Елена Крючкова - Дети Ирия. Ладомира Страница 2

Такое положение дел крайне тревожило ирийцев. Они пребывали в своём священном городе Радогош в подавленном состоянии, обуреваемые тяжелыми думами о будущем. Они всё чаще задавались вопросом: что же произойдёт, если восточные славянские племена, что живут за рекой Альбой, рано или поздно примут веру в Логоса? И престанут молиться им, своим богам, сиречь ирийцам? Ведь без почитания людей, без энергии, выделяющейся во время молитвы, они утратят силы. Их жизненная сила ослабнет, ирийцы постепенно уподобятся простым смертным людям. И, в конце концов, дни их будут сочтены.

Увы, время неумолимо шло вперёд. Сколько богов кануло в Лету? Преданы забвению их имена. И многие ирийцы покинули этот мир, так не ставший им родным до конца.

Так вслед за Родом и Даждьбогом в Иной мир ушли многие боги, жизненная энергия их иссякла, смертные не возносили им более молитв. Со временем славяне забыли о прежних богах, их место постепенно заняли новые из числа потомков первых ирийцев. Однако спустя века и их судьба стала незавидной…

Ириец Велес пребывал в печали совершенно по иной причине, нежели его собратья по племени.

В данный момент поэта и сказателя вовсе не заботило активное распространение культа Логоса, увы, он даже не задумывался над судьбой ирийцев вкупе со священным Радогошем. Ушедших к праотцам ирийцев, некогда населявших Радогош, он скорее воспринимал, как соседей, нежели как соплеменников. А соседи могут меняться…

Причина Велесова уныния носила исключительно творческий характер. Велесу хотелось сочинять стихи и поэмы. Хотелось с одержимой страстью декламировать свои творения слушателям. Но в качестве оных могли выступать только ирийцы, жители Радогоша, число которых с наступлением ордена Золотого Креста на славянские земли в последнее время резко уменьшилось. А братья и сёстры были слишком уж озабочены, по мнению Велеса, культом Логоса. И совершенно не уделяли ему внимания. Велес страдал… Страдал молча. И, как всякая творческая натура, причём натура эгоистичная, ощущал себя брошенным и уязвлённым.

Опечаленный Велес бродил по извилистым пустынным улицам Радогоша, грустно прижимая пергамент, испещрённый руническими письменами, к груди. Ветер гнал ему навстречу опавшие листья — жёлтые, красные, бурые… Наступила осень.

Велес поёжился от холода, его лёгкий кафтан явно не согревал от порывов северного ветра. Однако возвращаться в родовой чертог Триглава ему не хотелось. Слишком уж утомительны были стенания сестёр. Не выносимы споры братьев… А деспотизм Триглава, считавшего себя приемником Рода, — просто ненавистен. Поэтому Велес предпочёл холод теплу родового чертога, в котором полыхал жаркий очаг. А Рожаницы под руководством Мокоши наверняка заваривали обжигающий травяной чай…

На памяти Велеса Радогош некогда слыл многонаселённым городом. Ещё каких-то шестьсот лет назад, когда владения славян простирались по левому берегу реки Альбы, в Радогоше проживало множество родов ирийцев. И все они почитались разными славянскими племенами в качестве богов.

Новая вера в единого бога Логоса, дарующего бессмертие через возрождение души в последующей жизни, зародилась на землях левобережных славян примерно 575 лет назад. Незадолго до этого глава одного из родов ирийцев Дый, которого славяне почитали как бога ночного неба, изгнал из Радогоша своего собрата Услада.

Услад был умён и хорош собой, отлично владел древней ирийской магией, благодаря которой бесперебойно снабжал город чистой питьевой водой. Однако жажда плотских наслаждений взяло верх над разумом Услада[3]. В те времена родам было даровано право самостоятельно решать свои внутренние проблемы. Услад долго испытывал терпение старшего брата. Последней каплей было соблазнение их младшей сестры Зимцерлы, богини утренней зари. И по решению рода Услад был изгнан из Радогоша.

С того самого момента учение Логоса быстро распространялось среди левобережных славян, а затем и проникло на территорию германских, франкских, датских и скандинавских племён. Вскоре во франкском городе Авиньоне был образован орден Золотого Креста, который проповедовал единую веру в Логоса.

К тому же западные славяне, начавшие первыми почитать культ Логоса, начали активно ассимилировать с германскими племенами, обращая, таким образом, соседей в свою новую веру.

…Одним из старейших в Радогоше считался род Авсеня, который успешно занимался разведением особой породы лошадей. Славянские племена, жившие на левобережье Альбы, связывали его имя со сменой времён года. Считали, что Авсень покровительствует началу весеннего солнечного цикла и урожаю. Ему славяне молились и посей день. Однако Авсень единственный, кто выжил из древнейшего рода. Остальные его члены сгинули в небытие. Чертог Авсеня находился подле конюшен. И старый седовласый, но ещё физически крепкий ириец, ежедневно, чтобы заглушить боль утраты, обихаживал своих ярко-рыжих, как огонь, с длинными белоснежными гривами, питомцев.

