Юрий Иванович - Ограбление Харон Страница 6

Очнулся из-за дергающей боли в голове и оттого, что задыхался. Рот оказался плотно прижат к ковру и тот мешал толком вдохнуть. Пришлось напрячь все силы также изрядно болящей шеи, чтобы развернуть голову чуть в сторону и назад. В таком положении удалось получить хотя бы частичный доступ воздуха.

Также удалось понять положение своего тела в пространстве и в движении. Завернутого в ковер Романа несло сразу три человека. То есть получалось, что все находившиеся на спортплощадке были в преступном сговоре!

«Ничего себе рисковые ребята! – появились первые мысли. – Ничего не боятся? Или им так много заплатили? Да и с чего я решил, что они из обслуживающего персонала? Скорей всего это меня конторские все-таки достали…»

Так же он не мог решить, что ему делать. Начать извиваться? Попытаться кричать? Что первое, что второе – бесполезно. Будучи плотно завернутым в ковер – не дернешься. А чтобы пленник не мычал, достаточно сдавить рулон в нужном месте. Так что лучше затаиться, мобилизовать все внутренние резервы организма для экстренного прогрева мышц и дождаться конечного места назначения. Ведь куда-то похитители явно торопятся? А уже в конечной точке их перехода показывать всю возможную прыть в момент извлечения из ковра.

«Что-то ведь явно от меня хотят, – рассуждал Ландер, стараясь дышать по специальной системе. – Мои бывшие коллеги – сразу бы вальнули… Знать бы еще кто? И что именно хотят?..»

Увы, понимание пришло слишком быстро. Оказалось, что отвлекший внимание качок сам под ношей не корячился, а шел впереди всей процессии. Он же и заговорил негромко, когда все замерли на месте:

– Все получилось, лучше не придумаешь, босс. Упаковали, как куколку! Ну и гирьку к ножке привязали, как полагается.

– Хочу плюнуть в его наглую, подлую морду! – послышался знакомый, визгливый голос старикашки. – Еще лучше, лично его пристрелю!

«Обен де роуд! – возопил мысленно мистер Рубка. – Да это же тот самый ночной скандалист!»

– Нет, босс! Не стоит рисковать, – проявил настойчивость его подручный. – И так могли изрядно засветиться. Сбрасываем, пока еще толком не рассвело и все спят.

– Жаль… – послышался скрип открываемых кремальер. – И попинал бы его до крови с огромным удовольствием, – не унимался старый маньяк.

– А что толку? Он все равно без сознания.

Скорей всего открывали одну из бортовых, погрузочных дверей. Имелись такие, чуть выше ватерлинии. Потому как возились слишком долго, кремальер там и запоров предостаточно. Но как время ни замедлилось, настал момент истины.

«Вот сейчас они раскатают ковер!..» – с нарастающим бешенством предвкушал Роман. Тело он разогрел и, казалось, приготовился ко всему.

Увы! Не ко всему!

– Бросайте с ковром! – брюзжащим тоном приказал старикашка.

– Так он же из вашей каюты?

– Ерунда, оплачу. Не волочь же его обратно…

«Ах ты, похудевший Буратино! – мысленно возопил Роман, чувствуя себя летящим вниз головой и спешно набирая в легкие как можно больше воздуха. – Чтоб тебя черти живьем сожрали!»

Удар о воду оказался сам по себе неприятен. Соленая жидкость сразу устремилась в ноздри, уши, попыталась прорваться через плотно сомкнутый рот. Еще и по пяткам что-то тяжеленное ухнуло:

«Кажется, гантель с полным набором дисков не пожалели…»

Толку с такой прозорливости? Прицепленный груз тут же развернул тюк с кандидатом в покойники ногами книзу и потянул в глубину. Причем быстро потянул, уши стало закладывать от нарастающего давления.

Наверное, каждое живое существо, если оно не сошло с ума, хочет жить. А уж когда оно в бешенстве и готово сражаться до самого последнего удара сердца, то и силы вдруг появляются невероятные, немыслимые при обычной ситуации.

Роман Григорьевич Ландер, он же мистер Рубка, очень, очень хотел жить. Хотя бы только для того, чтобы вернуться и отомстить подлому старикашке и его подручным убийцам. Вот он и начал извиваться с такой силой, что казалось, никакие путы не выдержат. Только неразумный ковер не знал, что такое путы, а его тупая прочность не могла поддаться на разрыв даже усилиям легендарного Геракла.

Зато… Зато сама скатка постепенно разматывалась, раскручивалась проносящимся вверх потоком воды! Вначале ослабло давление на плечи, а потом пленник с ликующим восторгом ощутил, что выскользнул все-таки из плотного плена. Только вот ликовать было явно преждевременно: как только тело избавилось от ковра – скольжение в глубины еще больше ускорилось. Груз-то ведь никуда не делся! Еще и обе ноги оказались плотно сжаты капроновым шнуром.

