Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин Страница 9

с ноги перебил тянущуюся к нему руку, пригнулся и совершил круговое движение носком сапога! Удачная подсечка дополнилась многочисленными ратными комбо и магической атакой из стальной ладони – фонтан пульсирующего синего пожара срезал последнюю пятёрку сипящих нечеловеческими голосами слепцов. Всю победоносную схватку я тужился выдавить из себя заклинания «Огня» и заодно сообразить – где мой главный соперник? Где реанимированный арахнид?

– Отец Всемогущий! Тьма пожирает Тьму! – заорал Касиус Млут, метнувшись вбок.

В перчатке зарделась капелька пламени – уже не так кисло! Привстав на здоровую ногу, я выглянул из–за скульптуры и опять удивился. Причиной, по которой каракурт всё ещё не добрался до меня, был Марципан! Мой верный командующий форта Нави схлестнулся с монстром кривым ятаганом! Хищные жвала остервенело щелкали перед чёрным шлемом, бронированные лапищи со звоном скрещивались со щитом, а заговорённый булат метил в ссохшиеся, но аномально сверкающие медью зрачки. Вероятно, паук собирался подобраться ко мне с тыла, однако зомби, материализовавшийся поблизости, смешал ему все планы. В драке оба оппонента проявляли завидное проворство и военную сноровку. Кто же из них одержит верх? Правильно – никто. Подобно разъярённому быку Касиус ворвался в молчаливое противостояние. С рычанием, восхваляющим Всеотца, он жахнул топором по панцирю арахнида, стремительно извернулся из–под ответного наскока и пресёк финт Марципана. Выверенной комбинацией, состоящей из колдовских палящих пассов и ударов рубила, великий инквизитор, не забывая о парировании с фланга, прижал омерзительного каракурта к его искусственному собрату. Бац! Бац! Блок! Бац! Бац! Уловка белым плащом, прыткий выверт топором и оглушительно–едкий, сдобренный благословением небес, световой ремиз. Штурм великого инквизитора увенчался успехом. Распаханный от горловины до раздутого брюха паук, заливаясь ошалелой трелью, сплясал свой последний конвульсивный танец и одеревенел навсегда.

– Спасибо, волосатик, теперь можешь проваливать!

Прикончив злокозненного каракурта, Касиус Млут свёл топорище с ятаганом.

– Ну, уж нет! Без тебя, Шаттибраль, я никуда не уйду!

– Разбежался!

В надежде защитить себя и зомби от неминуемой расправы, я метнул шар «Огня». Он опалил оттопыренное ухо и долбанул в сталактит. Касиус даже не зажмурился! Его сморщенная некрасивая физиономия была искажена полоумной экзальтацией. Он неуклонно теснил Марципана, и распоротый бицепс его ничуть не смущал. Командующий Нави, в прошлом бывалый солдат, под влиянием моих эзотерических ритуалов, усовершенствовался и стал превосходным воином. Конечно, сейчас Касиус жал его нещадно, впрочем, не без труда. Клинки сходились и расходились, а я безотлагательно сосредотачивал стихийный коктейль.

– Кто выигрывает? – осведомился Джейкоб.

– Пока счёт не в нашу пользу! – гаркнул я, высвобождая каустический цветной заряд из Лика Эбенового Ужаса.

Опять мимо! Да что ты делать будешь! Благополучно увернувшись от кипящего комка, великий инквизитор, что есть мочи, ударил по щиту ногой. Зомби накренился и отчаянным трюком, типичным для его вида оружия, пропорол Касиусу икру. Воздух сотрясла ругань едва ли присущая служителю храма.

– Ого! Отличное четверостишие!

– Джейкоб, молю, уймись!

Пораненный Касиус пошатнулся и Марципан тут же воспользовался этим обстоятельством. Ломанувшись вперёд, он взметнул ятаган под углом, метя в селезёнку. Великий инквизитор ожидал этого. Его слабость, как оказалось, была мнимой. Касиус отшиб хитрый тычок, стремглав перегруппировался и применил первоклассный магическо–тактический приём. Ложно взмахнув топором, он перекинул его в другую руку. Намереваясь отразить штурм с нового края, Марципан немного сместился, и этот нюанс стал его гибелью – неожиданно в пустой руке великого инквизитора возник второй топор, который свистнул и, пройдя в прореху между ятаганом и щитом, гильотинировал синюшную шею. Рассечённый на неравные куски зомби опал на землю грудой доспехов.

