Прометей: Неандерталец (СИ) - Рави Ивар Страница 57

Похвала пришлась по вкусу моему спецназу, среди них пошел восхищенный щепоток — сам Великий Дух Макс Са похвалил их. Оставшиеся новости были не такие интересные. Меня удивило, что Бер с восторгом говорит о Нел, практически не упоминая о Мие. На мой вопрос парень пояснил, что моя рыжеволосая жена почти не выходит из дворца, занимаясь вторым сыном, которого назвали Урр. При этом слове у меня сразу произошла ассоциация с мамонтом: надеюсь, что мой сын не волосатый и родился без бивней.

Пока Бер рассказывал последние новости, Санчо, убедившись, что мне не грозит опасность, начал осмотр нехитрого скарба убитых кроманьонцев. Их каменные топоры он забраковал, взвесив в руке. Для него они казались игрушечными. А вот шкуру буйвола неандерталец реквизировал. Больше ничего стоящего не нашлось. После того как трупы стащили в кучу, мы собрались обратно.

Пройдя около двух километров, мы дошли до верблюдов, которые паслись под надзором одного из спецназовцев. Дром узнал меня, радостно издав непередаваемый звук. Верблюд приблизился и облизал мне голову, купая меня в своей липкой слюне. Пришлось бежать к морю, чтобы отмыться.

Санчо категорически отказался садиться на верблюда, и нам приходилось приноравливаться к его пешему ходу. Из-за этой задержки лишь к вечеру третьего дня мы подошли к гряде, откуда начинался перевал. Но идти по обрывистой тропе на ночь глядя, мы не решились.

Разложив два костра, мы принялись за ужин. По дороге мальчишки настреляли несколько тушканчиков и добыли одну антилопу. Аппетит Санчо так умилил черных подростков, что они все время подносили ему новые куски, которые неандерталец принимал с благодарностью. Похоже, кроманьонцы могли ужиться с неандертальцами, но почему-то в истории этого не произошло.

Глава 27. Старый дом, новые вызовы

Утром мы начали переход через перевал. Когда идешь пешком, тропа оказывается достаточно удобной, местами можно даже идти втроем в ряд. Но верблюды шли боязливо, приходилось крепко держать их под уздцы, чтобы у животных не было желания побежать или прыгнуть в обрыв. У некоторых животных есть боязнь высоты, не знаю, страдают этим верблюды или нет, но проверять это у меня не было никакого желания. На переход по перевалу ушло около четырех часов.

Когда после очередного поворота мой взгляд уперся в каменную стену доморощенной крепости, которую мы выстроили после нашествия Сиха, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Дозор здесь несли исправно: двое лучников вышли в широкий проем ворот, еще четверо показались на стене с луками в руках.

Увидев верблюдов и узнав Бера, лучники расслабились и стали приветственно махать руками. Но наибольший ажиотаж начался тогда, когда мы подошливплотную, и охрана узнала меня. Я не ожидал от дикарей таких проявлений чувств: побросав луки, они рванулись ко мне, норовя прикоснуться, двое даже припали к ногам, ощупывая меня, не сон ли это.

Бер говорил, что Нел сослала Гау нести дозор в этой крепости как наказание за то, что он не уберёг меня. Но Гау среди встречающих не было. Стража, перебивая друг друга, объяснила, что утром пришел гонец от Нел, и Гау отбыл с ним. Хотя стражники жаждали лицезреть меня дольше, задержка в крепости не входила в мои планы. Через десять минут мы уже входили в лес, отделяющий горы от Плажа. Еле заметная тропа, которая была здесь раньше, стараниями углекопов и рудоносцев превратилась в широкую тропу. Были даже срублены местами деревья, мешавшие передвижению. Час движения по лесу — и мы выходим на равнину. В километре находятся ближайшие хижины, чуть ближе, с правой стороны располагается скотный двор. Монументальным строением выделяется мой дворец, на три четверти скрытый пальмами.

Такого волнения я не испытывал даже при старте космического корабля, доставившего меня на МКС. Неуклонно сокращалось расстояние до хижин, мы уже практически поравнялись со скотным двором, когда навстречу выбежали детишки, чтобы приветствовать возвращающуюся экспедицию. Несколько детей постарше узнали меня, несмотря на мой диковинный наряд. Глаза мальчишек округлились и с громким криком: «Макс Са вернулся» они исчезли среди хижин.

