Александр Арбеков - Девушка, которая, якобы, не умела любить Страница 70

— «Гад, идиот, сволочь, подлец!», — ахнула сначала невидимая, но потом весьма различимая в сгущающихся сумерках Милли.

— Я не нарушал правил боя! — буркнул я.

— Ты нарушил главное из правил!

— Какое?

— Ты посмел почти убить брата своей любимой женщины!

— Почти не считается.

— У меня нет матери и отца! Кто меня поведёт под венец, идиот! У меня есть только два брата! И главная миссия за ними, и в первую очередь, за старшим братом!

— Что?! — я чуть не потерял сознание от восхищения.

— Что?! — прохрипел Серпент.

— А то! Я скоро выхожу замуж за этого скотину!

— Как?! — воскликнули мы с Серпентом поражённо, панически, в унисон и одновременно. — Но!!!

— Никаких но!!!

— Девочка моя! — восторженно заорал я.

— Ну, во-первых, я уже не твоя девочка!

— А кто ты?

— Я, почти твоя жена. Невеста.

— Что?!

— Кольцо у тебя есть?

— Что?!

— Первый и Великий Господин Серпент!

— Да, Милли! — произнёс Воин, обливаясь кровью и явно слабея. — Кольцо я тебе предоставлю. Оно очень дорогое и фамильное.

— Какое может быть у тебя фамильное кольцо, когда у нас не было родителей!? — возмутилась Милли.

— Я этого гада всё-таки прижму! — прохрипел Серпент.

— Ах, ты, глупец! Всё тешишь своё ущербное самолюбие!? Ожидаешь победы!? Перед тобою Мастер! Неужели непонятно, тупой придурок! Как можно победить того, кого победить невозможно в принципе?!

— Да, теперь мне всё понятно, — захрипел Серпент, безнадёжно плавая в луже крови. — Да, ты права.

— Риг!

— Да, Госпожа!?

— Быстро доставь этого идиота во Внешний Мир!

— Сейчас, Милли! — Риг и Серпент мгновенно исчезли.

— А ты сейчас должен скорбно молчать! — заорала Милли и двинула своей длинной и чудной ножкой мне под дых.

— За что?! — я упал на пол, залитый кровью.

— За всё!

— Но мы же с тобою, вроде бы, уже почти муж и жена?!

— Вот в том-то и дело, что почти! Я ещё подумаю! — презрительно и зловеще сказала Милли, и снова резко ударила меня своей прелестной, но очень сильной ножкой, уже в промежность. — Все вы гады и придурки! В том числе и мои братья! Ненавижу!

— Так, — охнул я и скривился от боли. — За что же мне такое наказание, Господи!? Не пойму!

— Господь в данной ситуации ни при чём!

Рядом со мною возникли Белл и Луп.

— Сочувствуем, Величайший Господин!

— Как там Серпент?

— Оклемался. Рука восстановилась.

— Понятно… Слава Богу!

— Бога нет, — мрачно и устало произнесла Милли.

— Хорошо. Но с Мирами следует что-то решать.

— Зачем?

— Ну, в данный момент одни из представителей этих самых Миров находятся в спальне и утверждают, что конец всему близок.

Луп напрягся, скривился и раздражённо спросил:

— А, они-то каким образом и зачем явились к Вам?

— А что, нельзя?

— Ну, в принципе можно, но все обитатели Четырёх Миров предпочитают этого не делать. Нарушать пространственно-временные границы, знаете ли, очень опасно, — ворчливо произнёс Луп.

— Почему?

— Вы не представляете, Величайший Господин, какой бардак тогда кругом воцарится! — воскликнул Луп. — Ну, это то же, что ликвидировать на Земле все государственные границы и всем разрешить свободное перемещение по планете.

— Ну, существует же Еврозона? — неуверенно сказал я.

— Это всего лишь небольшая часть территории Земли. Фактически, Еврозона — это одно из множества государств, имеющих свои границы.

— Ладно, Бог с ними, с границами, — сказал я, падая в кресло и указывая рукой гостям на диван и стулья. — Прошу, господа. Приступим к разговору? О чём пойдёт речь?

— Эх, коньячку бы сейчас, да закусочки, чтобы мозги лучше работали, Да и время трапезы пришло, — мечтательно произнёс Фум. — Извините, Величайший и Великие Господа, за дерзость.

— Ничего, ничего… — весело рассмеялся Серпент, внезапно объявившийся в комнате. — Вам многое позволено. А вообще-то вы правы. Как вам данная идея, господа? Ну, я о коньяке.

Идею все горячо поддержали, всецело и полностью одобрили. Серпент вопросительно и выжидающе посмотрел на меня.

— Ну и?

— А вы что, не можете его организовать сами? — удивился я.

— Могу-то я могу, но будет потрачено столько сил и энергии, — поморщился Серпент. — А Вам это раз плюнуть.

— Вот как? — снова удивился я. — А что, мои силы не будут потрачены?

— Будут. Конечно, будут. Но одно дело, когда тяжело груженную повозку тянет лошадь, а совсем другое дело, когда слон, — усмехнулся Первый Великий Господин. — Чувствуете разницу?

— О, как чётко, ясно и образно! — восхитился Фум.

— Понятно, — задумчиво произнёс я. — А нельзя кому-нибудь здесь прибрать. Очень не эстетично будет потреблять дорогой напиток на таком фоне.

Все посмотрели на Фума и Белла. Они засуетились, взялись за руки, напряглись, и через десяток секунд в комнате было всё так, как было ранее. Я в свою очередь закрыл глаза и напрягся.

Когда через два десятка секунд я их несколько опасливо открыл, то облегчённо вздохнул и с удовлетворением обозрел покоящиеся на столе три бутылки какого-то дорогого коньяка, лимоны и другие фрукты, зелень, кусок окорока, головку твёрдого сыра, батон хлеба, ну и, конечно же, пару пачек масла и две большие стеклянные банки с красной и чёрной икрой.

— Великолепно! Но с таким столом мы до дискуссии можем и не добраться, — засмеялся, внезапно появившийся из ниоткуда, Риг.

— Да, уж, — улыбнулся Серпент.

— Ну, я думаю, что мы можем спокойно поговорить обо всём и обсудить проблемы во время скромного товарищеского завтрака, — сказал я. — Приступим?

— Да, завтрак очень скромен, — хищно ухмыльнулся Фум, а затем закипела бешенная работа по организации этого самого завтрака.

Стол скоро и успешно был полностью сервирован, все быстро уселись за него.

— За встречу!

— За встречу!!!

— За Первый Мир!

— За Первый Мир!

— За здоровье!

— За здоровье!!!

— За Второй Мир!

— За него!

В разгар трапезы на пороге зала возникли Первый Великий Господин Антикв и Великая Госпожа Альба.

— О, прелестная и неподражаемая Альба! — вскочил Серпент, бросился к женщине, поцеловал ей ручку и сделал жест в сторону стола. — Прошу к нашему шалашу!

— А шалаш-то очень и очень неплох, — чувственно улыбнулась Альба, обнажив идеально ровные и белые зубы, и невесомо тряхнула пшеничной чёлкой, отчего всё замерли в немом восхищении.

— Почему вы нарушили границу, Антикв? — настороженно и подозрительно спросил Луп через минуту всеобщего молчания.