– Всякая гниль да падёт под святой яростью Ураха!

– Ух, как самозабвенно это было прогорланено! Акцент, слог, сама интонация! Меня аж мурашки пробрали! Брр!

– Варварский ор Касиуса – вещь сугубо устрашающая!

– Отрадно, что он тебе друг!

– Только с приставкой «не»!

– Недруг?

– В яблочко, ржавое лезвие!

– Вот как? Значит ты опять в затруднительном положении?

– Более чем!

Прихрамывая, Касиус Млут направился ко мне.

– Принимай поздравления, Шаттибраль. Я решил не утомлять Всеотца формальностями бумажной волокиты и произвести твоё судилище вдогон к тому, что уже свершил над слугами Назбраэля!

– Прости, Касиус, когда из той проймы, что тебе заменяет рот, вылетают столь детские угрозы, мне хочется хохотать!

– Неужели? Скоро твой смех подмениться хныканьем, голосистыми раскаяниями и выспрашиваниями сию секундной смерти. Ты обратишься в тромбон, что моей по команде будет воспроизводить ноты заслуженно страдающей плоти. До, ре, ми, фа, со, ля, си – из них, зубодробительных и отчаянных, я воспроизведу музыку растоптанного грехопадения!

– Сразу видно – к запугиваниям человек подходит со всей серьёзностью. Не обижайся, но его мрачная увертюра фанатично–жестокой словесности ласкает мне слух неизнеженными виньетками!

– Психическое расстройство – красноречию не помеха, – проворчал я, внимательно наблюдая за ковылянием Касиуса. Его голубые глаза-угли, втягивающие неистовство через апокалиптическую вену, неотрывно буравили мне темя. Амулет Ураха трепыхался поверх разорванной ризы. Футы съедали расстояние, а пульс изнашивал моё сердце. Отнимающаяся нога и стресс лишили меня чародействотворения, и теперь баталия обещала стать занятной, но, по всей видимости, короткой. Хотя… Почему это я настраиваюсь на проигрыш? Ему не бывать! Опираясь на Лик Эбенового Ужаса как на клюку, я поднял Альдбриг на уровень пояса. Потанцуем! В сумерках лиходейской, испещрённой идолами каверны застонала секущаяся сталь. От того, что Касиус Млут, как и Грешем, – амбидекстер (в правой и левой руке клинком машет одинаково чётко и без помарок), моя оборона с первых же секунд подверглась суровому испытанию. Топоры ударились о меч и посох крест–накрест, прошли по касательной и, не расцепляясь, вывернули мне руки вверх. Вовремя сориентировавшись, почти интуитивно, я вернул запястья в прежнее положение, чтобы принять новый шквал ударов. Быстрые и едва уловимые секирные махи с мифической безошибочностью выискивали мои самые плохо прикрытые места. Металлический па–де–катр Касиуса всецело подчинил меня своему ритму, контратаковать не было никакой возможности. Постепенно, шаг за шагом, я отпячивался к балюстраде, окаймляющей мерзко хмыкающего тарантула. Когда я прижмусь спиной к сочащемуся влагой камню, великий инквизитор перетрёт меня в крупу. Ножные раны установили правила смертельного дебюта, однако Касиус, более травмированный, но несравненно лучший знаток арсенальных премудростей, выявил в этом своё преимущество. Синхронно сведя волшебные топоры с Альдбригом, он, отдавая бедро в жертву игольчатой оконечности Лика Эбенового Ужаса, выбил меч и, швырнув меня подсечкой наземь, прорезал лезвием мою грудину. Уже на холодной плите я, истекая кровью, столкнул середину посоха с оружием Касиуса. В отличии от Ночи Всех Усопших, разломившегося напополам под гнётом одного плешивого жреца в соборе Эльпота, Лик Эбенового Ужаса переносил столь негуманное отношение вполне покладисто. Великий инквизитор почувствовал, что победа близка и от этого, потеряв бдительность, продолжал давить. А зря. Молниеносно оторвав кисть от посоха, я, выхватил с ремня кинжал и, напрягая все мышцы руки, вонзил