Смута - Ник Перумов Страница 7
- Категория: Фантастика и фэнтези / Героическая фантастика
- Автор: Ник Перумов
- Страниц: 236
- Добавлено: 2023-07-23 16:10:55
Смута - Ник Перумов краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Смута - Ник Перумов» бесплатно полную версию:Александровские кадеты идут сквозь времена и войны. Вспыхивает гражданское противостояние в их родной реальности, где в России в 1914-ом всё ещё на троне государь император Александр Третий; а главным героям, Феде Солонову и Пете Ниткину предстоит пройти долгий и нелёгкий путь гражданской войны.
От автора:
Светлой памяти моих бабушки и дедушки, Марии Владимировны Онуфриевой (урожденной Пеленкиной) (*1900 — †2000) и Николая Михайловича Онуфриева (*1900 — †1977), профессора, доктора технических наук, ветеранов Белого Движения и Вооружённых Сил Юга России, посвящается эта книга.
Вторая и завершающая книга дилогии «Александровскiе кадеты».
На обложке (работа Юлии Ждановой), на Александровской колонне — голова Карла Маркса; такой проект существовал в действительности после революции, но, к счастью, не осуществился.
Смута - Ник Перумов читать онлайн бесплатно
— Мы ему скажем, — убеждённо заявил Ниткин. — Это и будет доказательство, настоящее, железное, какое хочешь.
— Ага, а он скажет — ничего не знаю, ничего не ведаю, о чём вы, кадеты, надо вам в душ этого, как его, Шор… Шур…
— Шарко. Состоит в обливании подверженного истерии пациента…
— Да хватит тебе, всезнайка! Зине это рассказывай! — Федя даже обиделся, и Петя, покраснев, сразу же принялся извиняться и каяться.
— В общем, а если откажется?
— Не откажется, — подумав, сказал Петя. — Мы ж там были. Он же поговорить наверняка захочет.
Федю это, надо признаться, ничуть не убедило, но аргументы кончились и у него.
Лёвка Бобровский кидал на них взгляды, где, по витиеватому выражению Пети, «подозрительность только что по щекам не стекала», но ничего не говорил.
Илья Андреевич Положинцев остался лежать в лазарете, своим чередом шли уроки и катились дни, а Фёдор, раз уж поговорить с учителем физики всё равно было невозможно, решил «взяться», как порой выражалась мама, за сестру Веру.
После их городского приключения старшая из детей Солоновых изрядно напугала и маму, и нянюшку, погрузившись в беспричинную меланхолию. Меланхолия эта весьма тревожила Анну Степановну, но традиционным средствам — походу по модным лавкам — отчего-то не поддавалась.
В ближайший же отпуск Фёдор загнал сестру в угол — пока мама с няней и Надей хлопотали в столовой, накрывая на стол. За окнами стоял студёный февраль, близилось Сретенье, а сама Вера во всём чёрном, будто вдова, похудевшая и осунувшаяся, вяло отбивалась от Фединых наскоков.
— Да не вижу я их никого!.. Да, совсем-совсем никого! Ни там, ни там!
— Вот что, — вполголоса сказал сестре Фёдор, — я тут подумал, подумал… надо этим твоим эсдекам побег постараться устроить. Ну, чтобы у них сомнений на твой счёт бы не возникло.
— Ух ты! — искренне изумилась Вера. — Побег!.. Это как же?
— Ну, как… — если бравый кадет и смутился, то лишь самую малость; Ник Картер с Натом Пинкертоном выручили и тут. — Отбить при перевозке! Или с фальшивым ордером в Дом предварительного заключения явиться!
— Умён ты, братец, не по годам, — фыркнула сестра. — Придумаешь же такое! Отбить!.. Кто отбивать-то станет? Или где мы тебе этот «фальшивый ордер» добудем?
— Где бы ни добыли, — упрямо сказал Федя, — а только, если достану — пойдёшь их освобождать? Ну, чтобы они бы в тебе не сомневались?
— Так побег, значит, не должен удаться?
— А ты как думаешь?
— Ну, конечно, не должен! — выпалила Вера. — Они ж бунтовщики!.. Куда хуже тех же бомбистов!.. Бомбисты в худшем случае один эшелон семёновский подорвут — а эти всю Россию под откос пустят!..
Это были верные слов. Иных Вера бы сейчас сказать и не могла.
— А отчего же ты своим в Охранное отделение знать не дашь? — самым невинным тоном закинул наживку Фёдор. — Глядишь, они бы тебе и с ордером помогли! А потом оставшихся на свободе смутьянов бы переловили!..
