Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон Страница 8

– Помощник, – хрипло проворчал Скиталец. – Что я пропустил?

Ящики убрали, – ответил Пом, – затем пристегнули тебя сюда. Я пытаюсь понять, о чем говорит этот человек, но пока удалось разобрать лишь несколько слов. Он упоминал тебя. И… пример?

– Чудесно, – буркнул Скиталец, пробуя оковы на прочность.

По-моему, они не поняли, что ты сделал, – продолжал Помощник. – Я про трюк со штангой. Угол обзора оказался неудобный. Когда тебя вытаскивали из грязи, я превратился обратно в монтировку. Меня осмотрели и отбросили, не придав значения. Я так и валяюсь где-то там, слева от тебя.

Уже что-то. Скиталец способен призвать свое оружие в любой момент, приказав исчезнуть и материализоваться заново у него в руках. Браслеты сидят плотно, но Помощник умеет принимать весьма нетривиальные формы. Что-нибудь да поможет освободиться. Но раз уж прямо сейчас опасность не грозит, нет смысла демонстрировать свои таланты раньше времени.

И Скиталец занялся поисками другого выхода. Может, сломать большой палец, вытащить кисть из наручника, а потом кость срастется? К сожалению, переломы залечиваются куда дольше синяков.

Краем глаза Скиталец заметил движение слева. Повернул голову насколько смог и увидел вращающуюся черную коробочку с мигающим огоньком. Камера наблюдения? Она на мгновение сфокусировалась на нем, потом вновь повернулась к трибуне.

Огнеглазый указал на Скитальца, возвысив голос. Преисподняя! Даже если удастся освободиться, замораживающие наручи никуда не денутся. А вокруг враги, с которыми он не может драться, и полно камер. Что толку высвобождать одну руку?

Похоже, на этот раз ты серьезно влип, – сказал Помощник.

– Думаешь?

Думаю ли я? Не уверен. Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь.

– Знаешь, живым ты мне нравился куда больше.

И кто же виноват в моей смерти?

Скиталец зарычал и забился в оковах. От своего бедственного положения он отвлекся, лишь когда на корабль-трибуну втащили нескольких оборванных пленников. Огнеглазый брал их за горло одного за другим, и от его прикосновения люди чахли на глазах, кожа выцветала, становясь пепельно-серой. В сторону Огнеглазый отбрасывал иссушенные трупы, а уголь в его груди разгорался ярче.

Радостно приветствующая это действо толпа разразилась криками при виде очередной влекомой на трибуну жертвы, которую сопровождали двое охранников в белых плащах. У одного в руках была винтовка, второй нес длинное копье. Огнеглазый не стал прикасаться к несчастной, лишь воздел руки, отчего зрители завопили еще громче.

Скиталец задержал взгляд на винтовке – первом современном оружии, замеченном им в этом мире. Может, подобное здесь редкость? Он пригляделся к пленнице. Ею оказалась давешняя ловкая женщина, которую удалось поймать лишь двоим очагам.

– Она хорошо сражалась на арене, – сказал Скиталец. – По крайней мере, отлично уворачивалась. Может, ее за это вознаградят?

Огнеглазый указал на пленницу, и толпа взревела. Он хлопнул женщину по плечу, будто желая поздравить. Но та принялась отбиваться, и у Скитальца екнуло сердце.

«Не моя проблема», – сказал он себе.

Огнеглазый махнул рукой, и охранник вручил ему копье. На острие извлеченного из ножен оружия ослепительно сиял уголь.

Пленница закричала.

Огнеглазый вонзил копье прямо ей в грудь.

С того места, где висел Скиталец, было отлично видно дальнейшее. Огнеглазый выдернул оружие, но уголь остался в теле жертвы. Чиновники в страхе шарахнулись прочь, Огнеглазый же спокойно стоял на месте. Женщина завопила еще громче и рухнула на колени от невыносимой боли. Ее грудная клетка пылала. Искры и язычки пламени брызнули во все стороны, как из весело горящего костра. Часть их оседала на ее руках и лице, оставляя алые отметины. Они не меркли, даже когда основной огонь потух.

Наконец несчастная завалилась на бок. Хотя глаза оставались открытыми, невидящий взгляд был устремлен в пустоту. Присмиревшее пламя в груди освещало металлическое покрытие трибуны.

Что ж, – сказал Помощник, – по-видимому, теперь мы знаем, откуда берутся люди-очаги.

– Похоже на то, – согласился Скиталец. Его замутило. – Я бы предположил, что отбирают самых проворных, затем удостаивают их возвышения. Опять же, сожрал он тех, что послабее.

Гипотеза не лишена допущений, но в целом звучит логично.

Скиталец глубоко вздохнул:

– Возможно, это наш шанс. Как думаешь, сможем мы поглотить то, на чем работают эти копья? Вдруг наберется достаточно ЭД, чтобы убраться с планеты.

Нет, мне кажется, на скачок не хватит, – сказал Помощник. – Пока сложно судить, но я бы предположил, что там пара тысяч ЭД. Десять-двадцать процентов скачкового потенциала в лучшем случае. Зато более чем достаточно, чтобы установить Связь с планетой. Ты наконец сможешь понимать местных, а инвеституры хватит и на исцеление, и на мои трансформации.

Вернувшиеся охранники утащили новую женщину-очаг прочь, а Огнеглазый вернулся на середину трибуны, принял у подошедшего подчиненного еще два копья и одно сразу же обнажил. Его острие тоже пылало, как раскаленный добела, но отчего-то не остывающий на воздухе металл. Толпа зааплодировала пуще прежнего.

– Готов поспорить, – сказал Скиталец, – что одно из этих копий предназначается мне. Огнеглазый пытался меня убить, но у его людей ничего не вышло. И он решил испробовать другой способ.

А-а, понимающе говорит герой. Да, это логично. Но почему он не опасается, что свою новообретенную силу ты обратишь против него?

– Подозреваю, что других он контролирует с помощью наручей, а теперь убедился, что на меня они тоже действуют.

Опасно.

– Безусловно, – сказал Скиталец.

В данном случае все окажется не так, как представляется Огнеглазому. Едва острие копья коснется Скитальца, тот поглотит заключенную в нем силу. Одно из немногих полезных свойств его Муки – способность усваивать и использовать почти любую инвеституру, пусть порой для этого и требуется участие Помощника.

Ладно. Но зачем ему два копья?

– Меня оставят на закуску, – сказал Скиталец. – В качестве эффектного завершения. Видимо, еще одного бедолагу сейчас…

Он осекся, когда на возвышение втащили пленника, того самого щербатого парня, что помог Скитальцу на арене. Логично. Ведь сам только что предположил, что очагов делают из лучших бойцов, а этот несчастный, несмотря на некоторую грузность, не только избежал поимки, но и ухитрился пособить товарищу по несчастью, за которым велась прицельная охота.

За это он получит страшную награду.

Огнеглазый поднял второе копье, и толпа разразилась приветственными возгласами. Пленник жалобно вскрикнул, пытаясь вырваться из держащих его рук.

«Не моя проблема», – сказал себе Скиталец и закрыл глаза.

Однако уши он закрыть не мог. И вот,