Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин Страница 64

– Ты говоришь так, как будто участь Соединённого Королевства уже предрешена.

Я озабоченно поковырял вилкой варёную картошку.

– Как же Вельдз и Карак? Они верны королеве Констанции. Их дружины закалены в боях и имеют огромный опыт, которого нет у солдат центральных провинций, привыкших больше горланить песни и пить эль, нежели, чем сражаться. К тому же в Вельдзе, насколько я знаю, расквартирована самая великолепная конница. Кто устоит перед ней? Один приказ – и от Плавеня камня на камне не останется!

– Думаешь так всё просто и легко? Да, мы могли бы попробовать атаковать Плавень совместными усилиями и скорее всего бы одержали победу. Но! Здесь есть крупное «но»! Во-первых, передислокация воинов выведет из тени легионы живорезов, что таятся в Великом Лесу и Лесу Скорби. Несдерживаемые сталью, они повылезают из убежищ, что, как следствие, неимоверно ужесточит набеги на и без того находящиеся под постоянным давлением, приграничные города Запада и Востока. Сколько их падёт без должного надзора? Два? Три? Пять? Вот именно, никто не знает. Обрекать их на гибель жестоко, и тут выходит на передний план моё «во-вторых». Вернее, не моё, а королевы Констанции. Уповая на мирный путь решения всё разрастающихся проблем, она не хочет проливать кровь своего народа. Её позиция – это выжидание, поэтому у Кирфа как и у прочих генералов связаны руки. Всё, что они могут сделать – это метаться по стране и хоронить погибших. Лапы Десницы Девяносто Девяти Спиц и мечи трусливых сепаратистов режут нас со всех сторон, и мы истекаем кровью!

Серэнити с силой опустила пустую кружку на стол, а затем вновь наполнила её в бочке. Бесконечное напряжение и раздумья не давали Великому инквизитору ни секунды покоя и сейчас она, наконец, решила отдохнуть и выпустить пар. Странно, что Серэнити так глупо позволяет себе увлечься спиртным. Неужели она не боится того, что я могу воспользоваться случаем и… избавиться от неё? Я, разумеется, так не поступлю, но всё же… забавно, забавно.

– Краем уха я услышала, что Великий инквизитор Плавеня поддержал дворцовый переворот, почему? – спросила Эмилия. – Почему вместо того, чтобы выдернуть корень Смуты, он, наоборот, ей способствовал? Разве у великих инквизиторов мало власти? Разве мирская политика вас хоть как-то интересует?

– Вот именно! Политика, колдунья, политика! Шарлиз Орик всегда стремилась подчинить себе все сферы влияния! Гражданские, духовные, военные, все! До сих пор не понимаю, почему только я одна голосовала против её выдвижения на пост великого инквизитора? Это же сразу было очевидно – девочка с амбициями! Выскочка и карьеристка, умеющая только обольстительно махать ресницами перед верховным понтификом Братства Света! И что? Куда смотрели глаза Алана Вельстрассена, когда он призывал нас, Великих инквизиторов, принять её кандидатуру? Известно, куда! В небо!

Допивая кружку, Серэнити хмыкнула:

– Теперь Алан Вельстрассен кусает локти, его протеже всех перехитрила. Отныне она во всём Плавене, а в особенности в его небезызвестной столице Гельхе, считается не только Великим инквизитором, но и непогрешимым верховным понтификом Братства Света. А как Шарлиз этого добилась? Просто. Вытатуировала себе звёзды на ладонях и под шумок распустила слухи среди прихожан о том, что Урах попрал слабого и старого Алана, который не уберёг разум королевы от всепожирающей Тьмы, поселившейся в Шальхе, и благословил её быть главой Братства Света.

Серэнити надменно изогнула губу.

– Хотя, возможно, она нечаянно попала в цель, а, некромант? Что за ересь ты наплёл Констанции Демей про Ураха и Эмириуса Клайна, будь проклято его имя! Только за одно лживое упоминание о Всеотце ты должен на коленях молить о быстрой смерти!

Я нахмурился.

– Серэнити, я не собираюсь никого ни о чем молить. Королева верит мне, и тебе этого должно быть достаточно.

– Кто ты такой, чтобы говорить, что мне достаточно, а что нет?!

Великий инквизитор гневно посмотрела на меня, пиво сделало её более грубой, чем обычно. Инстинктивно я взялся за рукоятку Альдбрига.

– Зато я скажу, кто ты! Ты – самый отъявленный еретик, которого я колесую при всем честном народе!

– Нееее наааадоо угрожжжать моему учитеееелю! – осоловело пробасил Грешем, поднимаясь во весь рост.

– Ну-ка сядь, пока я тебе клыки не выдрала!

Серэнити залпом допила остатки ячменного и, брякнувшись лбом о стол, тихонечко засопела.

– Вот так новость, – залилась пьяным смехом Эмилия. – Бум, и наш великий и непобедимый инквизитор напилась, как последний сапожник! Блондинке больше не наливать!

– Предлагаю за плохое поведение оставить её лежать здесь всю ночь, – усмехнулся я, поднимая палец вверх. – Завтра очнётся с красным пятном на весь лоб.

Моя мысль пришлась всем по душе. Предоставив возможность великому инквизитору посмотреть сновидения на столешнице, мы стали подниматься в спальни. Подошедший трактирщик, заметив следы когтей на стуле, с криком погнал Мурчика и Снурфа ночевать в конюшни. Я жутко хотел спать, ничего не понимал и топал в направлении хоть какой-нибудь кровати. Глаза слипались, и я едва переставлял обмякшие ноги. Ступенька, две, три, запоздалое чувство опасности колокольчиком затеребило моё меркнущее сознание. Страшная боль пронзила мне левое плечо. С трудом повернув голову, я, будто одурманенный, увидел воткнутую в меня столовую вилку, а также трактирщика, который спустя секунду выдернул её из меня. Его розовый язык с упоением облизал алые зубчики.

– Понравилось пивко? Знаю, не отвечай! Я сам сварил его, по фирменному рецепту!

Размахнувшись, трактирщик двинул кулаком мне в нос, и я упал, словно колода карт под порывом ветра. Заклинания! Мне необходимо сосредоточиться! Интерьер перед взором плыл и раздваивался, меня тошнило. Все усугубилось, когда я ощутил, как радушный трактирщик принялся волочить меня за ноги вниз по лестнице. Гулко стуча о порожки, мой многострадальный череп активно знакомился с ними – многочисленными, деревянными, выщербленными. Сопротивляться я не мог. Вероятно, в пиво был подмешен сильнодействующий наркотик. Он впитался, и теперь я походил на безвольного соломенного болванчика, готового подчиниться всем прихотям злого рока.

– Тяжёлый какой, зараза! – недовольно проворчал мой носильщик, стаскивая меня в погреб.

Тугая верёвка затянула мои запястья и щиколотки. Ох, как она впилась в кожу! Где-то над ухом раздался щелчок, и моё тело поползло к потолку. Да, теперь я точно у самого верха, пятки касаются влажных сводов. Меня подвесили как рыбу за хвост! Прилившая к темечку кровь немного развеяла муть перед глазами, предметы обзавелись очертаниями, и я смог рассмотреть отдувающегося трактирщика. Не жалея своего округлого брюшка, он, пыхтя, волочил моих друзей. В начале Эмилия, а затем и Грешем закачались в воздухе рядом