Кирилл Бенедиктов - Блокада-1 Охота на монстра Страница 6

– С тобой пойду, Тарас Иваныч. Не отпускать же тебя одного. Без пригляда, ха-ха.

Тарас покачал головой. Он ни разу не спрашивал майора, собирается ли тот принимать участие в операции – зачем? И так ясно, что особист, присланный самим наркомом, вряд ли будет лично лезть под пули. Выходит, ошибся…

Но вчера майор был бодр и весел, а сегодня, в день операции, выглядел задумчивым и хмурым. Да и в солдатскую форму не спешил переодеваться, по-прежнему щеголял в кителе с начищенными до блеска пуговицами и в полированных – бриться можно – хромовых сапогах. И оптимизма ему, видишь ли, не хватает…

– Ты, товарищ Кошкин, и не рад как будто, – сказал ему Тарас. – Или спал плохо?

Добрил подбородок, зачерпнул в ладони студеной воды из тазика и с наслаждением плеснул себе в лицо. Щеки защипало.

– Нормально. Я ведь, Тарас Иваныч, вот чего хотел… Шифровка мне пришла сегодня ночью. Из Москвы.

То, что у энкаведешника была с собой рация, Тарас, конечно, знал. Еще в первый день они с майором договорились – связь исключительно односторонняя. То есть принимать – принимай сколько душе угодно, а передавать не моги. Перехватят немцы, оцепят лес, подгонят черных СС – и нет отряда. Кошкину, может, все равно, а старшина Петренко за своих людей отвечает.

– И что тебе Москва говорит? – спросил Тарас. И снова, каким-то тайным чутьем, понял, что сейчас ему ответит майор. Так оно и вышло.

– Приказывает оставаться на месте, – фыркнул особист. – А в случае провала операции продолжать оперативную работу. А я им даже ответить ничего не могу!

«Как будто, если бы мог, стал бы с ними спорить», – хмыкнул про себя Тарас. Кошкин, будто прочитав его мысли, вскинул голову.

– А мне ведь позарез нужно с вами идти! Может, это шанс мой, такой один раз за всю жизнь дается!

– Какой шанс? Ты о чем, майор?

– Да неважно! – махнул рукой Кошкин. – В общем, так, товарищ Петренко. Я принял решение. Иду с вами. Но если вернемся живыми – ты об этом, пожалуйста, молчи. Как человека тебя прошу, ладно?

«А может, он и ничего парень, – подумал Тарас, вытирая бритву о полотенце и пряча ее в кожаный чехольчик. – Кто сказал, что раз особист – значит непременно сволочь?»

Вслух он сказал:

– Ладно, майор. Но если за пятнадцать минут не соберешься – выходим без тебя, ясно?

2

Конечно, ничего у них не получилось.

Не могло получиться. Вокруг Коло-Михайливки было сосредоточено столько сил, что прорваться к ней не смогла бы и танковая бригада. А Тарас взял с собой всего двадцать пять человек – правда, самых лучших. Вести больше посчитал неправильным – передвижение крупных групп легче засечь, да и стоявшая перед ним задача не требовала участия всех бойцов отряда. Потрепать врагу нервы можно и так.

Удивительным было скорее то, что им удалось добраться до Пятничан. По железной дороге время от времени проезжали патрули на дрезинах, но от них люди Тараса научились прятаться уже давно. Лежали в грязи, накрывшись зелеными плащ-палатками, пока лязг дрезины не затихал в отдалении. А потом оказалось, что в яблоневом саду на окраине Пятничан стоит зенитная батарея, о которой ничего не знал даже Кошкин, и по дорогам туда-сюда снуют мотоциклы с автоматчиками в черной форме. Тарас в бинокль разглядел, что погоны их сверху были закрыты клапанами.

– Это что за клоуны? – спросил он Кошкина. – На армейцев вроде непохожи. Гестапо?

Майор сплюнул.

– «Великая Германия», – ответил он. – Эсэсманы. Дерутся, как черти. Раньше их тут не было.

Тарас вновь подивился про себя осведомленности особиста, но говорить ничего не стал. Прикинул, что незамеченными мимо черных эсэсманов они к балке не проберутся, и решил двигаться на юг, к Бондарям. Повсюду на дорогах стояли усиленные посты охраны, но один боец из местных знал тропку через топи, которые немцы считали непроходимыми. До Бондарей добрались уже на рассвете, мокрые, вымазавшиеся в болотной тине, уставшие до свинцовой дрожи в ногах. Стоявшее на берегу реки село казалось вымершим – не мычали коровы, не пели петухи, не слышно было скрипа дверей и хлопанья раскрывающихся навстречу утру ставней. Партизаны осторожно заглянули в один дом – пусто, в другой – то же самое. Посреди села на столбе висела фанерная доска с криво намалеванными русскими буквами: «Всем жителям деревни явиться к 10.00 на берег для последующего переселения. Администрация». Над этой доской висела аккуратная жестяная табличка с ровной немецкой надписью: «Sonderzone. Schutzgebiet».

– Чего написано? – спросил Тарас у майора.

– «Особая зона, охраняется». Жителей выселили… – Майор повел головой, оглядываясь. – Интересно, где ж у них тут наблюдательный пост?

– Найдем, – буркнул Тарас. С обещанием он поторопился – где бы ни прятались фашистские наблюдатели, партизан они засекли первыми.

С двух сторон по бойцам хлестнули пулеметные очереди. Ревя мотором, выскочил из-под увитого виноградом навеса мотоцикл с коляской, помчался прямо на Тараса с Кошкиным. Сидевший в коляске черный эсэсовец поливал их огнем из автомата[1]. В руке майора мгновенно оказался пистолет с коротким дулом, плюнул пламенем. Эсэсовец схватился за плечо и начал медленно выпадать из коляски. Секундой позже Тарас срезал водителя – мотоцикл проскочил мимо них и врезался в нарядный зеленый штакетник. Партизаны рассыпались по улицам села, ведя огонь по вторым этажам домов, где засели пулеметчики.

– Все, майор, – крикнул Тарас, на бегу стреляя в выскочившего из переулка рослого патрульного. – Надо отходить!

– С хрена ли! – рявкнул где-то за спиной Кошкин. – Сейчас этих сук в землю вобьем и дальше двинемся!

И вбили ведь! В Бондарях фашистов, к счастью, было немного – вряд ли больше дюжины. Тарас потерял пятерых своих людей, но из черных эсэсманов не ушел никто. Кошкин, легко раненый в руку, снова скалился во все тридцать два зуба.

– Теперь прямой дорогой на Коло-Михайливку! Отсюда до нее рукой подать. Дадим сволочам прикурить!

До Коло-Михайливки от Бондарей было действительно недалеко. Дорога поднималась на холм, ныряла в ложбину и вновь взбиралась в гору – вот и все дела. Беда в том, что по дороге двигаться нельзя было ни в коем случае, а по полям – можно, но только в темноте. Пошли через лес, надеясь выбраться из него уже где-то в окрестностях загадочного объекта. Не вышло – к полудню лес кончился, начались вырубки. Тарас осторожно взобрался на гребень, на котором когда-то росли высоченные красивые сосны, достал бинокль… и опустил его.

Все было ясно и без бинокля. По полю, лежавшему между вырубками и Коло-Михайливкой, двигались на него танки – штук десять. Легкие, вооруженные пулеметами, а не пушками, но – танки. А по бокам от танков шли черные эсэсманы, и было их за сотню. Лаяли, рвались с поводков овчарки. Рычали моторы. Плыли над полем густые облака пыли.