Вячеслав Васильев - ГоТМ. Книга первая Страница 8

Минисмартвэйс на руке звонко пискнул, оповещая о вызове. Взглянув на цифры, Брут удивился. Вызов шел с участка, на котором работала своя бригада официантов, менеджеров и прочих работников. Участки редко просили о подмоге, однако случалось, что персонала попросту не хватало. Сегодня действительно происходила какая-то чертовщина. Он торопливо обогнул бассейн и направился к следующему более шикарному и большому, где находилась основная масса народа. За дальней стороной бассейна бесновалась пьяная толпа. Еще дальше возвышался подиум, на котором танцевали артисты. На их телах блестели благородными металлами кружевные украшения, за исключением тех мест, которые в обществе считались постыдными. А позади них находился стол, за которым диджей играл зажигательную музыку. Творился настоящий хаос: голые люди тряслись в хаотичном модном танце, умудряясь даже совокупляться во всеобщем ритме безумного веселья.

В точке назначения его ожидал менеджер участка. Он махнул рукой, подзывая к себе, как-то странно огляделся по сторонам и проговорил:

– Ты что, новенький? – менеджер посмотрел на него не узнавая.

– Нет. Я работаю здесь 63 месяца. – Ответил парнишка.

– Чего? Еще скажи сколько дней и часов! Ты что, дни считаешь?

Он как-то недоверчиво поглядывал на Брута, переминаясь с ноги на ногу.

– Э… Просто мне так удобнее, сэр. – Ответил Брут.

Тот прищурил глаз, прикидывая в уме цифры:

– Пять лет, значит?

– Да…

– Нужно кое-что передать клиенту, который зависает на вашем участке. Номер твоего смартвейса мне дал Ганс. Ты должен его знать: высокий такой, худой.

– Это мой сменщик. – Подтвердил Брут.

– Точно. Так вот, будь так добр, передай это клиенту. Я в долгу не останусь, захочешь повеселиться с ботом – сделаю, телки здесь классные. Или еще чего, прикинем, обмозгуем. Вот, держи. Скидываю координаты.

Минисмартвейс, получив данные, звонко пикнул.

–Худенький паренек такой, все лицо в прыщах, на вид лет шестнадцать. Ему и отдашь. Ну, все! Давай, удачи.

Он хлопнул Брута по плечу и, развернувшись, заспешил вглубь участка. Брут осторожно глянул на пакетик с цветным содержимым. Спрятав это в карман, и сверившись с координатами, он понял кому следует передать пакетик. Парень с прыщавым противно-нагловатым лицом, любитель крема от загара.

Неуверенным шагом направился в нужную сторону. Долгое время Брут работал в этом месте, но еще никто не просил его о таком одолжении. Либо к нему испытывали недоверие, либо считали его себе на уме. Возможно Брут сам себя ставил именно таким образом, держась от всех особняком.

Огненный шар солнца уже перевалил за зенит, это означало, что в скором времени здесь начнутся сатанинские оргии. Ночная темнота, звездное небо, разноцветные световые импульсы стробоскопов, свечение белого цвета в ультрафиолетовом излучении, объемные изображения лазеров и довольно реалистичные голограммы порнографической тематики, были нацелены на то, чтобы полностью снять с клиентов последние крохи приличия. Грохот клубного космотранса, алкогольные напитки, экзотическая закуска, наркотические и психоделические вещества… И никаких запретов.

Находясь в размышлениях, Брут задел плечом рослого мужчину лет тридцати, что шел в компании звонко тараторящих и хохочущих девушек:

– Ой, извините, сэр!

– Совсем охренел? – мужчина бросил злобный взгляд на Брута. – Смотри куда прешь, костлявый говнюк!

Пышногрудая девушка, та самая, что некоторое время назад наносила на тело юнца противозагарный крем, сейчас, стояла на коленях и, вкусно причмокивая, будто от не испытываемого доселе удовольствия, делала ему минет.

Малец, закатив глаза, постанывал от удовольствия, запустив руку в длинные волосы на голове девицы.

– Прошу прощения! – Брут попытался привлечь к себе внимание подростка, но тот был глух. – Извините! – сказал он уже громче.

Лежащий на соседнем шезлонге здоровенный толстопузый мужик приоткрыл глаза. Он положил свои ручища на крутые изгибы бедер девушки, что яростно на нем скакала. Она стонала и извивалась голым телом так, словно занималась сексом в последний раз в своей жизни. Ее груди так стремительно прыгали вверх-вниз, что Брут удивился, как это они еще не оторвались. Толстяк полупьяным, тяжелым с хрипотцой, голосом проговорил:

– Слушай, тебе чего? Чего пристал? Не видишь, парень отдыхает.

– Да, но у меня для него пакетик. – Сказал Брут, стараясь не смотреть на обнаженную, полную грудь.