Не прошло и полминуты, как от ближайших хижин повалил народ. Навстречу нам бежали мужчины, женщины и дети. Их лица светились счастьем, они громко скандировали мое имя, так что мне на секунду даже стало не по себе.

Встречающие лезли верблюдам под ноги, пришлось остановить Дрома и заставить его лечь, чтобы не задавить особо ретивых. С этого момента я попал в руки своего народа. Вначале меня просто обнимали, хлопали по спине и становились на колени, прикасаясь к моим ногам. Но потом я внезапно взмыл вверх. Всё увеличивающаяся толпа подняла меня на руки и понесла к дворцу, скандируя мое имя. Находясь на руках толпы, я видел не все, но даже увиденного было достаточно: люди бросали все, чем занимались и бежали мне навстречу. Толпа увеличивалась, слышались отдельные выкрики, но общий голос толпы, скандирующий мое имя, перекрывал эти голоса.

Когда до дворца оставалось около двухсот метров, в дверном проеме показалась фигурка Нел. Секунду спустя она метнулась нам навстречу. Как в замедленной съемке я видел, как облачко пыли поднимается от ее ног, видел застывший в немом крике рот.

— Опустите меня на землю! — закричал я.

Шум толпы заглушил мой голос, пришлось снова крикнуть во всю силу своего голоса. Шум мгновенно затих, и меня опустили на землю. Люди расступались перед бегущей Нел словно кегли, сбитые шаром. Время тянулось бесконечно долго, казалось воздух застыл и стал вязким, а Нел словно продиралась через желе. Но это только казалось, потому что сила, с которой Нел кинулась в мои объятия, чуть не сбила меня с ног.

— Я знала, я знала, я знала! — закричала она. — Макс Са, Макс Са…

На большее Нел не хватило, уткнувшись мне в грудь, она зарыдала.

— Все хорошо, Нел, моя прелесть, все хорошо, — гладил я её рукой по волосам.

Тело девушки содрогалось от рыданий. Несколько сотен человек молча стояли вокруг нас. Было слышно, как шелестят пальмовые листья. Я прижимал к себе жену, и в это время мой взгляд упал на фигуру, которая направлялась от дворца в нашу сторону. Солнечные лучи блестели в ее волосах.

Миа!

Она шла медленно, держа в руках ребенка, который на таком расстоянии показался мне слишком большим. Я отсутствовал полгода, Мие еще предстояла доносить ребенка два месяца, но на ее руках был ребенок, которому смело можно было дать около двух лет.

Наконец рыжеволосая бестия дошла до меня и улыбнулась, протягивая ребенка:

— Твой сын Урр, Макс Са.

И все…

Словно я только утром пошел на охоту и вернулся с добычей. Ни слов, что ждала, ни слов, что не верила в мою смерть… Мягко отстранив Нел, я взял голозадого малыша в руки, который тут же обмочил меня, вызвав смех у всей толпы.

— Урр, ты здоровяк Урр, сколько же ты весишь великан? — улыбнулся я.

На мой взгляд, в мальчике было не меньше десяти килограммов. «Не патология ли у него с нарушением обмена веществ?» — пронеслось в моей голове. А в следующую минуту, не выдержав, мне на шею кинулась Миа. Крепко обняв меня, она успела шепнуть, прежде чем я обрел способность возразить и обрести равновесие от ее объятий:

— Сегодня спишь со мной.

— Так, все занимайтесь своими делами, — распорядился я. — Сегодня я отдохну, а завтра поговорю со всеми, идите в свои хижины.

Моё указание стали дублировать для тех, кто был в задних рядах.

Я поручил Беру, чтобы он охранял Санчо и никого к нему не подпускал. Неандерталец никогда раньше не видел такого скопления народа и очень нервничал: его мышцы вздулись, и было видно, что он сдерживается, чтобы не сорваться.

— Бер, Санчо, за мной, все остальные — по своим хижинам! — снова отдал я распоряжение и с двух сторон обнимаемый своими женами зашагал к дворцу.

Бер и Санчо следовали за нами.

— Это Канг? — Нел неприязненно покосилась в сторону неандертальца.

— Канг. Но он хороший Канг и будет жить с нами.