Олаф Бьорн Локнит - Сокровища небес Страница 54

– Я тоже, – сквозь зубы пробормотала Ильха.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Суд удаляется на совещание…

После третьего кувшина белого офирского Хисс согласился простить Тилля за изрядно пострадавший от кошачьих когтей жилет и украсившуюся живописными лохмотьями рубашку. Кот, смекнув, что бедствия на сегодня исчерпаны, выбрался из лопухов, тщательно вылизался от ушей до кончика хвоста, и вскарабкался на руки к Кэрли. Его мурлыканье и настойчивые требования погладить оказали на перепуганную девушку куда лучшее воздействие, чем две кружки вина, влитого в нее Ильхой, тщетно старавшейся привести новую знакомую в чувство.

Толстая книга в черном кожаном переплете, украшенном бронзовыми накладками с изображениями песочных часов и замками в виде соединенных рук, мирно лежала на предоставленном ей днище корзины из-под яблок. На всякий случай Ильха постелила под фолиант лоскут шелка с неоконченной вышивкой. Мало ли что.

Ильха уже устала удивляться и просто слушала. Болтал в основном Хисс по прозвищу Змеиный Язык. Болтал в попытках успокоиться и потому, что нашел хорошую слушательницу. Ильха, наученная Голосом, не перебивала, кивая в нужных местах и не забывая наполнять кружку рассказчика. Красивая девушка, откликавшаяся на имя Кэрли, безучастно сидела на постели Ильхи, иногда вздрагивая и слабо вскрикивая. Ей явно мерещились взлетающий к небу Леук и с чмоканьем захлопывающаяся пасть чудовища. В такие мгновения черно-рыжий кот толкал ее головой и укоризненно мяукал.

Рассказ о поисках Книги подходил к концу.

– …Появление в нашем и без того беспокойном городке вещи, где собраны жизнеописания всех возможных людей, наверняка не принесет ничего хорошего. Пусть лучше Леук забирает ее и спрячет куда-нибудь подальше. Мне с самого начала казалось, что он стремится именно к этому. С такими мыслями пошли мы в «Цветок папируса» – это такая маленькая таверна на Ишлазе, мы там частенько сидим. Леук нас как будто ждал. Глянул и сразу спрашивает: «Неужели нашли?». Нашли-то нашли, – это уже я отвечаю, – да только странноватая книжечка, господин Леук, никогда такой не встречал. Он из-под своих тряпок бурчит: «И не встретите». Кэрли заикнулась, мол, кто бы мог написать такую книгу, она точно колдовская и притом редкая. Может, вообще единственная на весь мир. Леук так на нее глянул, что она тут же прикусила язык. Тогда я говорю – нам, в общем-то, и не слишком важно, откуда взялась такая книга и как попала туда, где мы ее отыскали, но у меня есть одно требование и один вопрос. Требование – трехсот империалов за эдакое сокровище будет маловато. Вопрос – у тебя или у владельца книги никогда не случалось давних трений с двергами, сиречь горными карликами?

– И что он ответил? – Ильха подалась вперед.

– Задумался. Спросил, с какого боку тут замешаны гномы. Я объяснил – так и так, вашу реликвию утащили из гномского каравана, пытавшегося вывезти из города похищенные вещи. Он помрачнел – хотя куда уж больше, у этого Леука всегда такой вид, будто он вчера похоронил все семейство, а сегодня узнал, что ему предстоит быть повешенным – и спросил, сколько мы хотим за книгу. Кэрли возьми и брякни: «Тысячу!»

– Неужели заплатил? – девица Нираель восхищенно зажмурилась. Она уже поняла, что судьба свела ее с представителями неистребимого и процветающего племени мошенников. Парочка ей понравилась – они хорошо выглядели, не нуждались в деньгах и им точно не требовались душеспасительные беседы с Голосом. Чего-чего, а уверенности вкупе с самоуверенностью у этих двоих – хоть отбавляй.

– Не моргнув глазом, – Хисс ласково пошлепал по спрятанному за пазухой кошелю. – И еще раз расспросил про гномов – что да как. Мы рассказали. Он подумал и говорит: «Что-то я слишком часто слышу о том, будто гномы все рьянее вмешиваются в людские дела. Я намеревался уехать сразу же, как отыщу книгу, но теперь, пожалуй, задержусь в вашем городе на пару дней». Раз он расплатился, то нам рассиживаться в «Папирусе» больше резона не было. Мы засобирались домой, а этот тип спрашивает – нельзя ли ему пройтись с нами. Хочет посмотреть на город и в особенности – на гномский квартал. Чем-то эти приплюснутые уродцы его крайне заинтересовали. Мы сводили месьора Леука к Чамгану, он постоял, поглядел на стену и ворота, прошелся с нами по окрестным лавкам. Даже купил для Кэрли вон ту побрякушку, – Хисс показал на золотой браслет в виде ящерицы, украшавший левое запястье его подружки.

Он остановился передохнуть и глотнуть вина. Кэрли пошевелилась на подстилке, ее взгляд стал осмысленнее.

– Мы уже собирались распрощаться и разойтись, как откуда-то с небес свалилось это зубастое чучело, – Хисса передернуло. – С тех пор, как я видел его в последний раз, оно вымахало втрое и отнюдь не стало привлекательнее. Зверюга пролетела над лавками, сорвала с одной вывеску и сунулась к стенам Чамгана. Гномы немедля дали по ней залп из арбалетов, отчего она сразу передумала напрашиваться к ним в гости. Леук вытаращился на эту тварь и забормотал, что произошло нарушение какого-то Большого Равновесия и нужно немедленно выгнать нашего зубастого приятеля из этого города и из этого мира. «Возьми да выгони, если думаешь, что это так просто», – говорит Кэрли. Леук молча поднимает руку и кидает в Пузыря чем-то вроде тех синеньких молний. Тварь, само собой, разворачивается, видит его, испускает боевой клич и кидается в атаку. Все вокруг начинают орать и носиться как оглашенные, мы бежим, зверь – за нами, мы – от него, и вот чем все кончается… – он скорбно вздохнул и поднял кружку, провозгласив: – Мир бренным останкам месьора Леука! Надеюсь, тварь, что его слопала, заработает несварение желудка.

– Как ты можешь? – еле слышно спросила Кэрли. – Его растерзали, а ты смеешься!

– Не плакать же, – преувеличенно беспечно отмахнулся Хисс. – Вдобавок, сдается мне, Леук был колдуном или подручным колдуна, и неплохо отомстил за свою смерть. Я даже не уверен, что он умер. Может, провалился вместе с Пузырем в это самое Запределье и благополучно там воскрес. Главное, что мы остались живы, причем сохранили и золото, и книгу. Ильха, не хочешь заглянуть, посмотреть на свое прошлое?

– Спасибо, не хочу, – не раздумывая, отказалась Ильха. Черный фолиант внушал ей безотчетный страх.

– И правильно, – поддержала ее Кэрли. – Знание о прошлом не приносит никаких радостей.

Девушка-мошенница встряхнулась, поправила безнадежно растрепавшуюся прическу и, ехидно глянув на приятеля, вкрадчиво добавила: «Вы согласны, ваша милость?»

– Не смешно! – взвился мгновенно и непонятно почему разозлившийся Хисс. Ильха от неожиданности выронила свою чашку. – Кэрли, не делай того, о чем впоследствии пожалеешь, и никогда не копайся в могилах. Умершее – мертво. Меня зовут Хисс, и давай больше не возвращаться к этому разговору!