Изогнувшись буквой «зю», Роман принялся лихорадочно развязывать напутанные узлы. При этом он уже понял, что не успевает, слишком быстро его затягивало на глубину. Но именно это его вдруг резко успокоило. Ведь проклинай не проклинай виновников своей трагедии, толку от этого не будет. А вот чрезмерные эмоции или несогласованные действия рук ведут лишь к излишнему перерасходу кислорода в крови. Да и вообще, всем, кто ныряет на глубины, нервничать вредно. У тех же аквалангистов запас дыхательной смеси расходуется на добрую треть быстрей, когда они поддаются буре впечатлений.

Помогло! Пальцы все-таки распутали узлы, и капроновый шнур хлестко ушел вниз, увлекаемый набором спортивной атрибутики. Только вся беда заключалась в том, что дышать уже было нечем, а еле сереющая поверхность океана казалась невообразимо далеко, словно звезды на ночном небе.

И опять паника не сломила утопающего. Тем более что у него имелся отличный способ для отрешения от всего мира. Использовался этот способ после усиленных тренировок, для полного расслабления и релаксации. У каждого своя система, но Роман просто применял четкий, сосредоточенный отсчет. Вот и сейчас начал, попутно работая руками и ногами для интенсивного всплытия:

«Раз… Два… Ерунда ведь для меня, всего лишь досчитать до тридцати! Три… Четыре… Уж такой короткий отрезок времени я издохну, но выдержу без дыхания!.. Пять… Шесть… Мама! Неужели в самом деле издохну?.. Семь… Восемь… Не думать! Только считать! Девять, десять… Громче! Громче считать!.. Одиннадцать!..»

Выдержал. Досчитал. Но когда прозвучало в голове набатом вожделенное «Тридцать!», сереющая поверхность океана все еще оставалась смертельно далека.

«Ерунда! До десяти еще легче досчитать!.. Раз!.. Два!..»

К концу этой коротенькой (как бы!) считалочки стала теряться ориентировка в пространстве. Показалось, что тело не всплывает, а просто движется в толще вод, параллельно поверхности. Готовый вот-вот взорваться мозг пытался навязать одно-единственное действие: «Вдохни!» Конечности стали неметь. Всплытие – замедляться.

Лишь последние остатки воли выдали команду:

«Теперь осталось самое простое: досчитать до пяти. А там уже как будет… Раз!.. Два!..»

Когда и эта последняя поблажка силе воли завершилась, затухающее сознание родило вообще абсурдную мысль:

«Зачем вообще дышать? Этак еще раз до тридцати досчитаю, и у меня жабры появятся…»

Жабры не появились. Зато в следующий момент голова вырвалась из водной среды и легко вонзилась в воздушное пространство. После чего мозг отключился на какое-то неизвестное время. Тело само, инстинктивно, судорожно хватало воздух, откашливалось, отплевывалось, сопело и судорожно вздрагивало. И, наверное, только через полчаса подало кислород в крови туда, где у человека зарождаются мысли. Потому-то первые мысли являлись лишь простой констатацией фактов:

«Надо же! Уже солнце взошло… И лайнер, железяка хренова, куда-то уплыл… А интересно… – проклюнулся иной интерес. – М-м?.. Здесь есть акулы?..»

В Карибском бассейне этих хищниц хватало, хотя и там туристы за борт особо не присматривались. В Тихом же океане вроде как течения в его восточной части более холодные, акул много быть не должно, но… Становилось до смеха обидно, стоило только представить:

«По голове били, не добили. В ковре душили – не удушили. Топили, топили – не утопили. А тут пришла лиса, хитрая акулья морда, и съела колобка?..»

Смекалка тоже заработала, выстраивая логическую цепочку:

«Надо от акул чем-то защищаться… А чем?.. Если нечем… Тогда надо хотя бы прикрыться!.. А чем? Да хотя бы тем же ковром!.. Блин! А где же он?!.»

Страдалец, отыскав в себе новые силы, попытался несколько раз выскочить из воды по грудь, осматриваясь вокруг. Но как ни старался, ничего плавающего на поверхности не заметил. Как и понял непреложную истину, что ковер утонул, дельфином ему не стать, те же дельфины на помощь не приплывут, до берега не доплыть, лодку потерянную не отыскать и рыбу зубами не поймать. Следовало только уповать на частые проходы кораблей по этому маршруту и отсутствие на этом маршруте вечно голодных акул.

Что еще обидно было: ничего больше сделать было нельзя. Приложил невероятные усилия – выплыл. А вот дальше уже, как Фортуна распорядится: то ли спасательный корабль пришлет, то ли стаю акул вовремя в другую сторону отправит.