Сводный экипаж - Юрий Павлович Валин Страница 66

Рулевой кивнул

отыгрыш однозначно спорный, но если можно избежать бессмысленных смертей, то цивилизованные создания просто обязаны это сделать. Мартышка запрыгнула Энди на спину, на них накинули огромное одеяло.

— Все же узелки не задались, — посетовал минотавр, разглаживая свое плетеное детище.

— Ых, ых! — запротестовала Шу, эффектно драпируя складки импровизированной накидки-мантии. Шуршулла поддержала соратницу коротким свистом — изделие лап минотавра нравилось обеим.

— Давай сигнал, — попросил Энди хозяина лабиринта.

Минотавр подошел к мятым раструбам из потемневшей меди — сигнальные трубы «жертвования» уходили под камень подобно неуклюжей пародии на некую паровую охлаждающую систему.

— Всегда подумывал это свершить и показать людям как надо, — признался Авр, примериваясь к наконечникам раструбов и набирая воздуха в необъятную грудь.

Энди осознал что поглаживает колено мартышки — та сидела, тесно прижавшись под одеялом, почти невесомая, озабоченная удержанием тлеющих углей на остриях вилок, позаимствованных со стола стражников. Впрочем, не так уж озабоченная. Немедля прошептала в ухо:

— А вторая коленка ух как глаже.

Ответить Энди не успел, поскольку жертвоприношении и все оглохли…

…Зудящий рев меди еще вибрировал глубоко в камне, когда Энди распахнул дверь башни…

Народ снаружи замер: на гудящую башню обернулись сотни лиц, озаренных огнями факелов и жаровен. Смотрели и стоящие рядом, пялились и из-за крайних пиршественных столов, и дальше, дальше… тоже лица… Чудовищный рев меди заставил замереть всех. И вся площадь видела возникшую на пороге башни фигуру: крупную, уродливую и горбатую, запахнутую в кровавый длинный плащ.

Мартышка дунула на угли и под капюшоном чудовища — там, где и лица быть не могло — зажглись яркие «глаза»

— Я вышел к вам! — рявкнул Энди во все горло. — Зверь Сарканда пришел на свадьбу!

Вышло, должно быть, даже слишком звучно, поскольку мартышка чуть не упала со своего «коня». Ну, Энди и сам был порядком оглушен предыдущей неистовой трубой.

— Я пришел! За вами! — прогрохотал рулевой повторно, призывая на помощь все силу матросских легких и темных болотных вод.

— У-ууууууух, — низким сиплым эхом поддержала из-под одеяла мартышка. Видимо, для нужной сиплости она зажала себе нос, поскольку один глаз-уголь, соскользнул с двузубой вилки.

Получилось, что Саркандский Зверь подмигнул своим обожаемым горожанам. Возможно, это сыграло решающую роль…

Храмовая площадь в ужасе закричала. Энди понял, что добром из города уже не выбраться — вот просто таки суждено здесь навсегда оглохнуть.

не

минотавр дал

сигнал

последнем

…Энди прыгал через скамейки и бежал по столам — пирующих вокруг уже не было: зато у виадука и всех выходов с площади творилось истинное светопреставление — давились там просто жутко. Мартышка на спине вроде бы во все горло завывала и радостно ухухукала, хотя смысла в этом не было никакого — вопли толпы и треск ломающейся мебели заглушали все…

Сшибая кувшины, горшки, кости и недоеденных жареных курей, горбатая тень в развивающемся плаще пронеслась через площадь. Багор-коротыш Энди держал наготове, но пускать оружие в ход пришлось всего лишь раз — какой-то сбрендивший купец сослепу кинулся наперерез. Энди развернул безумца крюком багра и сшиб с ног… Потом Манки исключительно из обезьяньей вредности метнула вилку в какого-то удирающего стражника… Потом площадь кончилась, Энди свернул вдоль стены в вонючую тень закоулка:

— Спрыгивай!

— Ух! А если… — начала мартышка.

— Я тебе сейчас такую швабру устрою, — с чувством предупредил рулевой.

Манки фыркнула, спрыгнула и немедля полезла на стену. Энди, также не задерживаясь, принялся взбираться на противоположную. Каменная кладка позволяла, но вот громоздкое плащ-одеяло весьма затруднял маневры. Придется потерпеть: остальные беглецы должны уйти подальше, а значит, лже-минотавру нужно привлечь к себе внимание и любая скромность в этом деле излишня.

Энди прошелся по крыше — дом подвернулся богатый, добротный. Рулевой окинул взглядом угол площади: сплошные убытки по части разбитой праздничной мебели и посуды. Вдоль стен отползали помятые пострадавшие, в ближайшем переулке продолжалась давка, кто-то там нарывно кричал про «ногу-ногу!». Возле храма суетились жрецы, у княжеского помоста и «подарочного места» не было ни души. Все же уважают Зверя в славном городе Сарканде — минотавр может собою гордиться.

Энди подтянулся, простер руки, пытаясь сделать одеяльный плащ повеличественнее и взвыл:

— Жертву мне!

Он не был уверен что его хорошо видно, да и вообще без выразительной горбатости. Зверь заведомо утерял солидную долю своей импозантной внушительности. Однако увидели и оценили.

Энди несколько удивило, что вопли подхватили и у реки, и даже за храмом.

— Зверь! Зверь! Он вышел! — неслось вокруг площади.

Ну, тем лучше.

Энди прыгал по крышам, очень надеясь, что проклятый плащ ни за что не зацепиться. К счастью, труб на саркандских крышах не имелось. Но вообще-то джентльмен (даже болотный) чувствует себя весьма глуповато, галопируя на виду у толпы в столь странном одеянии и временами вопя всякие глупости. Да где же стража?

— Вон он! Вон чудовище! Стреляйте!

Наконец-то! Группа стражников не очень стремительно пересекала площадь. Осторожные бойцы. Энди с определенной тревогой ждал первых стрел. Но ничего страшного — то ли среди лучников не было никого, слышавшего о Робин Гуде, то ли саркандские стрелки попросту стеснялись метить в «минотавра». Тоже верно: какой не есть, а городской бог. Из полудюжины стрел лишь одна попала в крышу.

И все же пора было отыгрывать в дальний борт.

Энди постоял, сложив руки на груди, дождался, когда лучники наложат на тетиву следующие стрелы, красиво откинул полу плаща и отошел от края крыши. В одеяло, кажется, все же попали, но рукоделье минотавра, увы, в любом случае было обречено. Рулевой вспрыгнул на примыкающую к тыльной стороне дома скалу, полез вверх. На площади загалдели в смысле «напугалось проклятое чудовище!». Сейчас осмелеют и кинутся в погоню, что неприятно, но необходимо. В любом случае устраивать эпическую рукопашную битву с саркандским воинством и прославляться навеки душегубством лже-минотавр не собирался…

Выбравшись на верхнюю улицу — оказавшуюся куда поуже и погрязнее — Энди подобрал хвост плаща и огляделся. Воинов здесь пока не было, а напуганные горожане были. Рулевой поправил импровизированный капюшон, шагнул наперерез удирающим горожанам — вот плотный саркандец тащит под мышкой кувшин с уттыком. Энди выпятил намазанный подземным свето-блеском подбородком и грозно рявкнул:

— Куда⁈ Ты отдал мне жену, смертный?

Смысла слов горожанин, похоже не осознал — просто взглянул под капюшон чудовищу, догадался кто перед ним, взвизгнул, неожиданно ловко