Александр Зорич - Красные звезды Страница 7

– Мы космодесант. Это всё, что вам сейчас нужно знать.

Господин с загадочной фамилией Литке (немецкая? голландская?) сразу произвел на нас впечатление.

На вид ему было лет шестьдесят – суховатое лицо, на голове седой ежик, – однако его пластика, его голос источали такую энергию, какой позавидовал бы и тридцатилетний.

Серые глаза Литке были переливчатыми и цепкими. Р-раз! – и ты уже в рабстве. Готов служить новому господину, такому безупречному, такому великолепному, до конца своих дней.

Не люблю я такие глаза.

Или, наоборот, люблю… Как посмотреть.

Ну и рост, друзья мои, рост. Два метра – не меньше!

Гигант сразу же протянул ладонь для рукопожатия – чтобы поздороваться с нами как с равными. (Чего, конечно, никакой Егор Ловчев не делал! Средний офицерский состав – он, знаете, такой… Все поголовно – наполеоны.)

– Господа, приветствую вас на борту гравилета КС-1, также известного как «Сальвадор Альенде», – сказал Литке.

Да, тут надо пояснить. Мы и впрямь – хотя в это мне и не особенно верилось, всё происходящее казалось сном – находились на борту той самой летающей ромбической штуковины, куда нас подняла незримая сила, действующая внутри прозрачной «шахты лифта».

Литке принял нас в вертолетном ангаре, который, оказывается, располагался в центре черного ромба. Пол ангара был прозрачным. Точнее сказать, односторонне прозрачным. То есть снаружи его материал представлялся непроглядно черным, а изнутри – лишь слегка затонированным.

Внизу сквозь клубы жирного дыма виднелся изуродованный корпус «Т», далее серели с виду неповрежденные, разве что присыпанные пеплом брикеты зданий ЦИВЭ и веер вываленных ударной волной сосен.

– Сальвадор Альенде? Что-то смутно знакомое, – сказал я, чтобы не казаться невеждой.

– Сальвадор Альенде – это чилийский социалист, президент страны. Убит американскими марионетками в ходе государственного переворота.

– Выходит, этот… летающий корабль построили в Чили? – предположил Тополь.

– Строили не знаю где. А нашли действительно в Чили. В гробнице инков.

– Не шутите? – с неуверенной улыбкой переспросил я.

– Ничуть. Экспедиция чилийских товарищей обнаружила корабль и подарила его генсеку Брежневу. В моем семейном архиве имеется вот это фото: Леонид Ильич, чилийская делегация и десяток сотрудников нашей организации, среди которых мой отец. – Литке показал снимок со смартфона.

«Отец? Ого! Так он еще из той, из советской аристократии происходит?! Круто!»

– Это же какая… Ценная… Семейная реликвия… Впечатлен! – сказал я, с трудом подбирая выражения.

– Да и я, блин, тоже, – судя по «блину», Тополь с подбором выражений справлялся хуже.

Однако Литке на наши восторги было наплевать. Он гнул свою линию.

– Времени у нас маловато. Поэтому сразу перейдем к сути. Расскажите, как вы встретились с химероидами.

Что было делать? Я протараторил свой мемуар, который уже успел отрепетировать на Ловчеве. Отважный и безбашенный охранник Навлоев, беременная Лиза, летающая тарелка, пять пришельцев, светящаяся сеть на профессоре, смертоносные шаровые молнии…

Литке выслушал всё очень внимательно. Даже задал несколько уточняющих вопросов – причем все они были адресованы Тополю.

И наконец выдал свое резюме.

– Да, вы действительно видели тех существ, которых мы называем химероидами, – сказал он задумчиво. – Причем вам удалось разглядеть их, несмотря на использование последними совершенной оптической маскировки! Дело в том, что химероиды физиологически умеют генерировать так называемое цепочечное излучение, которое изменяет характеристики поведения света на поверхности их тела и в ближайшем объеме пространства…

– Характеристики? Какие характеристики? – спросил я зачем-то. Будто это было в ту минуту самым важным!

– Ну, упрощенно скажем, меняют углы отражения и преломления. Делают они это таким образом, что добиваются разных степеней невидимости. Чем выше социальный статус химероида, тем лучше он справляется с такими задачами… Для химероидов, для их цивилизации, видимость и невидимость значат настолько много, что они даже имена себе берут, исходя из своих способностей преломлять и отражать. Зовутся «Углами» и числами, характеризующими преломление света…

Мы с Тополем молчали, жадно впитывая информацию. Ну и гордились немного собой: в кои-то веки, во-первых, кто-то интересовался нашим опытом, а во-вторых, выбалтывал нам секреты вместо того, чтобы держать нас за говно.