– Что для него? – он ткнул пальцем в панель управления шезлонгом, и голову толстяка стало медленно приподнимать. Брут вытащил из кармана пакет с разноцветным содержимым. Лицо толстяка сразу повеселело. – Аа… Митяй, весельчак пришел!

– Ну и чё он стоит передо мной и просит прощения? Эй! Негр! Скидывай груз на столик и топай. Рожа негритянская! – кое-как связывая слова, проговорил подросток.

Брут, стараясь не смотреть на выпуклую задницу девушки, покрытую испариной, что принялась за дело с еще большим усердием, прошел к столу, бросил пакетик, и в этот момент, его внимание привлекла взметнувшаяся в воздух фигура. Красно-белый балахон зашипел в воздухе, а из глубокого капюшона, сверкнули, ужасные в своей холодной бесстрастности, глаза. Фигура выпрыгнула из-за шезлонгов, где была лишь невысокая цветочная клумба, спрятаться за которой и остаться незамеченным было просто невозможно. Она появилась словно из ниоткуда.

– Ну, и чё ты встал, тупи…– но подросток не договорил, открыв от удивления рот.

С грохотом разбросов бутылки, фигура опустилась на стол, и тут же, с проворством кошки спрыгнула на землю перед Брутом. Испугавшись тот отпрянул назад, попятился, пытаясь удержать равновесие, но споткнувшись о свою же ногу, задницей шлёпнулся на кафель.

Долю секунды Брут ошарашенно глядел как ассасин, а это без сомнения был он, мгновенно разворачивается лицом к подростку. На лице которого возникает недоумение и одновременно радость. В голове Брута кометой пронеслась мысль: «это представление для богатенького сыночка или самый кошмарный сон программистов, воплотившийся в жизнь.»

Но в ту же секунду в руке ассасина возникает небольшой изогнутый меч. И одно молниеносное движение руки отрезает член мальчишки, с хрустом вгрызается в горло проститутке и отсекает голову с плеч. Голова, раскручиваясь в воздухе как футбольный мяч, разбрызгивая веер крови, подлетает вверх и, ударившись о кафель пола подкатывается к ногам Брута, изливаясь кровью. На Брута, оцепеневшего от страха, уставились широко раскрытые от удивления глаза, в которых застыло непонимание происходящего. Изо рта отрубленной головы, сжатый челюстями, торчал окровавленный отросток юнца. Голова сделала несколько рефлекторных сосущих движений ртом и застыла. Из обрубленного тела хлестал фонтан алой жидкости, что забрызгивала юнцу глаза, ноздри, уши, затекала в рот, заставляя захлебываться. Выставив руки перед собой, он отплевывался и визжал как поросенок, стараясь спихнуть заваливающееся на него тело. Возможно в первую секунду он подумал, что это отец приготовил сюрприз, зная о слабостях любимого сына к этому персонажу. Но в следующее мгновение он осознал, что этот реальный персонаж также реально отрубил ему член вместе с сосущей головой шлюхи. Убийца нацелил левую руку в голову парню, и в тот же миг глаз юнца пронзил короткий с металлическим отблеском нож, вошедший в череп с противным хрустом.

Толстопузый здоровяк с проворством, которому позавидовал бы сам ассасин, сбросил с себя орущую девушку, прямо на кафельный пол и вскочил на ноги. Наёмник смазанным движением развернулся к нему и, как ножом по мягкому маслу, провел кинжалом по пузу, от паха до грудины. Тут же подскочил к трясущейся и давящейся всхлипами девушке, что пыталась заползти под шезлонг, схватил за волосы и поставил ее на колени. Девушка вскрикнула от боли, машинально хватаясь за руку ассасина, что держала довольно крепко. Он с силой дернул рукой, девушка запрокинула голову так, что обнажилась нежная загорелая кожа горла. Слезы ручьем стекали по её щекам, в глазах читалась мольба, перемешанная с ужасом и неверие в то, что жизнь подошла к концу. Не на миг не замешкавшись, убийца отточенным движением провел мечом по горлу, рассекая его до позвоночника. Брызнул второй фонтан кровавой струи, заливая все вокруг алым цветом. В это время из толстяка, сделавшего слабую попытку шагнуть вперед, огромной мерзкой массой вывалились кишки. Они со шлепками ударялись об кафель, издавая булькающие и урчащие звуки. Острая вонь дерьма, вытекающего наружу, вызывала рвотные спазмы. Какое-то время толстяк ошалело смотрел на ужасающую картину, собственных внутренностей. Но в следующий миг ноги его подогнулись, и он рухнул на них телом, выдавливая ещё больше вонючего содержимого. Убийца вытер клинок о белоснежное полотенце, висящее на сгибе стула, оставляя на нем алые следы.