Средневековая история. Чужие маски - Гончарова Галина Дмитриевна Страница 10

Рецептов снадобий с ними много. Но и возни тоже – жуть! Да и есть их сложновато. Пока приготовишь… там уже они сами поспеют.

Эх, в этом году она ничего не запасет. Будет надеяться, Тахир не оплошает. И Джейми.

Хоть юноша и стал бароном Донтером, руки у него все равно из нужного места растут. Должен травы набрать и насушить, и скупить и снадобья начать готовить… есть рядом с ними Лилиан, нет Лилиан, а народ все равно болеть будет.

Как они там, без нее?

С другой стороны, это отличная проверка.

Случись с ней беда – ведь останутся одни, без ее пригляда, и что – все обрушится? Не хотелось бы.

Вот и посмотрим, не совершила ли она главную ошибку всех времен и народов – замкнула все на себя. Стала центром вселенной так, что выдерни ее – и вселенная рухнет.

Не хотелось бы.

Лиля почти с ненавистью поглядела на барона.

У-у, поганец! Принесли тебя черти на мою голову!

Барон почувствовал ее неприязнь и быстрее заработал саблей, отсекая лапник.

***

Энтони хоть и ворчал, что не стоит саблю тупить, и так железо дрянное, но под злобным взглядом Лилиан кромсал елки, как миленький. И укладывал, как надо, и тряпками переложил…

– Как спать будем, Лилиан? В обнимку?

Лиля посмотрела на барона, как на дурака.

– Сторожить будем.

– Сторожить?

Лиля покачала головой.

– Достопочтенный, а если на нас зверя какого вынесет? Я вот не хочу проснуться без ушей и носа.

– Звери сейчас сытые…

– Но неграмотные. И об этом не знают, – парировала Лилиан. – А потому разбиваем ночь на два дежурства.

Может, и сытый. Может, и не подойдет.

Но… но кто его знает?

Это не в удобной палатке спать. Которая на молнию закрывается. И спальник тоже. И тебе на грудь среди ночи никто не заползет.

И не в привычном ей лесу. В двадцать первом веке, и верно, звери умные и пуганые. А здесь?

Волчья стая какая заявится, или еще кто поинтереснее – не отмашемся. И едой тянет на весь лес, вкусно с грибами получилось…

Нет, рисковать не хотелось.

– Ложитесь, Тони, – Лиля еще раз взбила кучу лапника и подложила под голову сверток. Вот так, теперь еще плащ подвернуть – и удобно.

– Лилиан, вы уверены?

– Кто-то из нас двоих должен дежурить, кто-то спать. Это понятно.

– Но я мужчина….

– И толку будет от вас, если вы нет выспитесь? Отдыхайте, Энтони, я вас разбужу в середине ночи.

Энтони понимал справедливость ее слов. Действительно, надо дежурить. Это – лес, тут и волки встречаются, и медведи, и еще Альдонай знает какая живность… расслабишься – съедят. Но благородная дама…

Разве она сможет дежурить, как обычный солдат?

Невероятно!

Лиля тем временем устроилась у костра и увернулась в плащ.

Вытащила сломанную по ее просьбе осинку и принялась обстругивать наконечник.

– Обожжем в углях. В деревнях так делают, там, где нет денег купить металлический. Или острый камень примотаем, если расщепим… я подумаю, смотря что найдем.

Энтони устроился на куче лапника.

– Вы умеете драться копьем?

Лиля от души рассмеялась, не прекращая своего занятия.

– Драться? Тони, помилуйте, да я против вас и минуты не выстою!

Барон хмыкнул, признавая ее правоту, и не заметил, как Лиля скрыла злорадную улыбку.

Не выстоит. А кто сказал, что она будет стоять?

Да вы шутить изволите! Драться с заведомо более сильным противником? На оружии, которое ты использовала от силы раз пять в жизни? И то – Лешка учил.

Копье было знакомо в свое время Але Скороленок. Она знала, где его можно использовать – теоретически. Знала, куда надо бить, но и только.

Драться копьем?

Нет уж. Барона проще отравить, видела она волчью ягоду, даже сорвала несколько штучек, завернула в лист лопуха и так пристроила, чтобы не подавить и не рассыпать.

Жестоко?

