Александр Мазин - Путь императора Страница 50

Кони шли шагом. Знал сотник: банда никуда не денется. А может, потому не спешил, что ждал, пока Фаргаловы молодцы на засаду напорются. Чтоб в спину ударить.

Дерево, которое выбрал Фаргал, раскинуло ветви на добрых тридцать шагов, и эгерини оказался прямо над дорогой. Колдуна он не боялся. У эгерини отобрали медальон Таймат, но тайный знак богини остался на нем. Незримая эта отметка делала Фаргала незримым для колдовского глаза.

Молодой воин вынул из колчана три стрелы. Одну – с широким, с зазубринами, наконечником, таким, что оставлял обильно кровоточащую рану и вдобавок намертво застревал в ней, и две – с узкими, бронебойными жалами.

Лук у Фаргала – небольшой, по обычаю Карнагрии и Эгерина, но мощный: посланная стрела с пятидесяти шагов пробивала кирасу, а брошенная вдаль покрывала почти четыреста шагов.

Преследователи поравнялись с веткой, на которой устроился эгерини. Первый десяток. Походный порядок сотни у карнагрийцев такой же, как в Эгерине. Десятник – впереди. Сотник – рядом с командиром второго десятка, если только не предпочтет более удобную колесницу. А помощник сотника – рядом с командиром последнего, замыкающего. Интервал между десятками всадников сейчас, в сумерки, сократился до пятнадцати шагов.

Фаргал пропустил первый десяток. И второй тоже пропустил. И третий.

«И верно, фетс»,– подумал Фаргал, заметив две длинные косы, спускавшиеся на грудь колдуна. На ладонях фетса лежал шар, озарявший зеленым светом прямую спину возницы.

Колесница проехала, и эгерини увидел белую тощую шею волшебника. Раньше, встречая рожденного в Фетисе, Фаргал всегда вспоминал Нифру. Теперь – нет. Эгерини выбрал стрелу с широким наконечником, отсчитал десять ударов сердца и отпустил тетиву, мысленно, как учил Большой, провожая посланную стрелу. А рука, сама, уже накладывала следующую.

Сотник пограничников был хорошим воином. Нет, конечно, он не мог услышать щелчок тетивы за топотом сотен копыт. Но чувство опасности сработало. Сотник оглянулся… как раз когда стрела перебила шейный позвонок мага.

Волшебный шар в ладонях фетса вспыхнул маленьким солнцем. Возница, которому магическое пламя обожгло спину, дико закричал, испуганные кони заржали и понесли, врезавшись в ряды всадников…

В зеленом ярком свете Фаргал отчетливо видел широкоскулое лицо сотника. Видел даже то, что у того не хватало двух передних зубов.

Крона защитила эгерини от слепящего света. Зато дорога на сто шагов озарилась ярче, чем в солнечный полдень.

Вторая стрела – и сотник оказался под копытами бесящихся коней. Чутье не обмануло старого солдата.

На дороге царила паника, обезумевшие кони вставали на дыбы, лягались и ржали, как во время битвы.

Фаргал развернулся и посмотрел, что делается в хвосте колонны. Там оказалось поспокойнее. Эгерини без труда нашел помощника сотника. Тот, громко крича, пробивался вперед.

Третья стрела – и помощник отправился следом за командиром. Невдалеке раздался пронзительный свист, перекрывший даже визгливое ржание коней.

Мормад. «Мы здесь!»

В голове и в хвосте колонны солдаты сумели усмирить лошадей и схватились за мечи. Фаргал наугад бросил несколько стрел в передовой десяток и собрался удирать. И тут волшебный шар погас. Фаргал на некоторое время ослеп. Так же, как и солдаты. Но сообразил подать сигнал своим – два свиста: «Стреляйте!» Эгерини надеялся, что его парни уже достаточно близко. Так оно и было. Из леса на солдат обрушился дождь стрел.

– Я сразу понял, что это ты,– возбужденно говорил Мормад.

Он ехал вплотную за Фаргалом, и девочка, которую эгерини поручил заботам карнагрийца, сидела боком за спиной Мормада, крепко держась за его пояс.

– Говорю: «Вперед, парни, потеха будет!» Ну, мы и рванули. В самый раз.

– Эхха, зря мы добычу бросили,– подал голос разбойник по кличке Травоед.

– Поди вернись,– усмехнулся Фаргал.– Небось егерям уже надоело по кувшинам стрелять.

– А у Травоеда башка – тот же кувшин,– сказал Мормад.– Глиняная и пустая.

– Ну, я думал, ты, командир, еще немного поколдуешь, и мы их запросто! – обиженно пробормотал разбойник.

– Ты лучше не думай, Травоед, заболеешь! – посоветовал Мормад.

Сзади засмеялись.

Тропа пошла вниз, и вскоре под копытами лошадей захрустел песок, а сосны разошлись, открывая узкую бухточку. В ней стояло большое речное судно, широкодонное, с короткой мачтой.

Рядом к бухточке спускалась просека.

Фаргал негромко свистнул. На судне зажегся и погас красный огонь. Широкий трап, скрипя, пополз к берегу.

Человек, первым сбежавший по нему, поспешил к Фаргалу, загребая сандалиями песок. Кучерявый.

– А где добыча? – озираясь спросил он.

– Вот засранец,– сказал Мормад.– Это он так с друзьями здоровается!

– Добычи нет,– ответил эгерини.– Грузитесь, парни!

Фаргал счел набег на Ар-Шалага неудачей. Но слава разбойника Большого Ножа после этого набега умножилась. Теперь все, даже свои, твердо считали его колдуном и обижались, что он заставляет их работать оружием, когда мог бы разить противников магией. Эгерини только усмехался. Репутация колдуна – это хорошо.

Девочку, которую эгерини на время оставил в банде, звали Харминка.

9

В Карн-Апаласар прибыл новый Владыка. Кирьюгер из рода Рушей. Узнай об этом Аракдени – ругался бы черными словами. Любили они друг друга – как крыса с мангустом. Хитрую историю, придуманную начальником стражи Нурты и командиром гарнизона, Кирьюгер проглотил не жуя. Зато сокровищницу Владыки проинспектировал дотошно, по описи.

Затем сменил начальника стражи, поставил своего, доверенного. И началось. Что ни день – волокли на судную площадь кого-нибудь из прежних любимцев Аракдени. Во все концы Карн-Апаласара поскакали воинские отряды. Порядок наводить и новый налог выколачивать – на укрепление столицы. Так прижали народ, что тот и роптать перестал – только пищал, как придавленная мышь. В Нурту продовольствие поступало сотнями возов, а цены на зерно поднялись. И взятки чиновникам – тоже. Потому что теперь за взятку прилюдно били кнутом. Запищали и купцы. Взыскивают строго, а порядка нет. И на тракт меньше чем с полусотней охраны лучше не выезжай. Обдерут и на суку за ноги подвесят. Три месяца правления нового Владыки – и шайка в три дюжины стала считаться небольшой. Теперь уже и сами разбойники меж собой сцепились: кому где грабить. Но Фаргала это не касалось. Скажи только: «Большой Нож» – и новоявленные атаманы – с коня и кланяются земно. Не человек – легенда. Пожелай Фаргал, мог бы армию собрать. Только он не желал. Своих оболтусов толком не вышколить. В то время эгерини еще не знал простой истины: командовать тысячей легче, чем десятком приближенных. Впрочем, смотря какая тысяча… Если – беглых поселян, то лучше не надо.