Анна Грачева - Люди до Страница 6

– Благодарю Совет… – Настороженно, выдохнула я (ведь положено благодарить «Совет пяти», а в данном случае здесь только четверо членов комиссии), и направила свой взгляд, на госпожу Брит. Ведь именно она должна была закончить встречу.

– Лин. Мнением «Совета пяти», ты считаешься прошедшей аттестацию, все данные по протоколу будут занесены в твое личное дело. Желаем тебе обрести свое место в Обществе и достойно его представлять.

После этих слов все четверо синхронно поднялись со своих мест и скрылись за белоснежными стенами зала.

Я стояла на месте и боялась шелохнуться. На меня накатила волна паники с новой десятикратной силой. Это все? Я член Общества? Что мне делать теперь? Плывя по течению, обучаясь и вливаясь в свою струю меня выбросило на берег и словно рыбка, еще не окрепшая и не познавшая мудрости, я трепыхаюсь на суше, все никак не найдя направления к водной глади. Что же со мной будет? Кем мне стать? Как растить ребенка и воспитывать, когда я не знаю ответов на столько вопросов. И где же госпожа Мар! Мне так не хватало ее поддержки во взгляде. С самого детства, как я себя помню, подружившись с Су, я общалась с ее мамой. Ее взгляд проникал сквозь меня, добираясь до истины. Порой, ей не нужно было, и говорить что-то, она все знала и понимала еще до того, как я пыталась высказать. А уж из скольких передряг она вытаскивала свою импульсивную дочь, которая за собой тащила меня. И как только мое личное дело не пополнилось этими данными – непонятно…

…Как-то в середине учебного года, когда нам было лет по десять, Су, прочитав какую-то книгу, решила отправиться в путешествие. Набрала еды из дома и, естественно, прихватила меня с собой. Я подумала, что будет очень весело и с радостью согласилась. Сбежав с последнего предмета, чтобы нас не хватились дома (что уже само по себе является серьезным проступком), мы поделили продукты поровну, в довесок к тяжелым сумкам с нашими школьными принадлежностями. Су вела меня за собой по начерченной ей карте куда-то за пределы строений города. Уже к середине пути я начала сомневаться в правильности своего поступка, потому что времени проходило все больше и больше, очень быстро становилось темно, а я никакого веселья не ощутила. Только усталость и голод. Су расположилась прямо на земле и вытащила из сумки свои припасы. Мы тогда еще не знали, что некоторые продукты нельзя хранить долгое время. А уж тем более употреблять их в пищу, после того, как они пропали. Хорошенько перекусив и немного отдохнув, мы двинулись дальше. Уже ближе к вечеру нас разыскал спасательный отряд во главе с нашими мамами. Мы еле передвигали ноги, у нас был ужасный вид, и безумно болели животы. К слову, мы так и не добрались до конечной точки на карте Су, а может на ней не был обозначен конец. Вот только мы неделю потом лежали в соседних палатах медицинской части, прочищая свои организмы от вредных веществ, выделяемых просроченными продуктами. А после вернулись в класс продолжать учиться. И этого случая, как и остальных, тоже нет в моем Личном деле…

Мою нервную встряску прерывает служащая, которая до аттестации наряжала меня в ослепительно белую форму. Я знаю, что время ее снимать, но мне так жаль расставаться с чистотой цвета, что я не спешу, в след за удаляющейся обратно в комнату подготовки, служащей.

Я вернула себе утренний образ, форму и датчики аккуратно сложила на стул. Штаны, майка, наконец-то обувь. Свитер взяла в руки и из его кармана, звякнув, выпал серебристый кулон, еще утром подаренный мамой. Взяла его в руки, в груди защемило. Несколько часов назад все было, как всегда. Многие желают перемен, меня же устраивает стабильность. Маме уже должны были прийти результаты аттестации на ее панель. Интересно, она будет рада или немного огорчится моему взрослению и тому, что мне придется ее покинуть, начать взрослую жизнь. Настало время покидать здание Совета. Я знаю, что личное дело и дальнейшие указания должны быть у меня дома на моей панели. Это, как и много другое, рассказывается на занятиях по подготовке к аттестации. Но сначала, я хотела все обсудить с Су. И ее аттестацию, конечно же, и отсутствие на моей – госпожи Мар, ее матери. Уж она-то, должна знать, что произошло, и как всегда подшутить над моей излишней тревожностью. Я вышла из комнаты, в которой совсем недавно ожидала своей участи, и чуть не наткнулась на служащую, приведшую меня сюда. Отступив пару шагов (в обществе принято соблюдать дистанцию при общении) я вопросительно на нее посмотрела. Мой мысленный вопрос, не остался без ответа, и служащая поспешила сообщить мне, что она проводит меня до выхода, так как я неважно себя чувствую. По ее интонации я поняла, что дело далеко не в моем самочувствии, что-то случилось…

Я пыталась сказать что-то – против ее слов. Но она подавила мои возражения, таким тяжелым взглядом, что мои слова потонули в их глубокой синеве. Решительность – это не мое. Я просто подчинилась, как всегда делала. Уже перед выходом, я как бы обернулась посмотреть на флаг, а взглядом хотела поймать Су. Из стороны в сторону мои глаза искали знакомые черты. Ее нигде не было. Что-то случилось… Она бы не оставила меня одну. И вообще, она обещала меня втащить и вытащить из этого здания в бесчувственном состоянии, а теперь вместо нее меня в буквальном смысле выносит из здания служащая, чьего имени я даже не знаю. И вот я, наконец, зацепилась за какой-то знакомый образ, но пока мозг распознавал и давал оценку тому, что я увидела, меня уже выставили за дверь, и закрыли ее за мной. Я стояла, боясь шевельнуться, а глаза мои наполнялись тревогой. Что же это значит?

