипом такелажа. Кое-как поднявшись, Ильян добрался до своих сумок и принялся в них копаться, разыскивая лекарство. Оно не помогало исцелить болезнь, но могло на какое-то время унять мучительную боль.

— Наставник, я приготовлю лекарство! — Лин отодвинула его в сторону.

— Тише. Нечего всем об этом знать, — процедил Ильян сквозь зубы.

Лин поклонилась с виноватым видом и зашуршала мешочками с порошками. Растворенное в воде, лекарство уняло боль, вернув Ильяну способность дышать и мыслить. Сев на свой тюфяк, он достал ярлык и провел по вырезанным на дереве знакам. Эта безделушка может их защитить на еще одной или двух станциях, но потом болезнь возьмет свое и станет слишком заметна. И слишком — фатально — похожа на нынешний мор.

Нужно спешить.

Ильян поднялся и принялся торопливо одеваться.

— Наставник? — встревожилась Лин.

— Собирайся, только тихо. Мы уходим.

— Куда? — Лин огляделась беспомощно. Она прожила в Хункасэ всю свою жизнь и впервые выбралась за пределы города. И все здесь казалось ей опасным и страшным.

— Наймем лодку. Нам нужно торопиться, — Ильян затянул пояс потуже и закинул сумку на плечо. — Веди себя как можно тише.

Ильян предпочитал действовать по закону и соблюдать правила, это существенно упрощало жизнь. Но он никогда за эти правила не держался слепо. Немало пропутешествовав в ранней юности,