Светлана Тулина - Конан и райская яблоня Страница 7

И то — только после проведения всех необходимых церемоний по законному возведению его на престол престолов…

Кольцо это было невероятно старым, и каждый новый придворный маг считал своим прямым долгом и почетной обязанностью наложить на него еще пару другую небесполезных для своего господина заклятий. На плодовитость и верность жен. На быстрое исцеление ран. На хорошее здоровье. От отравлений. От неудачи на охоте. От вражеской стрелы. От измены друга. Да мало ли каких «от» и «на» понапридумывали эти многочисленные маги за прошедшие века?! Кольцо от этого настолько пропиталось магией, что уже само по себе являлось властью, а не просто служило ее символом.

Маленькие и слабые заклятья, накладываясь друг на друга, переплетаясь и образуя сложные решетки, со временем превратились в заклятье невиданной силы. Поколения два назад правящая династия Туранского Султаната едва не сошла на нет, такие вокруг этого колечка развернулись баталии. История умалчивает, само ли кольцо научилось защищаться или придворный маг того времени постарался, но после нескольких жутких смертей всем стало понятно, что безнаказанно трогать его даже после смерти предыдущего правителя может только прямой наследник по крови. Да и то — лишь после особых настраивающих ритуалов, должных превратить его из наследника в настоящего шахиншаха…

Именно шахиншахом и был смуглый молодой человек с дерганными жестами и безумными глазами, нервно расхаживающий сейчас по внутреннему дворику построенного в романском стиле уединенного палаццо и при помощи многословного цветистого перевода не менее многословно и цветисто объясняющий Конану суть проблемы.

Четыре месяца назад он, шах всех шахов и повелитель всех правоверных, был нагло и гнусно ограблен. Из его бесценного и тщательно охраняемого сада наглые воры гнусно похитили Райскую Яблоню, жемчужину коллекции и усладу шахских очей, отраду шахского сердца и печени. Именно под сенью этой яблони предпочитал проводить молодой шахиншах послеобеденные часы, у ее корней ночами виделись ему самые сладкие сны, навеваемые самым усладительным ветерком. Но вовсе не из-за подобных шахиншахских привычек не было ей равных под этим небом.

Просто яблоня эта была еще и волшебной.

И уж совершенно точно волшебными были два растущих на ней яблока, восторженному описанию которых шахиншах посвятил чуть ли не час — ровно по полчаса на каждое.

Яблок, похоже, всегда вырастало именно два. Идеально круглых, очень ярких и сочных. Мужчина, отведавший их сока, становился неутомимым — обстоятельство, и для простого гражданина приятности не лишенное, а для шахиншаха с его многочисленным и постоянно пополняющимся гаремом приобретающее важность просто таки первостепенную. В этом-то, похоже, и заключалась основная гнусность похитителей — во всяком случае, с шахиншахской точки зрения. И именно из-за этого уникального свойства волшебных фруктов, похоже, отсутствие райской яблони на законном месте в шахиншахском саду не давало несчастному молодому шахиншаху спокойно спать ночами — во всех смыслах этого слова.

Разумеется, шахиншах сразу же начал поиски своего бесценного сокровища. А как же иначе? Практически сразу же и начал. Как только немного успокоился и перестал метаться по дворцу с обнаженной саблей в руке и жаждой крови в черных безумных глазах, а оставшиеся в живых слуги отмыли каменные плиты его дворца от крови своих менее удачливых коллег, не вовремя подвернувшихся под горячую шахиншахскую руку. Отмыли хотя бы настолько, чтобы по ним можно было передвигаться, не рискуя на каждом шагу поскользнуться или споткнуться о чью-то свежеотрубленную голову — рука у молодого шахиншаха была очень горячей.

Но сразу же обнаружились определенные трудности в опознании наглых грабителей — или хотя бы описании их примет. Конечно, та половина стражи, что пережила налет, вполне бы могла описать приметы преступников, а впоследствии даже и опознать их наглые рожи.

Могла бы…

Ну да.

Как вы уже поняли — молодой шахиншах был очень горяч.

К тому же он не без оснований полагал, что именно выжившая половина стражи в лучшем случае просто не слишком старательно выполняла свои прямые обязанности, а в худшем — так и вообще была подкуплена наглыми похитителями. А потому именно стражники первыми усеяли своими повинными головами мраморные плиты дворцовых двориков. И, когда у шахиншаха появилась мысль о необходимости выяснения примет налетчиков, выяснять эти приметы было уже не у кого…

Другой бы на его месте сдался. Но молодой шахиншах был не только горяч — он был еще и упрям. К тому же три с лишним сотни неудовлетворенных жен и наложниц за спиной могут придать невероятную храбрость и настойчивость даже самому робкому и слабохарактерному мужчине. Мужчину же типа шахиншаха они делают по-настоящему неукротимым.

Разумеется, он нашел похитителей.

Да и могло ли быть иначе?

Конечно же, не могло! Глупый вопрос.

На это, правда, ушло четыре месяца и куча денег, но зато теперь он точно знал не только исполнителей, но и заказчика — и, глядя в мстительно сузившиеся черные глаза, Конан неожиданно для себя понял, что искренне сочувствует им обоим. Но это — так, планы на будущее. А в данный момент главным было то, что шахиншах знал точный адрес нынешнего обладателя бесценного дерева.

Именно поэтому он и приехал сюда — приехал тайно, под чужим именем, всего лишь с жалким десятком слуг. Именно поэтому снял вот этот жалкий и тесный домишко на задворках города, недостойный даже купца средней руки, а не то что шаха всех шахов великого Турана! Именно поэтому он вот уже три недели проживает здесь в невероятно аскетических условиях, словно заключенный, почти не покидая своей тайной резиденции и питаясь чем придется, да что там — почти голодая!

При этих словах переводчика Конан оценивающим взглядом обвел загромождающую лаковый столик посуду и решил, что они с шахиншахом, пожалуй, одинаково правильно смотрят на количество и качество еды, необходимой настоящему мужчине для того, чтобы не голодать. Четыре жалких цыпленка, с десяток плошек с какими-то приправами к рису и овощам, блюдо этого самого риса, три маломерных кувшинчика с разными винами и крохотные плоские чашечки для этих самых вин, а также горы каких-то малопонятных засахаренных фруктов на каждой горизонтальной поверхности — нет, это не еда для настоящего мужчины! Так, баловство одно, только аппетит раззадоривает…

Воистину, великие жертвы уже принес молодой шахиншах, обуреваемый справедливым желанием вернуть себе свою бывшую собственность. Он даже ходил по местным улицам в одежде, недостойной последнего нищего! Но подобные жертвы не были напрасными — он сумел подобраться к задней стене нужного ему здания никем не узнанным! И даже видел свое сокровище — мельком, в узкую заборную щель, но видел! Собственными глазами убедился, что оно именно там, в целости и сохранности, и что новые хозяева, похоже, обеспечили ему вполне сносный уход.