В самом дальнем углу холла я разглядела госпожу Мар, которая со слезами на глазах и бледным лицом что-то пыталась объяснить служащей, бравшей первые анализы на аттестации.

Глава 4.

Сама не помню, как добралась до дома. Мимо проходили люди, спешили по своим делам служащие и дети постоянно перебегали дорогу. Пару раз от сильного ветра в глаза попадала пыль, сильно колющая глаза, и я постоянно жмурилась от яркого света, который успел заполнить собой улицы. Что должно было случиться с Су, чтобы госпожа Мар, так нервничала. Даже наш самый безрассудный поступок не вызвал у Мар таких ярких эмоций, она лишь сдвинула брови и недовольно покачала головой. Да и Су утверждала, что у нее самая стойкая мама на свете, такой и должна быть ответственная за безопасность общества одна из «пяти».

Панель мигала несколькими посланиями. Должно быть – это поздравления и дальнейшие указания членов Совета. Несколькими движениями я произвела идентификацию на панели и начала просмотр.

Первым, конечно же, было письмо Совета с личными данными партнера и инструкцией. После, несколько сообщений с поздравлениями от девочек нашего класса, последнее от мамы. С него, пожалуй, и начну.

Пробежав взглядом по тексту, нахлынула тоска. Сухая речь, никаких расспросов или предположений. Просто поздравление по поводу удачного прохождения аттестации и предупреждение о возможной задержке на рабочем месте. Ну вот. Стало еще не спокойнее. Хотелось поплакаться в плечо и попросить совета. А теперь, в лучшем случае, только завтра. Смены на продуктовых фабриках всегда самые длинные по времени, а иногда, из-за нехватки рабочих, приходится продлевать и без того растянувшиеся часы. На продуктовой фабрике не много постоянного персонала. Отработать там 2 раза за неделю – обязанность всех членов общества, кроме детей. А иногда, по причинам болезни или занятости на других объектах, приходиться удваивать смены. Общество понимает, что это необходимо, и не высказывает возражений. Так и мама, сегодня вряд ли ляжет спать, а домой придет настолько уставшей, что даже не дойдет до ванной комнаты.

Еще, в письме, мама просила меня не забыть принять пищу. Это было уже сложнее. После таких переживаний, о еде даже думать не хотелось, а пропуск приема пищи недопустим. Оказаться в день аттестации на больничной койке с капельницей в руке или чего похуже – совсем не хотелось, но и насильно пихать ее в себя – тоже не радовало. Мамы нет, но есть еще один способ. Я улыбнулась себе, представляя, как раз за разом нарушаю правила, а сегодняшний день был бы на первом месте. Какой-то праздник непослушания.

Пронумерованные контейнеры с порциями еды, рядами занимают полки для хранения пищи. Беру ту, на которой значится мое имя, сегодняшняя дата и предпочтительное время для употребления пищи. Я опоздала от запланированного обществом времени всего на пять минут. Выходит общество, точно рассчитало время окончания моей аттестации, и время моего прибытия домой. Странно, но меня это не радует, а пугает. Откуда работники продовольственной фабрики могут так много знать о каждом члене общества. Или это работники, отвечающие за пункт порядка общества, берут на себя обязанности по наблюдению за каждым из нас. Я ловлю себя на мысли, что ни разу за восемнадцать лет, не задавалась этим вопросом. Хотя ежедневно, четыре раза в день, открывала камеру хранения еды, и ни разу не видела особых расхождений по времени приема пищи на контейнере и времени на своей панели (когда, конечно, не пропускала какой-нибудь один обед или ужин). Сканирую отпечаток своего пальца на крышке контейнера. Коробочка пищит и со щелчком открывается. Комнату наполняет приятный аромат. Возможно это овощи и «мясные» палочки, мое любимое блюдо. Подумав немного, я все же не решилась впихнуть в себя содержимое, придется действовать. Если выбрасывать продукты, приготовленные для тебя, то это будет считаться нарушением, за которое придется отбывать наказание на исправительных работах в полях. Поняла я это очень быстро. Наш мусор забирают ежедневно и рассортировывают по контейнерам и если остатки еды найдут в отсеке для мусора, тогда наказания не избежать. Можно еще попробовать выбросить еду в туалетную комнату. Но и это не вариант. Ведь канализационная система города устроена так, что обработка химическими элементами расщепляет продукты жизнедеятельности и по трубам распределяет на заводы переработки. Еда, попадая в химический раствор, будет разлагаться намного дольше, что вызовет подозрение или надзорных служб или медицинских. Я нашла другой выход. На чердаке нашего дома есть небольшое отверстие, которое я нашла еще в детстве, пытаясь спрятаться от Су, чтобы та подольше меня искала. А постоянные жители моего укромного места, птицы, еще ни разу не отказывались от моих угощений. Так я и сделала в очередной раз, не стоит подставлять маму так часто.