Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва Страница 6

драке: он лез к моей девушке! Девушка донесла на меня страже. Так я попал к красным. Отличные были ребята, в глазах огонь, кровь горячая! Каждый день драки и потасовки. Потом нам урезали паек, и я стал таскать припасы у стражников. Меня поймали и поселили к ворам, где я стал работать с морскими камнями, продолжая воровать у стражников уже на правах полноценного вора. Тогда мне было двадцать пять лет, а Огузок еще был целым островом. Голубые в то время жили рядом с оранжевыми, сумасшедшими. Эти оранжевые были удивительными людьми. Они не боялись стражи, не боялись побоев и голода: они вообще ничего не боялись, в отличие от других стай, которые при виде черной формы начинали сулить и повизгивать! Все потому, то Оранжевые верили, будто на небе за солнцем живет какой-то мужик, который всех их спасет, если они будут хорошо себя вести. Чтобы доказать ему свою преданность, они очень красиво пели и ходили без одежды, потому от солнца кожа у них становилась коричневой, даже если они рождались белыми. Меня поражало их бесстрашие, и я, чувствуя, что могу быть таким же, как они, самоволкой ушел к ним, чтобы учиться. Они сказали мне, что я должен раскаяться в своем грехе – самом страшном грехе, – убийстве. И я раскаивался. Живя с ними, я пел их песни и чувствовал себя свободным человеком. Там я даже нашел себе жену. Я прожил с ними шестнадцать счастливых лет. Все было хорошо, пока оранжевые не решили построить дом, где они могли бы молиться своему солнечному мужику. К тому времени к ним уже из всех стай стали прибегать и все не помещались у вечернего костра. Стража, как прознала об этом доме, всех раскидала. Это было страшное время: жителей Огузка резали, как рыбу с фермы! Половина оранжевых была жестоко уничтожена, солнечный бог не спас никого из них. Тех, кого не убили, с позором раскидали по другим, большую часть заставили грести миналию – самый опасный яд на Огузке. Моя жена так и не пережила отравления, бедная женщина… Сына и дочь отдали другим стаям, и с тех пор я их никогда не видел. После тех событий я живу с голубыми, учу молодых… Вот такая моя история, малек.

Закончив, Луна улыбнулся слушателям, как, наверное, улыбался уже много раз.

– Ну, что, услышал ты ответ на свой вопрос? – спросил у меня Луна.

– Я услышал гораздо больше, – ответил я. Я все еще не мог прийти себе от услышанного.

На Остове никто ничего не знал ни об оранжевых, ни о красных, ни о голубых. Все думают, тут просто гребут эти вонючие водоросли, а на самом деле это целый мир! Интересно, были ли споры между цветными стаями? Где кто из них обитает? Сколько людей тут на самом деле? Правда ли стражники бояться восстания? Сколько вопросов сразу!…

После обеда я радушно попрощался со всеми и отправился в свой лагерь. Мне еще нужно было собрать свою миналию до вечера, иначе из-за меня моей стае могли не дать еды.

– Знаешь, малек, хочу дать совет, – сказал мне старик на прощанье, когда мы вернулись на место, где встретились. – Чтобы миналия разлагалась быстрее, справляй нужду прямо на нее. Вонять она будет знатно, но зато ее будет больше и получится она быстрее, – он усмехнулся. – Поверь старой Луне, я перекопал этих водорослей больше, чем ты морской воды видел.

– Спасибо за совет, – поблагодарил я, взбираясь на стену. – Могу я прийти и завтра? Я могу помогать вам работать!

– Лучше поостерегись часто покидать лагерь: не все из нас рады повидаться с другими стаями. Приходи, конечно, но осторожней, чтобы никто не видел. И, раз уж ты зеленый, при стражниках много не болтай и делай вид потупее. Слишком у тебя живо глаз горит для того, кто обкурился грибов, – Луна подмигнул мне, прежде чем я спустился на свою сторону стены.

Этим вечером я впервые не ходил смотреть на закат и пропустил ужин. Я греб миналию, чтобы завтра встать пораньше и отправится к голубым.

3. Черная вода

После моей встречи со стариком по имени Луна все изменилось, я по-новому взглянул на свое положение и на Огузок в целом. Я вдруг понял, что моя жизнь вовсе не кончена: у меня появились цели, которых я захотел достигнуть.

Первой целью, которую я себе поставил, стало избавить зеленых от дурмана, который превращает их в растения.

Карпуше я больше не мог доверять. Он был единственным в зеленой стае, кто сохранял разум, а это значит, что именно он следил за тем, чтобы все принимали грибы. Мне он, правда, грибов не давал, но от этого мое недоверие к нему не пропало: вскоре я выяснил, что никто из зеленых ничего не курит. Огромный мешок с сушеными грибами был спрятан на кухне. Я решил, что их подмешивают в еду. Ночью я выкрал этот мешок, – то, как мне это удалось, достойно отдельной истории, – и хорошенько спрятал его. После этого я с надеждой ждал, что все изменится, что люди вокруг меня начнут приходить в себя, начнут хотя бы разговаривать… но тщетно. Все оставалось по-прежнему, а в новом мешке на кухне стали появляться новые грибы. Больше я не мог ничего найти и, к своему стыду, сдался. Видимо, яд был в еде или воде, которую нам привозила стража.

Как только я понял, что зеленых мне не вытащить, я поставил себе новую цель: покинуть эту стаю. В конце концов, кому хочется провести всю жизнь в обществе людей, не способных даже говорить?

Каждый день я вставал раньше всех и бежал грести миналию, чтобы вечером собрать перегнивший урожай в ведра и отнеси к месту сдачи. Размазав миналию, я отправлялся к голубым. Я попадал к ним через замаскированный лаз, который сам выдолбил в стене мусора.

Среди воров я проводил большую часть времени. Я ел только с ними, так как опасался есть у зеленых. Для того, чтобы не быть нахлебником, я работал на ровне с остальными каменотесами. Из-за морских камней, с которыми я возился, у меня даже начал меняться цвет глаз! Первым это заметил Луна и тут же предложил мне кое-что интересное. Оказалось, Луна был не просто легендарным стариком, он был предводителем стаи, как Карпуша у зеленых. Против его слова не мог пойти ни один вор. И Луна предложил мне план: как только цвет моих глаз станет слишком заметен, я