Николай Басов - Устранитель зла Страница 9

– К центру мира.

– А что ты скажешь своим людям? – спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжелое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса – дружескую твердость Акифа.

– Им вообще знать ни о чем не нужно.

– А деньги? – спросил Сухмет.

– Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.

– Я не о том. Все-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.

– Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придется кормить меня.

– Кормить? – удивился Рубос. – А чем? Что ты нам оставил?

– Я выполню свою работу, а вы – свою, – вздумал упорствовать Азмир.

Лотара это вполне устраивало.

– Хорошо, не спорьте. Найдем, как прокормиться. Ди, ты готов?

Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.

– Как же так? – Он оглянулся на Лотара.

– Видишь ли, – проговорил Сухмет, – чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.

– А ты и купился, – поддел разбойника Рубос.

– Все к лучшему, – завершил дискуссию Лотар. – В путь, мы и так тут изрядно задержались.

Глава 5

Горы, снег и постоянный свистящий ветер – вот каким оказался подход к центру мира.

Лотар даже не ожидал, что ему придется так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут… Это были скорее всего признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают об угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.

Впрочем, колокольчики тоже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, она была закрыта то ли туманом, то ли облаком мельчайшей водяной пыли.

Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота выдала причину – белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу.

Лотар тут же послал сигнал предупреждения Сухмету. Восточник обследовал нежданных противников и их ауры и объявил, что нападать они решили под утро. Это развеселило Рубоса. Его позабавило, что им известно о намерениях хищников, которые даже и не предполагают, на кого собираются напасть. Конечно, это была реакция усталости. Тяжелеющий, мало тренирующийся в последнее время Рубос попросту стал незаметно сдавать.

Лотара стая волков вдруг задела за живое. На первой же относительно ровной площадочке, по колено засыпанной снегом и обдуваемой всеми ветрами, он сел в позу медитации и попробовал войти в сознание какой-нибудь из этих зверюг. Ему попалась очень мощная, весом фунтов в четыреста, самка с тяжелыми челюстями. Волчица всякого повидала на своем веку, умела выжить в любых передрягах и горела неистовым, слепым желанием защитить свою стаю, в которой многие были ее детьми или потомками ее детей. Такого зверя ничто не могло остановить, только смерть.

Лотар предложил ей подойти ближе и посмотреть на него. Она приблизилась, ее сверкающие зелено-желтым огнем глаза оказались на расстоянии локтей двадцати.

Краем сознания Лотар почувствовал, что все его спутники затаили дыхание, пытаясь понять, что происходит. И когда волчица уже почти решила, что и в одиночку сумеет справиться с путником, спокойно сидящим всего в паре прыжков, Лотар ментально вдруг обратился в черного дракона.

Он вырастил себе мощную шкуру, по которой скользили бы когти этой жалкой волчицы, создал мощную голову с челюстями, способными перемалывать хребты самых сильных волков, словно тростинки, сделал себе лапы с длинными, кривыми и острыми, как сабли, когтями… И он наполнил себя голодом, желанием разрушать, рвать, мять, пожирать горячее, сочащееся кровью волчье мясо…

Волки в панике исчезли, но больше всего перепугался Азмир. Впрочем, он быстро успокоился, решив, что Лотар великий колдун, который умеет говорить с животными. Никто не стал его разуверять.

Путники шли еще несколько дней. Вернее, не столько шли, сколько ползли в этом яростном, ледяном, сверкающем тысячами ослепительных бликов аду.

Лотару пришлось нарастить на глаза темную, не пропускающую умопомрачительного сияния снега пленку. Рубос и Азмир опустили на глаза плотные тканевые повязки и все равно видели через них достаточно, их не нужно было вести. Сухмет так сузил разрез глаз и зрачки, что шел, высоко подняв голову, нимало не заботясь о снежной слепоте. Ди оказался самым цивилизованным: на привале он достал темную пластинку из стекла, прокоптил ее на костре и сплел из толстых нитей своей шапочки особую повязочку, которая удерживала стекло на глазах не хуже самой удобной оправы.

Еды осталось мало, и, если бы Сухмет заранее не приготовил одно из своих снадобий, поддерживающих силы, они уже давно ослабели бы. Это была смесь из мелко нарезанного чеснока, черных жирных бобов, растертых в порошок, волокон сухого рыбьего мяса и засахарившегося меда – совершенно немыслимая на вкус. Чувство голода она не утоляла, но, проглотив горсть этой мешанины с пригоршней снега вместо воды, можно было идти без лишних привалов.

Наконец наступил миг, когда Азмир, который на этот раз выбился вперед, подошел к высокому пику, торчавшему словно примятый колпак на голове городского шута, остановился и произнес:

– Мы пришли.

– Что? – переспросил Рубос.

Азмир оказался слабее всех. Он устал даже больше, чем почтенный Сухмет, и сразу же разложил одеяло на ближайшей обледенелой глыбе, уселся и снял повязку. На его лице, потемневшем от горного солнца, ярко выделялась белая полоса вокруг глаз.

Лотар осмотрелся. Они стояли на высоком куполе, как бы вырастающем из довольно правильного, словно лезвие гигантского меча, горного хребта. Колпак, который венчал эту голову, возносился вверх на сотни футов монолитной скалой. А в клубящихся тучах скрывались уходящие под самое небо вершины.

– Ты уверен? – спросил Желтоголовый.

Азмир обнажил в кривой усмешке неровные желтые зубы:

– Не был бы уверен – не говорил бы.

Лотар осмотрелся. Совершенно определенно никакого замка тут не было. Он растерянно оглянулся на Рубоса, на Сухмета. Старик был спокоен, непонятно, на что он надеялся.