Род Агуни, которого славяне почитали, как бога земного огня также понёс непоправимые потери. Из жизни ушли Бадняк, Божич, Джерман, Дабог[4]. Их жёны и дети, увы, не смогли поддержать былого величия отцов и отправились вслед за ними к праотцам. И малочисленный род Агуни присоединился к Перуну.

Род Зибога сгинул полностью. Ибо место его в пантеоне славян заняла Мать Сыра-Земля. Та же печальная участь постигла роды Ипабога и Немиза[5]. Вера в старых богов умирала, их место занимали новые. А порой один новоявленный бог сосредотачивал в себе функции двух или даже трёх старых богов, дабы выжить. Вера в такого бога могла быть, увы, мимолётной. И он спустя некоторое время неотвратимо отправлялся за своими пращурами в мир Иной.

Вслед за родами Ипабога и Немиза ушёл в мир Иной род Дыя, бога ночного неба.

Род Перуна, которому поклонялись волыняне и поляне, и род Триглава считались в Радогоше одними из древних и сильнейших. Они в полной мере владели ирийской магией, увы, частично утраченной многими родами из-за кровосмешения со смертными славянскими женщинами.

Одним из ярких примеров такого смешения триста лет назад являлся новоявленный род Огонь-князя, который был рождён Молоньей, красавицей княжной, от поэта и сказителя Велеса.

Долго совет Радогоша решал: принять ли младенца в стенах города или отдать смертной матери на воспитание. Наконец, Сирин, которая и прознала о любви Молоньи и Велеса, вступилась за младенца и её голос оказался решающим. С тех пор дети, рождённые смертными женщинами от ирийцев, обрели свой дом в Радогоше.

Их век был не долог, по сравнению с ирийцами, но несмотря на это намного превышал среднюю продолжительность жизни смертного. Тем не менее, полукровки унаследовали и некоторые магические способности.

Отношения Велеса и его сына князя-Огня не складывались. Велес не испытывал к своему отпрыску ни малейшей родительской любви. Тот же отвечал отцу подчёркнутой холодностью. Жизнь полукровки-Огня была намного короче, чем жизнь Велеса…

…В связи с тем, что Логос набирал силы, и крестоносцы постоянно терзали своими набегами славянские земли — пленили мужчин, женщин и детей, обращали их в свою веру, Радогош на протяжении нескольких веков постепенно пустел. Полностью выжил лишь единственный род ирийцев, во главе которого стоял мудрейший Триглав, единокровный брат Рода, чей культ ещё почитался. Однако родичи Триглава всё более ощущали нехватку энергии и, увы, постепенно слабели. Род Перуна понёс значительные потери, но выжил. Недавно Перун узнал о любовной связи своей жены Додолы и поэта Велеса, известного в Радогоше сердцееда. И, если бы не заступничество Магуры (дочери Перуна и Додолы) перед отцом, то разгневанный и охваченный ревностью родитель испепелил бы жену и её поэта-любовника.

Несмотря на то, что ставший привычным мир, окружавший ирийцев на земле, рушился, Велес изо всех сил старался этого не замечать.

Однако в последнее время Велес всё острее день ото дня чувствовал, как теряет силы. Сочинять сказания становилось всё труднее. Тем паче, что выжившие ирийцы не горели желанием его слушать. Поэт понимал: пройдёт каких-нибудь двадцать-тридцать лет и он отправиться к праотцам. Молодые мужчины всё реже возносили ему молитвы, предпочитая не писать любимым девушкам стихов, а покорять их иным способом. К примеру, дорогими подарками или демонстрацией своей силы.

Даже его возлюбленная Жива (вдова Даждьбога) в последнее время предпочитала общество воинственных братьев Радегаста и Руевита. Отчего-то с ними Жива находила темы для разговора, но только не с Велесом. Особенно с Руевитом, который менял лик семь раз на дню и это забавляло Живу, позволяя хоть не надолго отвлечься от повседневных проблем. Велес терялся в догадках. Он даже не подозревал, что Жива осведомлена о его связи с Додолой. Несмотря на заступничество Магуры перед отцом, она не преминула отправиться к Живе и рассказать ей о любви Велеса и её матери. Потрясённая изменой Велеса Жива не знала, как поступить. Сначала она хотела наброситься на изменника и в кровь расцарапать ему лицо. Затем — сброситься с высокой городской стены вниз и навсегда покончить счёты с жизнью. Однако совет Магуры был прост: Жива должна сохранять своё женское достоинство и просто-напросто игнорировать Велеса. Что та и сделала…