Простите, она его не похищала. Не увозила из дома, не, не, не…

Жертва здесь именно она, и ей же жалеть каждого мерзавца?

Не смешно!

Лиля собиралась попользоваться бароном, пока они идут по лесу – все же вдвоем до места дойти проще. А когда они выйдут к людям, либо он отпустит ее добровольно и не будет преследовать, либо…

Либо – его вообще не будет. И совесть ее не замучает.

Лиля мимоходом коснулась рукой живота. И порадовалась на свой организм.

Хорошо то, что о своей беременности она узнала сразу же. На первом месяце. Задержка – штука такая, и грудь стала больше, и ощущения примерно те же, что и с первым малышом. Это удачно.

Что у нее сейчас от силы второй – третий месяц, тоже удачно. И живота пока нет, и самочувствие хорошее, а если не перегружаться, то и ходить можно, и бегать…

Скажем честно – и в войну бабы рожали, и в поле рожали, и в самых адских условиях, и в лагерях, и в походах, и в пещерах, а уж про первобытнообщинный строй вообще молчим. Спорим, там ни отпуска по уходу за ребенком не было, ни декрета… родила?

Отлично, а теперь покорми чадушко – и тащи мамонта, женщина! И – молча! Не просто ж так возникала полигамия… можно договориться с другими бабами и поделить мужика, а заодно и домашние дела поделить. Это ж рехнешься – все переделать.

Не просто так она устраивала привал пораньше.

Это Энтони шел по лесу и дивился, а Лиля прислушивалась к своему организму.

Нет болей?

Не тянет?

Хотя чему там болеть и тянуть? Там пока еще фасолина плавает, средней крупности… а пешая ходьба беременным даже показана.

Не по двенадцать часов в сутки?

Ну так она и не напрягается, она идет в свое удовольствие. Устала?

Сядет, отдохнет. А там и дальше двинется.

Главное, чтобы Энтони ничего не понял про беременность. Но по мнению Лилиан, мужчины вообще не отличались особой наблюдательностью, тем более в этих делах. Им надо было сказать, потыкать носом… Джес вообще еще ничего не замечал.

В первый раз она и сама не поняла, ну, задержка и задержка, бывает… пока ее Алисия носом не ткнула, могла и не сообразить.

Сапожник без сапог, чего уж там!

А Джес и тем более не разобрался. Это только в дамских романах: дорогая, я знаю твое тело… знает. Но не как гинеколог, а как практикующий Казанова. Любитель. Даже не сообразил… когда она ему сказала, у мужа такое лицо было…

А как он сейчас переживает, бедолага?

Кошмар! И жена, и ребенок невесть где…

Ничего, любимый, мы к тебе вернемся, никуда ты от нас не денешься, и не рассчитывай!

Лиля сняла еще стружку и примерилась к наконечнику.

Ничего так, получается, остренький. И деревце выбрано удачное… надо потом будет еще рогатину сделать.

Одно копье, одна рогатина… или сделать так, чтобы с одной стороны острие, а с другой развилка? Надо попробовать. На змей охотиться.

Один человек прижимает развилкой змеиную голову, второй ее отрубает. Да, это будет лучший выход… ничего, научится благородный барон и на змей охотиться, никуда не денется. Птицы, змеи, белки, может, кто еще попадется… главное, чтобы они сами не попались.

– Тони, вы нормально переносите собачью вахту?

Ответа не последовало.

Лиля повернулась.

Барон спал. Посапывал даже немного, и лицо у него было спокойное и умиротворенное. Другая женщина могла бы и умилиться.

Лиля покачала головой, сжала губы и вернулась к своей работе. Умиляться она не собиралась. Пусть скажет спасибо, что не убила.

***

К середине ночи копье было готово, и одно, и второе, осталось обжечь на углях наконечники, чтобы были крепче. И Лиля растолкала барона.

– Да?

– Тони, костер и охрана на вас. Далеко не отходите, обещаю, если что, не подглядывать за вашим общением с природой. Я не извращенка.

Барон понял не сразу, а потом возмущенно фыркнул.

– Ну, знаете, Лилиан…

– Знаю. Видела. И ничего интересного там нет.

– Видели? Ах, да…

– Да, представьте себе, – отмахнулась Лилиан. – Я спать, вы с наконечниками справитесь? Сумеете?