Александр Сапегин - Питомец Страница 8

Прошло несколько лет, чванливые дворянки и содержательницы салонов попали под влияние хитрых баронов, влившись в их шпионскую сеть. Желавших поменять финансовую яму на долговую во все времена трудно, почти невозможно сыскать. Свитки ссудных договоров с магически заверенными подписями под суммами были надежным гарантом верности и бескрайней лояльности. Если Сажу больше тяготел к торговле, то Миражана с блеском освоила искусство плетения интриг, отдавшись ему со всей страстью. Родив мужу наследников, баронесса пригласила мага и «затворила» чрево. Долг перед своей половиной она исполнила… Воспитанием детей занимались барон Лера, многочисленные служанки и наставники.

— Подождут, не переломятся, — буркнула девочка. — Это мой день рождения.

— Тем более нельзя заставлять гостей ждать. Они пришли поздравить тебя, а ты проявляешь к ним неуважение. Подумай об этом. Какое впечатление ты произведешь на возможного суженого и его родителей?

Лилина неопределенно пожала плечами.

— Замечательная прическа, дочь. Работа мэтра Портона? — сменила тему мать. — Папа пригласил его?

Мамаша у нас с легкостью переплюнет самый черствый сухарь. Тварь бездушная… По сути дела, сейчас родители бросили дочку на растерзание стаи голодных шакалов. Высшее общество? Ага, как же! Клубок ядовитых змей. Шакалы все же поблагородней будут, не стоит зазря обижать приличных падальщиков.

Я огородами почапал в бальную залу, приспособленную для светского раута и приема гостей. Прямого хода не было, но настоящим героям и семь верст не крюк, дракончики не исключение. На что нам вентиляция? Вот и я о том же. Тайные тропы поместья исследованы до последнего закоулка и выбиты на карте памяти как на скрижалях. Сколько крыс я там передавил… не пересчитать, иным и за меньшие геройства памятники ставят. Мечты-мечты… Тут приходится собственной тени хорониться, не до памятников и монументов. То кухарки бешеные, то сумасшедшие маги! Плюнуть некуда, чтобы не попасть в какого-нибудь юродивого.

Вот и зала. Что тут у нас? У-у-у, что творится, люди добрые! Видел я павлинов, но чтобы столько за раз… От пестрых вычурных праздничных одежд отпрысков знатных семейств рябило в глазах. Мир определенно сошел с ума. Разве можно так издеваться над детьми? Мрак и ужас, по сто одежек на бедных, не представляю, как они еще не спарились. В зале и так воздух далеко не свежий, чую, через час от запаха пота и духов, источаемых преющей публикой, будет резать глаза. О, нашлась умная душа, кто это? Прислуга распахнула настежь высокие двустворчатые окна. Давно пора, скажу я. Барон дотумкал, что молодым людям, метящим в женихи, вряд ли придется по нраву потная ба… э-э-э, будущая невеста, да и дочка уже морщит носик, фланируя мимо отдающих кониной ухажеров.

С явлением именинницы народу мажордом дал старт представлению. Человеческий водоворот из бессистемно фланирующих особей, групп и парочек пришел в движение. В броуновском движении молекул наметилась тенденция к порядку. Людское море разделилось на две неравные части, с одной стороны оказались родители, с другой — подростки. Лилина, рассекая расступающуюся публику, с истинно королевской грацией подплыла к невысокому помосту, на котором располагались музыканты.

Со своего места я отлично видел происходящее. Покрутившись, я устроился на перекрестье потолочных балок, к которым крепилась одна из пяти хрустальных люстр на тридцать магических светильников — визуальное свидетельство материального благополучия семьи, принимающей гостей. Затрудняюсь назвать стоимость люстры, но однозначно много. Не каждый, даже обеспеченный, дворянин может позволить себе купить хотя бы одну такую, а тут их пять. Недурственный способ пустить пыль в глаза приглашенных аристократов. Хорошо живут бароны Лера.

Начинается парад-алле. Павлиньи парочки цыплячьими шажками шкандыбают к помосту, после чего совершают церемониальные расшаркивания с именинницей. Мажордом надрывает глотку, объявляя имена и титулы попугаев в цветных дерюжках и блескучих побрякушках. Что интересно, нет и не наблюдается никакого отмеченного мною ранее показательного чинопочитания. Сегодня аристократы не соблюдают вековой традиции титульных лестниц Дитара. Обычно в первых рядах идет различная мелочь, а дальше — по нарастающей согласно древности, влиянию и богатству рода. Сегодня кто ближе, тот и первый. Демократия в действии, так сказать. Лилина с дежурной ослепительной улыбкой на лице приседает в очередном идеальном книксене, принимая подарки и поздравления от какого-то толстого баронета. Папаша толстячка стоит чуть в сторонке, не мешая молодым голубкам курлыкать друг другу ритуальные, ни к чему не обязывающие фразы. Баронета вычеркиваем, его предок ничего не в состоянии дать Лера. Толстячки не имеют политического влияния, мошной тоже не могут похвастать, к тому же Лилина не симпатизирует тучным людям. Сажу Лера ради них не будет ломать любимую дочь через колено.

