Стефан Корджи - Ночные клинки Страница 67

Тракт от Маранга на юг был далеко не столько же широк и наезжен, что другие, ведущие на север и запад. Однако сейчас забит он был до отказа — сплошным потоком шли напуганные жители Энгласа и его окрестностей. Судя по передававшимся из уст в уста вестях о целиком растерзанных деревнях, оборотни уже выполнили одну из задач — людей охватила паника, никто и не помышлял о сопротивлении. Все спешили спасти свои собственные жизни.

Путь до Энгласа занял два дня. Хозяин постоялого двора, где остановились Конан, Неан и Хашдад, уже заканчивал паковать последние узлы.

— Да, снимаемся, — кивнул он в ответ на немой вопрос чародея.

— А что же нам делать-то, господин хороший? Только на вас вся и надежда. А пока — пока за стенами Маранга отсидимся! У меня там родня… А то слыхали ли — в полудне ходьбы хутор весь вырезали! Людей сожрали, даже костей не осталось.

Энглас встретил путников зияющими провалами пустых окон. В нем осталась едва ли десятая часть жителей; все, кто мог — бежали. Не покинули город лишь те, кого нигде не ждали, да те, кто решил, несмотря ни на что, сражаться до последнего. Таких, увы, не набралось и полусотни, что дало Конану повод вновь презрительно процедить сквозь зубы:

— Южане, одно слово… Энглас оказался маленьким и пыльным городком. Здесь пустыня ближе всего подступала к берегу океана, и ее горячее, знойное дыхание вовсю спорило с влажными ветрами морей. Каменными в городке были только внешние стены — похоже, обитатели Энгласа ни о чем больше и не заботились, кроме как о них. Дома в городке стояли в забросе — даже дома богатых, по местным понятиям, торговцев.

Формально Энглас был независимым торговым городом, однако вся власть в нем давно уже перешла в руки присылаемого Марангским эмиром судьи. Судья оказался мужественным человеком — отправив семью, сам он уехать отказался.

Он встретил путников на главной площади городка — пыльной площадке длиной шагов семьдесят и шириной примерно сорок. Маленький худощавый человек, не достававший Конану макушкой и до середины предплечья, он носил белую полотняную одежду, подобную той, что Конан видел в Тлессине.

— Пресветлый эмир, да продлятся вечно его дни, прислал мне весть с голубиной почтой, — он церемонно поклонился гостям. — Думаю, вас уже тошнит от высоких слов — поэтому пройдемте в дом, я постараюсь угостить вас с дороги и расскажу все, что знаю о нападениях леопардов-оборотней.

Судья оказался гостеприимным хозяином и толковым правителем. Из немногих местных смельчаков он создал нечто вроде дозорных отрядов, прочесывавших окрестности. Благодаря этому в Энгласе знали все — или почти все — о нападениях чудовищ.

Конан склонился над картой, испещренной разноцветными точками.

— Это что такое?

— Позвольте, я поясню, о, доблестный победитель Тлессины. Оборотни шли с юга — от скалистой цепи Ар-Наммор, издавна разделявшей наши земли и владения Ночных Клинков — точнее, мы лишь недавно узнали, что их следует называть именно так. Всего чудовищ пять. Три самца и две самки. Все сведения об их нападениях отмечались здесь, на этой карте. Сперва оборотни шли редкой цепью. Путь каждого из них… — судья принялся водить по карте сухим коричневатым пальцем. — Они шли от хутора к хутору, от деревни к деревне. Нападали всегда ночью, в зверином обличье, когда они почти неуязвимы, Красные точки — это когда они уничтожали поголовно всех, кого только могли. Желтые — если кому-то удавалось спастись чисто случайно. Синие — когда звери сами щадили кого-то.

Конан присмотрелся — синие точки встречались лишь возле самых скал. Дальше шли сплошь желтые с редкими вкраплениями красных, однако ближе к Энгласу желтизна исчезла напрочь.

Киммериец кивнул. Да, все было очень понятно. Звери шли не за пищей. Они шли убивать. И они убивали, все больше и больше пьянея от пролитой крови. Нетрудно было угадать, какая участь приготовлена Энгласу и лежащим севернее землям, где все еще оставалось очень много людей.

Оборотни никогда не нападали вдвоем. Только в одиночку. Конан повернулся к судье:

— Они что, охотятся порознь?

— Пока да. Пока. Но пути их можно проследить — а если, проследив, продолжить — то они все сойдутся на Энгласе!

— То есть они станут штурмовать город? Впятером? — удивился Неан.

— Это им будет сделать достаточно легко, — бледно улыбнулся судья. — Способных носить оружие в городе осталось не более пяти десятков. Остальные — беспросветная пьянь, которой все равно, жить или помереть.

— Тогда зачем оборотням лезть в Энглас? — вступил Хашдад.

— Верно! — подхватил волшебник. — Ведь к северу добычи куда больше!

Конан мрачно усмехнулся. В отличие от остальных, он понял все сразу.

— Да потому что пославшие их отлично знали, что мы, как последние идиоты, примчимся в Энглас! Потому что они охотятся за мной — понятно? Маг Пелий уже наверняка все доложил свои новым хозяевам, порази его Кром! А я… я уже насолил им достаточно. Да и Хашдад тоже. Так что в Энгласе они будут искать меня и, прежде всего, меня — хотя и от остальных, кого найдут, тоже не откажутся.

— Люди еще остались вокруг города? — спросил Хашдад. — Если да — то ведь уходить им нужно…

Судья покачал головой.

— Почти никого уже не осталось. Оборотням нужно либо идти на север, либо сворачивать сюда — если, конечно, выводы доблестного Конана верны…

— Понятно, — бросил киммериец, отрывая взор от карты. — А теперь я буду задавать вопросы — и у меня их накопилось изрядно. Во-первых, они способны превращаться при свете дня?

— Нет, — уверенно ответил Неан. — Только после заката, после того, как полностью скроется солнце.

— А если они останутся в зверином обличье после рассвета?

Маг пожал плечами.

— Никто толком не знает. Раньше ходило поверье, что они сгорают, едва только их касаются первые лучи, но я смогу утверждать что-то наверняка лишь после того, как взгляну на них… Хотя бы издали. И, конечно — наложу заклятье.

— Смотри, как бы они сами на тебя не наложили бы… лапу, — мрачно хохотнул Конан. Ответом ему были кислые, вымученные улыбки остальных. Все понимали, что первый взгляд на оборотня может оказаться и последним.

— Так. Понятно. А как они выглядят, когда… это… в людском виде? Кто-нибудь их видел?

Судья отрицающе покачал головой.

— Нет. Их встречали лишь, когда они нападали сами. И нападали они только ночью, как и положено.

— Ясно. То есть любой незнакомец может оказаться оборотнем? — Конан сжал кулаки.

— Ну… Наверное, да. Я выставил стражу в воротах — она никого без моего разрешения не пропустит. На ночь ворота мы крепко запираем и стоим на часах вдоль всей стены. Человек по ней не взберется, леопард — тем более.