— Д-да, — голос у сестры дрогнул. — П-переловили бы…
— Ну вот! Их всех — в Сибирь, и никто тебя не тронет. Ты-то чиста!.. Рисковала ради них всем!..
— Да погоди, погоди, — кое-как отговаривалась Вера, — экий ты быстрый! Всё уже решил и всех по сибирям распихал…
— Я б их вообще… — мрачно сказал Федя. — Чтоб никто из них мою б сестру не пугал!
Вера слабо улыбнулась.
— Что б я без тебя делала, защитник…
И — словно закончила разговор.
А Фёдор Солонов пошёл думать. И спросить себя — а что бы сказал Илья Андреевич?
Да, вот что бы сказал?.. Сказал бы, что Вера просто притворяется, и никого в Охранном она знать не знает, а просто пытается усыпить его, Фёдора, подозрения. Играть сестра и впрямь может, а он, её брат… он бы и сам рад обмануться. Так хочется, чтобы Вера и впрямь не имела бы никакого отношения к смутьянам, а служила бы, как подобает Солоновым, России и Государю, верна присяге…
Ох, сомнения, сомнения, скребут на душе кошки, и даже котёнок Черномор, уж на что неразумный, а и то чует что-то, беспокоится, ходит кругом да около, мяучит… что-то будет? Вывезет ли кривая?..
Взгляд назад 2
Миновала Родительская суббота, настало Сретенье. Январь уступил место февралю, Илья Андреевич Положинцев поправлялся медленно и трудно. Сперва боялись тронуть и лежал он в корпусной больничке, но затем с величайшими предосторожностями раненого перевезли в Военно-медицинскую. Физику стал преподавать штабс-капитан Шубников, но его кадеты не любили. Был он молод, нервен, цеплялся в классе ко всякой мелочи и однажды даже ухитрился поставить Пете Ниткину «шесть» вместо неизменных «двенадцати» — «за слабую дисциплину и пререкания со старшим по званию».
Петя после этого шёл, глядя на свой «Дневникъ успѣваемости» глазами, полными слёз. Чтобы он ненароком не свалился с лестницы, Федору пришлось даже поддерживать друг под руку. Севка Воротников не преминул погыгыкать, однако Левка Бобровский на него прикрикнул — и Севка тотчас же прекратил.
Стрелявших в Илью Андреевича так и не нашли. Жандармские офицеры приезжали, крутились вокруг Приората, да там ни с чем и убрались восвояси, лишь изронив глубокомысленно, что, дескать, скорее всего дело рук террористов БОСРа, однако от заявлений этих, понятно, никому не было ни жарко, ни холодно.
Корпус, однако, продолжал готовиться — наставал государев смотр. В Гатчино пришла тишина, но армейские и казачьи патрули так никуда и не исчезли.
Лиза Корабельникова исправно слала Федору письма в розоватых конвертиках, а Зина Рябчикова — Пете Ниткину в лимонных.
После Сретения настала пора Сырной седьмицы, Масленицы, и именно на ней, почти перед самым смотром, Федору Солонову пришло ещё одно письмо, с клеймом Военно-медицинской академии.
Илья Андреевич Положинцев писал неразборчиво и нетвёрдо, но, верно, не хотел никому диктовать.
«Дорогой Ѳедоръ, обстоятельства поистинѣ чрезвычайныя вынуждаютъ меня обратиться къ Вамъ. Я уже имѣлъ случай убѣдиться въ Вашей смекалкѣ, храбрости и умѣніи держать слово.
Въ теченіи многихъ мѣсяцевъ Вашъ покорный слуга пытался разобраться въ загадочныхъ явленіяхъ, имѣвшихъ мѣсто въ подвалахъ корпуса, равно какъ и въ иныхъ подземныхъ ходахъ Гатчины. Имѣю всѣ основанія подозрѣвать, что эти ходы используются инсургентами, злоумышляющими противъ мира и спокойствія, а также противъ самой особы Государя Императора. Не имѣя строгихъ доказательствъ, а также принимая во вниманіе, какую тѣнь даже слухи объ этомъ могутъ бросить на славное имя Александровского кадетскаго корпуса, я не рискнулъ обращаться съ этимъ въ Охранное отдѣленіе. Но послѣдніе событія, увы, вынуждаютъ меня къ рѣшительному дѣйствію.
Какъ ни стремительно было совершенное на
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.