Гидеон Эйлат - Золото Ольта Страница 5

— Тут не обошлось без злых чар, — мрачно прокомментировал чуть поостывший Найрам.

Несмотря на близость полуночи, двое гостей — друзья Далиона — вызвались отправиться на поиски в пещеру. Блафем с Найрамом хотели сделать это сами, но гости отговорили — дескать, мы моложе и сил у нас побольше. Вооружась факелами, они опустились в подземелье Темного Ольта и…

— Погоди, — перебил Конан. — Как ты сказал? Подземелье?..

— Темного Ольта. По легенде, когда Бог создавал мир, он небо отдал Светлым Ольтам, а недра…

— Это ему знать не обязательно, — проворчал Найрам.

— Верно, — спохватился Блафем. — Так вот, когда к рассвету гости не вернулись, мы с Найрамом совсем было собрались…

— …выручать Далиона, но осторожность опять сказала свое веское слово, — громко договорил за него Конан. — И, не желая рисковать собственными шкурами, вы послали в берлогу Темного Ольта ни в чем не повинного слугу. Я угадал?

На сей раз зло скрипнул зубами Блафем. Этот киммерийский наглец и вправду невыносим!

— Двоих, — ответил Найрам; хозяин усадьбы уже совершенно успокоился. — И еще четверых — днем. Никто не вернулся.

— Должно быть, они умирали с твоим именем на устах. — Конан поставил бутыль и взялся за палку. Ремень вдавился в толстую шею старшего псаря, тот захрипел и засучил ногами. Киммериец сразу ослабил петлю и сказал: — Н-да. Похоже, я ошибся. Наверное, подыхая, они только воздух портили, как эта скотина.

— Мы подарим тебе жизнь, — пообещал Блафем, — если спасешь Далиона.

— Жизнь нищего бродяги, — со смехом произнес Конан, — за драгоценную жизнь наследника. И вдобавок простите мне украденного поросенка. Я был не прав насчет тебя, Найрам. Ты не скряга.

— Мне нужны меч и доспехи. Без них не полезу. Найрам с Блафемом переглянулись. Найрам

пожал плечами. Блафем кивнул.

— Как только найдешь опору для ног, крикни, — сказал Блафем. — Мы спустим на бечеве мешок со снаряжением и лепешками и меч. А доспехи тебе там ни к чему. Нам не жалко, просто в пещере они только помеха. Лучше возьми побольше факелов.

Конан подумал и согласился. На вершине холма собралось человек двадцать — главным образом, Найрамова челядь. Киммериец не обращал на них внимания, зато глаз не сводил с юной красавицы, которая приехала на вороном коне и теперь, заплаканная, неподвижно сидела на большом плоском камне.

— Это и есть твоя дочь?

Старик мрачно кивнул, запихивая в мешок пресные лепешки.

— Да она милашка! Зять, наверное, души в ней не чает, а?

Блафем промолчал. Конан зыркнул по сторонам — не слышит ли отец Далиона? — и вполголоса произнес:

— Будь я на месте Далиона, меня б никакие демоны не заволокли в пещеру. По крайней мере, до конца брачной ночи.

Он увернулся от кулака в кожаной митенке и с хохотом отпрыгнул.

— Да не расстраивайся ты так! Верну я тебе зятя. Живым и здоровым. Эй, Камасита, — повернулся он к девушке, — довольно воду лить, нам с Далионом все равно твоих слез не хватит, чтобы смыть пещерную грязь. Лучше возвращайся в усадьбу да распорядись насчет доброй помывки. Мне она точно не помешает, вон как твой свекор меня отделал. — Он указал на свою изгвазданную тунику.

Камасита не ответила. У нее задрожал подбородок, слезы полились в три ручья.

— Оставь ее! — процедил сквозь зубы Блафем.

— Да ну. — Конан махнул рукой и повернулся к пещере. — Шуток не понимаете, скучно с вами. Ладно, я полез.

Он исчез в темном отверстии. Блафем, его дочь, Найрам и слуги смотрели на подрагивающую веревку.

В глубине умирали шорохи.

Через некоторое время из недр горы донесся приглушенный расстоянием крик:

— Стою!

— Спускайте мешок, — велел слугам Найрам.

Конан стоял на краю скользкого выступа в обнимку с тяжелым мешком. Кругом царила непроглядная мгла, было душно, пахло пылью и камнем.

Спускаясь по веревке, он все время раскачивался, то и дело касался вытянутой рукой стен и вскоре понял, что находится в некоем подобии колодца. Есть ли у этого колодца дно — вот вопрос. А если есть, достает ли до него веревка? А если не достает, хватит ли сил взобраться по ней обратно?

Но вскоре он обнаружил уступ и приободрился. Прямо под ногами зияла бездна, но спускаться туда не было нужды. В этом киммериец не сомневался. Потому что за спиной открывался коридор.

«Наверное, все, кто побывал тут до меня, находили этот карниз, — подумал он. — Миновать его почти невозможно, хотя снаружи не видно, даже когда спускаешь на веревке горящий факел, — на самом верху ствол колодца сужается и закручивается по спирали».

Прижимая мешок к животу, он отпустил веревку, очень осторожно повернулся и протянул руку. Пальцы не встретили преграды. Так и есть, коридор. Не ниша, а именно коридор, потому что оттуда тянет сквозняком. Конан ухмыльнулся. Раз есть сквозняк, значит, есть и второй выход. И его не стерегут лучники Найрама.

Киммериец сделал шаг, другой, третий. Под ногами — довольно ровный камень. Стены гладкие, изгибаются кверху. Очень похоже на рукотворный туннель. Он опустился на корточки, поставил мешок, выдернул из него факел. Хорошие у Найрама факелы, удобные. Что-то вроде камышовых веников на бронзовой рукоятке. Сгорит просмоленный веник, можно будет насадить на рукоятку новый, много времени это не займет. Так ведь эти факелы как раз и предназначены для пещер. Там, на вершине холма, он видел подготовленную заранее груду снаряжения — добротные снасти для лазанья по горам и подземельям. На поверхности вполне сгодилось бы что попроще…

«Давненько вы к этому Ольту подбираетесь, — подумал он о Найраме и Блафеме. — Неужто из одного любопытства?»

По пути к холму он несколько раз пытался завести разговор о пещере. Сваты не отвечали, только глазами сверкали угрюмо. Но для Конана с его нюхом на золото красноречивым было само молчание. Да и предвидел он, сидя в комнате охотничьих трофеев за спиной у полузадушенного псаря, что от Найрама с Блафемом откровенности не добьешься.

А потому, едва они вышли готовиться к поездке и оставили Конана под присмотром двух вооруженных луками и мечами слуг, киммериец похлопал своего заложника по плечу и попросил рассказать все, что тот знает о подземелье Темного Ольта. Полумертвый от страха и удушья пленник безропотно поведал историю знаменитой сокровищницы.

Как гласит легенда, Митра, сотворив мир, оглядел его пытливым оком и рек, премного довольный плодом кропотливого труда своего: «Ныне время отдыха для Меня». Но, дабы не оставлять мира без присмотра на, быть может, сотню тысяч лет (для богов и смертных, как известно, время течет по-разному), он породил сонмище духов и велел им надзирать за своим гениальным творением. Духов он нарек ольтами; в ту пору, наспех созданные, все они были на одно лицо.