Николай Басов - Слепая атака Страница 6

— Я сколько раз видел, что ротозеи, вроде вас, засмотрятся, а к ним подбегает охранник, который всегда есть при таких носилках, и раз… Нет головы. У имперцев это даже что-то вроде спорта — не спускать никому такого оскорбления, как невнимание ко всем должностным и титулованным лицам.

Потом они попали в небольшую, слеплённую из необожжённой глины башню, где восседали сразу трое чинуш, облачённых в жёлтые хламиды, очень похожие на монашеские рясы. В этом климате такое одеяние, вероятно, было ещё и практичным, словно халаты настоящих пустынников. Чинуши не обратили внимания на поклоны и приветствия, которые изобразили Пепир с Тролом, зато довольно быстро принялись считать пошлину, как показалось Тролу, завышая её раза в три. Но Пепир, ещё недавно лелеявший свою независимость и суровость, не протестовал.

Заплатив то, что полагалось за повозки, перешли к объяснениям о том, кто такой Трол и как он тут оказался.

Пепир не путался, он был проинструктирован, причём весьма неплохо. Быстро, одним духом он рассказал байку о том, как его старый друг и дядюшка «вот этого самого юноши» поручил своему старому другу, то есть ему, Пепиру, этого самого племянника воспитать и научить семейному ремеслу — караванной торговле. Для начала дядюшка вручил племяннику, то есть Тролу, небольшой начальный капиталец, например, меха, о количестве которых он и доложил премногоуважаемым… И теперь юноша будет проходить учёбу, а где, спрашивается, это лучше всего устроить, как не в Архенахе, да выстоят его стены ещё тысячу поколений.

Толстый, заплывший жирком чиновник, который выслушивал до этого весь поток слов и славословий, поднялся и нехотя проговорил на квантуме:

— Ладно, пойдём посмотрим, правильно ли ты указал количество товаров.

Они вышли. Толстяк в жёлтой хламиде походил между повозок, заглядывая даже не во все из них, а потом выволок из кожаной сумы, которую запасливо повесил себе на плечо ещё в конторе, фирманы на въезд в Империю и принялся их раздавать. Пепир и Трол получили серебряные с небольшими золотыми насечками. Арбогаст и глава отряда охранников Пепира были удостоены медной таблички, а все остальные были отмечены простыми свинцовыми знаками размером чуть больше крупной монеты.

— Носите фирманы на шнурах на шее или у пояса. Храните их, как свою жизнь, — равнодушно объявил толстяк. — Если потеряете по своей вине, то можете быть казнены. Если утратите, подчиняясь силе или преступлению, должны сразу же сообщить ближайшим властям Империи и ждать их решения. Всё, ступайте с миром.

— Благослови Басилевса и Империю все небеса, земли и воды, — заготовленной фразой ответил Пепир и тут же взобрался на своего коня. Останавливаться тут хотя бы для пополнения запаса воды он не собирался.

Проговорив эту же фразу, остальные последовали его примеру и тронулись в путь, проехав под шутовскими воротами, которые, поглядывая на их фирманы, раскрыли стражники.

Отъехав на пару миль от крепостишки с воротами, посёлком и таможней, Пепир, который вместе с Тролом ехал впереди отряда, объяснил своё решение:

— Не люблю таможенников, могут в любой момент опять придраться, и снова пришлось бы платить… Лучше уж расположимся подальше. По этой дороге в десяти милях находится неплохой пруд, там и заночуем.

Трол кивнул и отъехал от главного караванщика, поравнявшись со своими повозками. Рядом с одной из них ехал Арбогаст на своём жеребце и вертел в руках медную бляху, повешенную поверх его грудного доспеха на железной цепи, которые Ибраил заготовил ещё в Кадете.

— Надо же, фирман… — Он с отвращением скривил губы. — Не думал, что придётся его носить.

— Ты теперь в Империи, так что носи, — ответил ему Ибраил.

— И ведь ничего особенного… — проговорил Череп, который тоже никак не хотел успокоиться.

Ибраил, который ехал на облучке передней повозки рядом с нанятым возницей, сурово посмотрел на рыцарей.

— Ничего особенного… Кроме того, что подделать их очень трудно, практически невозможно. Не думайте, что эти бляхи так просты, в них заложена вся информация о дате, офицере, выдавшем фирман, о человеке, которому их выдали, а на серебряных есть даже указание о количестве повозок, количестве людей, животных, общие сведения о привезённых товарах.

Воины замолчали. Тогда Трол, внимательно посмотрев мимо растянувшегося каравана в сторону крепости, спросил негромко:

— Ибраил, что он сейчас делает?

Пояснять было не нужно. Сосредоточившись на миг, Ибраил закрыл глаза, вздохнул и наконец удовлетворённо кивнул.

— Толстяк, которого мы, кажется, недооценили, в настоящий момент пишет донесение о нашем прохождении их ворот. Оно будет в Архенахе, возможно, уже к исходу дня, опередив нас перехода на три, а то и на четыре.

— Пошлют магический сигнал? — спросил Арбогаст.

— Скорее всего, — ответил Ибраил.

— Да, не просто тут будет, — проговорил Арбогаст.

— Скорее всего, у них лучшая система управления и администрирования в мире, — ответил ему Ибраил. И добавил: — На том и держатся.

Глава 3

Дорога вилась впереди спокойными, мягкими глиссадами и казалась видимой до самого горизонта. Но в ней было что-то в высшей степени неприятное. Трол придержал коня, чтобы разобраться в этом ощущении. Он оглянулся: караван полз в сотне саженей сзади, поднимая шлейфы обычной тут, надоевшей всем уже пыли. Люди дремали в сёдлах, на облучках. Даже лошади и мулы, которые мерно переставляли ноги, тоже казались дремлющими, хотя Учитель говорил, что спать на ходу могут только очень тренированные бойцы. Но может быть, животным эта способность была присуща изначально, вернее, они её никогда не теряли, практикуя в таких вот караванных походах?

Конь, который почувствовал обеспокоенность Трола, негромко заржал и попытался вернуться к остальным путникам. Трол поддёрнул его уздой, чтобы он не вертелся. Это был тот самый конь, на котором Трол приехал в Кадот и которого чуть было не потерял, но позже отбил. Почему-то Трол не мог с ним расстаться, хоть перед этим походом ему предлагали лошадку повыносливей. Наверное, считал его своим или верил в его дружественность. Чтобы это стало понятно и коню, он негромко проговорил:

— Не дури. А будешь своевольничать, поведут тебя в поводу, за какой-нибудь унылой и скрипучей телегой.

Конь, конечно, сразу успокоился, он вообще притихал, когда Трол с ним разговаривал. «Интересно, — подумал Трол, — я разговариваю с ним, чтобы он меня слушался или по привычке?»

Он направился к странному, непонятному здесь в пустыне изгибу дороги, по обе стороны от которой вставали крутые холмы. «Лучшего места для засады, — решил он, — не найти на десятки миль…»