Литке, между тем, продолжал:

– В общем, это очень странно, что вы, Владимир, нормально различаете химероидов невооруженным взглядом… Но еще страннее, – Литке со значением поглядел на Тополя, – что Константин обладает той же способностью! В связи с чем у меня к вам обоим вопрос: вы раньше в секретных правительственных программах не участвовали?

– Ну, как посмотреть… – Тополь замялся. – Официально – нет. Но мы с Володей в Чернобыльской Зоне Отчуждения порядочно времени провели. Добывали артефакты… В том числе и по заданию госслужащих.

– Вот оно как! – искренне удивился Литке. – Надо же, в Зоне! Так, может, вы и «звезду Полынь» видели?

– Не только видели, но и в руках держали, – не удержался от бравады я. – И даже открывали с ее помощью портал!

– Что же, это многое объясняет. «Звезда Полынь» может самые разные эффекты давать… – Литке задумчиво кивнул.

И вдруг, переключив тон на сверхделовой, он выпалил:

– В таком случае предлагаю вам контракт сроком на три года. Нам такие, как вы, очень даже нужны.

– Контракт? – переспросил я. – На три года?

– Да.

– Но у нас… У нас и так отличная работа! Отпуска длинные. Премии, соцпакет… Бонусы разные, – обстоятельно начал Тополь.

Литке поглядел на Костю так, будто тот говорил не «соцпакет», а «мультик про Чебурашку», не «бонусы», а «поняши». И, сделав суровое лицо, отрезал:

– Значит, так. Чтобы я этого больше не слышал. Таких условий, как в Космодесанте, нигде и ни у кого нет.

Мы с Тополем переглянулись.

– А что придется делать? – всё же спросил я для проформы.

– Служить добру и справедливости, – на нулевом градусе иронии отчеканил Литке.

Наш разговор беспардонно прервал телефонный звонок.

Литке извлек из кармана какую-то совершенно нечеловеческую трубку, под стать самому гравилету «Сальвадор Альенде» – необхватную, как допотопные спутниковые мобилы, да вдобавок еще и с архаической вертушкой вместо кнопок. На вертушке золотился российский гербовый орел.

Услышав голос на том конце, Литке побледнел и враз выпрямил спину:

– Слушаю вас, товарищ Первый… Да, третье ЧП за неделю – это исключительно серьезно. Да… Но мы работаем. Ведем оперативные действия… Полностью согласен, что безобразие… Целиком моя вина, товарищ Пе…

В общем, Густаву Рихардовичу приходилось нелегко – под градом упреков он извивался ужом на сковородке, пока невидимый собеседник не припер его к стенке и не заставил на ходу сочинить экстренную программу действий:

– Конечно, план есть! Переходим на круглосуточный режим работы! Поднимаем всех! Сидельцев из отдела работы с населением – и тех бросим в поле! Также немедленно высылаю на Старую Базу опергруппу Чудова с усилением!.. Так точно! В усилении два новых специалиста по химероидам!

«Два специалиста по химероидам – это еще кто? Мы, что ли?»

Судя по тревожно вытянувшемуся лицу Тополя, он думал о чем-то подобном.

– Конечно, мы вернем отрицательную жидкость! Всю! До последнего грамма! До последней капли! – заверил Первого Литке. – Это я гарантирую!

Когда разговор закончился, Литке можно было спускать в мусоропровод. И куда только делись стать гимнаста, лучистость глаз и столичная мягкость повадки? Теперь перед нами качался на ветру усталый дедушка из категории «шестьдесят плюс».

– Передаю вас под командование Чудова… Он классный мужик… Всё вам объяснит, всё покажет и выдаст…

– А как же наш командир по линии МЧС, Геннадий Воловик? Что ему?..

– Забудьте. Не до воловиков сейчас, – отрезал Литке.

Глава 5

Чудов

– Меня зовут Чудов. Иван Чудов, – сказал невысокий, изо всех сил бородатый мужчина с ясными серыми глазами.

Бородачу я бы дал на глазок лет сорок, и был он больше похож на того гнома-короля из толкиеновской эпопеи, что на льду с орками дрался, чем на космодесантника или хотя бы просто космонавта.

Однако Чудов был именно самым настоящим космонавтом. Да вдобавок космодесантником. Да еще и командиром опергруппы. Эта негромкая по звучанию должность, как я позднее узнал, считалась настолько почетной и ответственной, что ее занимали сплошь майоры да подполковники. Капитаны – в редчайших случаях кадрового голода.

Мы с Костей тоже представились.

– Про вас я уже всё знаю, – степенно кивнул Чудов. – И про то, что в Чернобыльской Зоне отличились. И про то, что артефактов не на один миллион рублей добыли. И что разгильдяи порядочные…