Гремучий Коктейль 7 - Харитон Байконурович Мамбурин Страница 51

Петр Васильевич вполне удовлетворился этим ответом, после чего мы провели пару часов, бессовестно надираясь (и совсем забыв, что на завтра крайне важное мероприятие в Берлине). Тем более, что через час к нам приковылял мучимый скукой одиннадцатый сын князя Азова, не только бодро выглотавший штрафную, но и обозвавший двух пьяниц бессовестными людьми. Антистресс-вечеринка продолжилась, участники были уже хорошо разогреты, а те, кто мог их призвать к порядку, решили лечь спать пораньше (что логично), так что не было ничего удивительного в том, что тема о «непознанном и странном» вновь была поднята.

— Ты в двух словах можешь объяснить, что за фигня творится⁈ — подзуженный коварным Красовским Константин, которого развезло куда быстрее, чем нас, в словах не сдерживался.

— Н-нет, — подумав, мотнул головой я, — Но…! Могу п-показать. Идемте.

— «Это очень плохая идея, Кейн…», — прозвучало внутри моего черепа.

— «Да, может случиться что-то плохое!», — с вызовом подумал я в ответ, ведя нашу небольшую компанию, состоящую из низкого хрупкого блондина и бронированного тяжело ступающего брюнета наружу из отеля, — «Только идущие за мной люди, лорд Эмберхарт, не только мои друзья, но еще и те, кто в данный момент рискуют, и будут рисковать в дальнейшем, своими жизнями. Они заслужили… зрелище»

Выйдя из отеля на тихую ночную улицу, я отвел парочку друзей метров на полсотни по улице. Дело было неспешным, мы курили, дышали свежим воздухом в перерывах, да и просто наслаждались погодой. На вопросы, куда мы на ночь глядя, я отмалчивался, пока не увидел будущую мишень, выполненную в виде самого обычного столба манапередачи, которые были натыканы во всех городах и селах этого мира. Простой и незамысловатый символ Сердечника, известный каждому простолюдину, платящему у такого столба каждое утро свой налог маной.

— Подойдет, — решил я, сопроводив ремарку решительным кивком, — Господа, просьба стоять за моей спиной метрах в пяти… и Костя, на всякий случай будь готов открыть портал.

— Ты чего удумал? — с подозрением вопросил блондин, отхлебывая из взятой с собой бутылки.

— Продемонстрировать вам, что разная хрень не только случается, но и внятных объяснений не имеет, — буркнул я, — А теперь готовьтесь ко всему и не мешайте мне целиться. Это сложно.

— Что значит «готовьтесь ко всему»⁈ — занервничал блондин, — Кейн?!!

— Шар Ашара!

Прозрачный шар, так похожий на здоровый мыльный пузырь с зависшей по центру книгой, вырвался из моих рук под возмущенно-испуганный визг Фелиции, который, к счастью, никто не услышал. Проворно подхватив гримуар, я напряженно и пьяно пронаблюдал, как шар хаотической магии влетает в обыкновенный черный столб, явно не ожидавший подобного этой ночью. Прикоснувшись к материи, «шар ашара» банально лопнул, и…

— И что? — недоумевающе спросил блондин, передавая бутылку протянувшему руку Красовскому, — Ты это заклинание в академии использовал, правда, его вроде же тебе потом запрети…

Страшный лязг и скрежет, разорвавший ночную благодать улочки, заставил Азова испуганно присесть на какую-то секунду. Столб, получивший разряд магии из моей книги, стал ощутимо дергаться и изгибаться, сопровождая свои движения невыносимыми звуками деформируемого, но почему-то держащегося металла. Благоразумно отбежав еще дальше, в тень погуще, мы продолжили вести наблюдение за ожившим столбом.

Рты у зрителей были полуоткрыты от удивления.

Изгибаясь всё сильнее и сильнее, столб, плюя на законы физики и мироздания вообще, выдрался из каменного плена, а затем начал резко махать верхней частью, обрывая провода, связывавшие его с другими столбами. Совершив это деструктивное действие, столб совсем уж изогнулся, впечатывая освобожденную «голову» в асфальт, а затем, выйдя из дугообразного состояния, вновь его повторил, вновь используя «задницу» как точку опоры. Вот так, изгибаясь, он в два счета добрался до другой стороны дороги, где стоял его товарищ, совершенно и во всем похожий на «ожившего».

Вновь быстрый, четкий и уверенный изгиб, а затем… страшный удар одним из «концов» прямо по середке неповинного и неживого собрата! Того одновременно и согнуло, и вырвало из земли, а «хулиган» уже шёл… перемещал себя к следующему столбу!

После второй расправы мы, уже протрезвевшие чуть ли не до идеального состояния, бежали в тенях по направлению к отелю, не оглядываясь на продолжающий бушевать столб, объявивший вендетту всем своим бездушным двойникам.

Кажется, норматив по демонстрации совершенно бессмысленной, но чрезвычайно активной хрени, я только что перевыполнил процентов на триста…

Глава 21

— Сегодня мы празднуем не конец чего-то старого, не начало чего-то нового, нет. Сегодня мы собрались здесь во имя восстановления порядка вещей! Не справедливости, не чести или достоинства, но простого порядка вещей, заведенного с начала времен! Власть! Власть, попавшая в руки, не признающие ответственности, в грязные руки тех, кто не получил должного воспитания и знаний, — она… ошибочна. Она разлагала наши общества как яд, как кислота, предлагая короткие пути там, где этих путей быть не должно, она соблазняла нас и ластилась, всё плотнее и плотнее вторгаясь в ежедневную жизнь, пока, в какой-то печальный для всех момент, не ощутила собственную мощь. Не начала влиять! Но это еще не самое страшное, уважаемые гости! Куда страшнее на мой взгляд то, что у этой неправильной, ущербной, разлагающей общество власти появилась еще и преемственность! Система! Учение!

Кристина выглядела великолепно. Тонкая фигурка в черном платье с пышной длинной юбкой, удачно маскирующей беременность, она стояла, похожая одновременно на пламенного подростка и на строгую школьную учительницу. Собравшиеся люди, несколько сотен благородных аристократов со всех концов Европы, внимательно слушали её речь.

— Мы вскрыли этот нарыв, вычистили его! Совместными усилиями восстановили баланс и общую справедливость, убрав опасность, все сильнее нависающую над нашим обществом, грозящую превратиться из слова, которого боятся слабые, в слово, которого будут вынуждены опасаться все! Опасаться, а еще, я совсем этого не исключала в своих страхах — и подчиняться! Но эти страхи в прошлом… как и Синдикат!

Моя жена продолжала вещать с трибуны, натурально пытаясь завести слушающих её аристократов, что потихоньку и получалось, вводя меня в некоторое недоумение и настороженность. Шикарный особняк, настоящий цветник имен и титулов со всех краев и берегов, и