Приключения мистера Вулписа - Таня Некрасова Страница 53

На середине пути Фог Вулпис замедлил шаг и налег на перила, высматривая за исполинскими ветвями пейзаж.

— Что-то не так? — Жанна попыталась проследить за его взглядом.

— Мисс Хикс, как долго я был в отключке?

— А, ну знаете, недели две или около того.

— Две недели?! Что ж, тогда понятно, почему снег почти растаял… И вы всё это время жили здесь?

— Да, а что такого?

Мистер Вулпис пошевелил пальцами своей новой лапы, к которой всё никак не мог привыкнуть.

— Ничего. Просто… как бы вам сказать… Эта мышь, Семь, она не показалась мне дружелюбной.

Жанна звонко рассмеялась:

— Да, вы правы! Она была рада покопаться в ваших, господин управляющий, механизмах, но привечать нас у себя в гостях, в её планы не входило. Честно говоря, мне стоило некошачьих усилий убедить её не переходить границ разумного и не вскрывать вам мозги. А она так этого хотела!

— Ох…

— И ещё я нашла Зузу! Семь перепрограммировала его и теперь использует в качестве дрона.

Мистер Вулпис был одновременно и счастлив, и разочарован.

— Значит, меня он не признает в качестве хозяина?

— Боюсь, что так. Но мы ничего не можем с этим поделать. Семь заполучила Зузу честным путём и имеет право им распоряжаться.

— Каким таким путём?

— Она нашла его в лесу, в каком-то дупле. Вроде бы его занесла туда механическая птица. — Жанна опасно провела глазами по окрестностям и, встав на цыпочки, прильнула к уху мистера Вулписа: — На самом деле… меня не покидает чувство, что Зузу узнает меня. Но даже если мы вернём ему память, Семь не отдаст нам его без боя. Придётся поднапрячь мозги, чтобы обвести её вокруг пальца.

Мистер Вулпис решительно кивнул:

— Я вас понял.

— И ещё кое-что, господин управляющий… — Жанна стиснула своей мягкой лапкой механическую лапу лиса. — Будьте осторожнее с Семь. Для неё вы просто механизм, который можно изучить. Если она предложит восстановить вам выбитый глаз — не соглашайтесь. Уж не знаю, что замышляет Семь, но я не хочу, чтобы она ковырялась у вас в голове. Пока вы осознаете себя, пока вы Фог Вулпис, она не сможет использовать вас в своих целях.

Мистер Вулпис благодарно улыбнулся:

— Спасибо, что присматривали за мной, мисс Хикс. Я у вас в неоткупном долгу.

На втором этаже домика на дереве располагалась скромная столовая с наспех сколоченным из пня и досок столом и единственным стулом, на спинке которого висело мятое полотенце.

Пол был выстлан сухой травой и листами коры. В углу стояла большая печь, напротив неё сидел пятнистый олень в зелёной рубахе на роспуск. Напевая себе под нос весёлую мелодию, он помешивал половником суп в глубоком чане. Аромат грибов и пряных трав с дымом клубился по комнате, возбуждая аппетит. Жанна облизнулась и плюхнулась на пол, рядом с поваром.

— Аромат просто невероятен, Ганц!

— Спасибо, — отозвался Ганц. — Семь сказала, что механический лис проснулся, вот я и захотел угостить его супом.

Жанна расплылась сердобольной улыбке:

— Ганц, меки не нуждаются в еде, помнишь, мы уже говорили об этом?

— Правда? Почему?

— Потому что они… — Жанне было проблематично подобрать слова так, чтобы не обидеть чувств мистера Вулписа и ясно донести мысль до Ганца. Употреблять словосочетание «они неживые» ей не хотелось. Разве, глядя на мистера Вулписа, можно было сказать, что перед тобой существо неживое?

Семь, наблюдавшая её замешательство с балки под потолком, ехидно пискнула:

— Давай я тебе всё объясню, Ганц! Меки — они как… куклы. Помнишь, я подарила тебе тряпичную куклу?

— Помню, — ответил Ганц. — Она была прямо как настоящая!

— Так и меки, и этот лис…

— Да, точно.

Перескакивая с балки на балку, мышь приземлилась на ветвящиеся рога Ганца и свесила лапы.

— Ганц, обернись и посмотри, — настояла Жанна.

Ганц сделал, как было велено, и обвёл блуждающим взглядом мистера Вулписа, который, мягко говоря, не понимал, что происходит и почему взрослый олень ведёт себя так глупо.

Не снимая с мордочки снисходительной улыбки, Жанна продолжала:

— Видишь, он совсем, как ты или я, или Семь, просто сделан иначе.

— Не слушай её, Ганц! — вмешалась Семь. — Кто ты вообще такая, чтобы поучать Ганца, а? Тебе слова не давали!

Мистер Вулпис потер виски:

— Хватит! Пусть Ганц сам решает, как ко мне отнестись.

Жанна суетливо поднялась с пола, чувствуя, как уши горят стыдом.

— Ох, простите, господин управляющий! Я просто не могла слушать, как она настраивает Ганца против вас.

— Я польщён вашей заботой, но мне не нужна оценка со стороны. Я знаю, каков я.

Семь прыснула со смеху:

— Тебя сделали так, чтобы ты считал себя живым, вот и всё! Твои привычки, манеры и всё остальное — просто часть твоего мозгового механизма. Убери её — и Фог Вулпис, которого мы знаем, перестанет существовать.

Бедный Ганц крутил головой. Судя по всему, этот разговор был ему невыносим.

— Давайте есть! — предложил он.

Но даже вкусный ужин не смог убрать враждебную атмосферу, разразившуюся между гостями и хозяйкой. Ганц, который искренне хотел всех порадовать, был удручен этим до глубины души.

На его правом копыте стоял бионический протез с тремя грубо обрисованным пальцами. Мистер Вулпис невольно глазел на то, как олень ловко орудует ложкой, а Семь всё замечала, и самодовольная улыбка не сходила с её губ. У мыши была отдельная маленькая тарелочка, вмещающая в себя одну чайную ложку супа.

Чтобы разрядить обстановку, Жанна нахваливала Ганца и его кулинарный талант, но, как говорится, переборщи с комплиментами — и твою вежливость сочтут за лицемерие.

Жанна беспомощно поглядывала на мистера Вулписа, но тот сейчас был сам у себя на уме и не отрывал взгляда от протеза Ганца. Его можно было понять. Если Жанна могла хотя бы уткнуться носом в тарелку и тем самым ненадолго спрятаться от неловкости, то мистер Вулпис был обделен такой возможностью. Не удивительно, что он просто замкнулся в себе в ожидании того, когда все поедят.

Когда пытка закончилась и Ганц без лишних слов собрал со стола посуду, лис объявил:

— Если хозяева не против, мы погостим здесь еще пару дней.

— Вот ещё! — буркнула Семь. — С чего бы это?

— Мисс Хикс плохо себя чувствует. Я не могу рисковать её здоровьем, так ведь, мисс Хикс?

Жанна быстро сообразила, что к чему, и зашлась в кашле.

— Ах, это так!

Ганц всерьёз распереживался:

— Ну почему ты не сказала нам, что больна?

— Понимаешь, Ганц, мы и так две недели