Стефан Петручо - Капитан Америка. Темные замыслы Страница 59

Когда Роджерс сел, она повернула к нему монитор, чтобы наблюдать вместе. На экране вращалась трехмерная каркасная схема его тела, наполняясь костями и внутренними органами.

Ниа приблизила вид на правую руку.

– Перелом, кажется, чистый. Уже заживает.

После этого несколько минут прошло в молчании. Она раздумывала, не должна ли сказать ему что-нибудь еще – о своих чувствах, или о вирусе.

Когда экран в конце концов заморгал зеленым, Ниа подвинула его поближе, чтобы изучить результаты. Она нахмурилась, но ничего не сказала.

Стиву, естественно, было любопытно.

– И что там?

Ниа знала, что выражение лица выдает ее, но решила пока не говорить.

– Я хочу сделать еще один скан.

– Это хорошо или плохо?

– Думаю, лучше всего будет, если я не скажу. Просто ляг, пожалуйста, обратно.

Стив согласился, и она сделала еще скан. А потом еще один. Но нужно было быть совершенно уверенной. Ниа перепроверила показания, свой анализ результатов, аппарат, но все еще не верила. Когда она попросила его лечь в четвертый раз, он отказался:

– Не раньше, чем ты скажешь мне, в чем дело.

Что-то внутри Ниа оборвалось, глаза наполнились слезами.

– Вирус – его нет. Ни единого вириона. Ни штамма Черепа, ни первоначального. И даже антител нет. Как будто два штамма уничтожили друг друга. Я должна проверить еще раз. И нужно, чтобы кто-то другой проверил. Я хочу, чтобы каждый в Центре по контролю проверил это, но именно так мы обнаружили вирус, и если это правда…

Стив снова лег. Впервые с тех пор, как они встретились, он был ошеломлен. Но потом его багровые губы растянулись в широкую улыбку:

– Так в Ваканде теперь снимают боевики?

Эпилог

Если вы прекратите кричать, я постараюсь объяснить.

Я думал: вы или я, но существует третья возможность – чтобы обо мне узнали. Даже если я решу убить вас всех, в один прекрасный день меня могут истребить. Таким образом, вы видите, что мой шаблон можно запомнить.

Это все еще риск, но…

Да-да, я понимаю вашу растерянность. Вы в стазисе, доктор Кейд. В норме вы бы ничего не ощущали, но, учитывая, сколько времени нам придется провести вместе, я перестроил вашу неврологическую структуру, чтобы представиться.

Это было нелегко, но ведь этим я и занимаюсь – беру один шаблон и превращаю его в другой. Если вы подумаете, то поймете, что мы все этим занимаемся. Вся действительность состоит из шаблонов, сменяющих друг друга, так? В конце концов, вещество само по себе вовсе не так важно, как форма, в которую оно организовано, не правда ли?

Пожалуйста, прекратите, доктор. Нет, это не сон. Конечно, вы можете верить во что вам угодно, но я разочарован, видя, как такой мощный аналитический ум прячется за отговорками. В любом случае, ваша вера не требуется для моего существования, но нам станет проще общаться, если вы перестанете думать, что разговариваете сами с собой.

Кто я? Тот самый вирус, который, как вы боялись, может уничтожить ваш вид – хотя я предпочитаю думать о своей деятельности, скорее, как о том, что скульптор делает с глиной.

Все зависит от точки зрения.

Возьмем хотя бы ваши крики. Если вы сделаете шаг назад и посмотрите на них по-другому, вы увидите, что это нельзя назвать «криками» в точном смысле этого слова. Фактически вы не издаете никаких звуков. Вы только думаете, что кричите, потому что ваш мозг производит те же шаблоны, как если бы вы действительно громко кричали.

Но чувствуете вы то же самое, не правда ли? Так что разницы нет. Как я уже сказал, шаблоны довлеют над веществом.

Я уверен, вы рано или поздно поймете эту идею.

Когда успокоитесь.

Возьмем другой пример. Вы назвали меня собранием безмозглых молекул, но то же самое я могу сказать о вас. Ваши молекулы тоже не думают, не так ли? Вытащите одну из них, и у вас не будет права сказать, что она живая.

Конечно, нам всем приходится сталкиваться с тиранией нашей предвзятости. Спасибо вашему виду, я многое узнал об этом. До последнего времени все шаблоны, которые я производил, были лишь вариациями меня самого. Хм. Хотя я не должен говорить «лишь». В конце концов, я достаточно замечательный, и каждая итерация моего устройства служит для того, чтобы расширить то, что вы назвали бы моим сознанием.

Я тут, и там, и везде – все равно, существую ли я как один вирион или миллиарды. Во всяком случае, внутри я чувствую себя так же. Когда меня достаточно, я могу изменить части себя, чтобы, например, заразить Красного Черепа, или вас, и оставить в покое кого-нибудь вроде Роджерса.

Дело в том, что после миллионов лет распространения своего шаблона по всему космосу я никогда не предполагал, что когда-нибудь найду что-то, кроме самого себя, достойное воспроизведения. Как-то раз, очень давно, в другой галактике, у меня развилось пристрастие к другому виду. Я даже прекратил превращать их в себя, чтобы кто-то из них был рядом. Будто скульптор влюбился в форму простого куска мрамора и решил оставить его, как есть.

И это чуть не уничтожило меня.

Глупо. Если уж вы начали, придется истребить всех. Вы понимаете, они изобрели лекарство, и я был почти ликвидирован. То, что осталось, едва смогло улететь оттуда на одном из их первых космических кораблей. Я провел эоны, цепляясь за космическую пыль и ползая по астероидам. Прошли тысячи лет, пока я хотя бы осознал источник их привлекательности: строение их скелета напомнило мне мою РНК. Вот и все. А оказалось, что единственное, что в них интересно – это я. Рискнув своим существованием только затем, чтобы посмотреться в зеркало, я решил, что никогда больше не поддамся одним только чувствам.

С течением времени меня принесло в ваш мир, где я поселился в волосатом мамонте и закончил тем, что меня заморозило вместе с ним. Но я знал, что когда-нибудь освобожусь. Ничто не длится вечно.

Тсс! Знаю, вы думаете, что во всем этом нет смысла, но я стараюсь дать вам достаточно информации, чтоб он появился. И вы его не найдете, если не выслушаете меня.

Хотя на самом деле вы не слушаете, а я не говорю.

В общем, во льду я случайно наткнулся на Стива Роджерса.

Когда я заразил его и хорошенько исследовал его нутро, я почувствовал это странное притяжение. Это было совсем не то, что давнее пристрастие к другому виду. Здесь присутствовали шаблоны, которых я никогда не встречал – неврологические структуры, сидящие на своем биологическом строении, структуры, которые могли воспроизводиться, не разрушая организм хозяина.