Лживые улыбки, книксены, ненужные подарки и пустые слова. Надоело, лежу на балке и чуть не засыпаю. Не представляю, как мелкая справляется с нудной обязанностью, у меня прежнего давно бы свело губы и лицо, а ей — хоть бы хны. По залу пронеслась волна шепотков. Выныриваю из дремы. Это неспроста. Следующая пара дарителей привлекает внимание большой плетеной корзиной, которую прижимает к себе очередной недоросль лет четырнадцати на вид. Ой-ла-ла, отрубите мне хвост, если это не кульминация вечера. Взгляды всех присутствующих скрещиваются на… Ну-у-у, мажордом громогласно орет на весь зал… на маркизе Дарии О’Руже. Если я говорю обо всех, то и сам не исключение. Публика лупает зенками, а с Дария как с гуся вода. Все это время молодой маркиз, который, в отличие от большинства кандидатов в мужья, был облачен в простой, но элегантный мундир воспитанника королевского кадетского корпуса, умудрялся ловко скрываться в тени и избегать внимания собравшихся. Видать, парнишка не погнушался воспользоваться магией, дабы не отсвечивать до поры до времени. Мать молодого человека — Сандра, невысокая стройная голубоглазая брюнетка в легком платье из шелка цвета неба, тоже смогла избежать внимания. Лицом маркиз пошел в нее, а вот ростом и статью, если верить досужим сплетням кумушек, голубоглазый чернявый кадет ничем не уступал отцу — Марку Десту Гора, он же Марк Второй Дитарский по прозвищу Яростный, он же здравствующий правящий монарх. Кроме того что его величество был неистов в бою, он так же неистово цеплялся за каждую юбку, не пропуская ни одной мало-мальски смазливой женской мордашки. Сандра — одна из многих, с кем любвеобильный король разделил свое ложе, и одна из очень и очень немногих, кто понес от него и смог добиться официального признания плода плотской любви. Интересно, предпринимал ли король попытку растопить нашу Ледяную Принцессу, или Миражана не удостоилась этой чести? Я не бог весть какой интриган, много ли заинтригуешь в этом теле да прячась по углам, но появление маркиза на званом вечере — это знак. Как бы то ни было, парнишка — четвертый в очереди на престол, если королева не родит неугомонному мужу еще одного наследника. Дураку понятно, что барону Лера предлагают посредством брака очень дорогой пряничек. Возможность породниться с правящим домом не обойдется без соответствующих финансовых обязательств. Пусть переговоры о мзде возьмет на себя вдовствующая маркиза О’Руж, но никого этим не обманешь. Королевская семья очень нуждается в деньгах. Миллионы барона просто обязаны послужить короне и отечеству, а поводом для перехода золота от одного хозяина к другому станет свадьба двух молодых любящих сердец. Не совсем любящих, но кто отменял старую житейскую мудрость о том, что стерпится — слюбится? Принц крови на белом коне — слишком жирно для каких-то там баронов, много чести, а вот бастард в мужьях и зятьях сойдет. Я-то думал, что будет интрига, а все оказалось намного прозаичней. Сажу Лера получил предложение, от которого невозможно отказаться. Одно радует — маркиз недурен собой и ничем не напоминает дутого сноба. Лилина, похоже, моментально просекла ситуацию, по ее глазам вижу. Девочка продолжает улыбаться своей судьбе, протягивающей ей корзинку (перемещаюсь по балке и заглядываю в тару) с каким-то животным. А вот последнее уже не веселит. Меня не утешает появление конкурента и борьба за внимание хозяйки. Лилина достает из корзины и прижимает к груди длинношерстного белоснежного кота редчайшей породы, в ее глазах сверкают восхищение и неподдельная радость. Мать и сын О’Руж, угодившие с подарком, скалят зубы, чтоб они провалились на месте. Смотрю на мохнатую тварь, нежащуюся на руках девочки, и понимаю, что ненавижу кошек и маркизов О’Руж.