Майкл Муркок - Завтрак на руинах Страница 21

В толстой вельветовой куртке, твидовых бриджах, схваченных под коленом резинками, позаимствованными у английского солдата, с вместительным немецким вещмешком через плечо и французской винтовкой в руках Карл уютно устроился на полуразвалившейся кирпичной стене. Ждал и курил сигарету.

Уже начало светать. Сюда, на разрушенную ферму, Карл пришел час назад. Рассвет занимался желтой полосой на горизонте. Карл вытащил из футляра немецкий бинокль и начал всматриваться в окружающую местность. Грязь, пни, канавы, окопы, воронки, развалины смутно виднелись в темноте, застывшие и неподвижные… Карл же высматривал что-нибудь движущееся.

Наконец он увидел собаку. Собака была очень большая, но тощая. Она трусила вдоль канавы, помахивая грязным мокрым хвостом. Карл положил бинокль и взялся за винтовку. Он передвинул скользящую планку прицела, твердо упер приклад в плечо, попрочнее расставил ноги, прицелился и нажал на спусковой крючок. Приклад ударил в плечо, винтовка дернулась в руках. Карл опустил винтовку и снова посмотрел в бинокль. Собака была еще жива. Карл встал, перекинул через плечо мешок. Когда он дойдет до собаки, та уже издохнет.

Освежевав животное, Карл стал искать другую цель. В эти дни живности вокруг почти не было. Но ничего, Карл найдет. Карл отрезал собаке голову штык-ножом, который специально носил для этой цели. Мясник в Танне обычно не задает лишних вопросов, покупая у Карла «мясное ассорти». Но все же не стоило лишний раз напоминать, чье мясо он покупает.

Немного позднее Карлу удалось застрелить двух крыс и кота, который за ними охотился. Этот подвиг подбодрил мальчика.

Карл изнывал от желания рассказать кому-нибудь о том, чем он занимается. Но мать и тетя для этого мало подходили. Они предпочитали думать, что Карл охотится на голубей. Поэтому время от времени Карлу приходилось подстреливать голубя. Он относил птицу домой и отдавал матери, чтобы она ее приготовила. «Были и другие», — говаривал он при этом. До сих пор, худо ли бедно, мать и тетка верили своим фантазиям. Никогда не надо лишать людей веры.

Карл славно потрудился. К полудню вещмешок был столь тяжел, что его с трудом можно было нести. Карл лежал в окопе, заросшем пряно пахнущей травой. Была ранняя осень. Погода стояла теплая. Несколько часов тому назад Карл наткнулся на двух зайцев. Одного зайца удалось убить. Другой удрал. Карл надеялся, что заяц снова появится. Когда он уложит второго зайца, можно будет идти домой. Карл с вечера не ел, и сейчас чувствовал себя донельзя усталым и голодным.

Глаза уже начинали слезиться от бинокля, когда на юге Карл заметил какое-то движение. Он лихорадочно подправил резкость. Приглядевшись, ощутил разочарование. Увы, это был не заяц, а всего лишь человек.

Человек бежал. Порой он падал, но тотчас же снова вставал и продолжал бежать. Человек был сутул, и, когда он бежал, руки болтались перед ним. Теперь Карл заметил, что на человеке был мундир. Мундир был, вроде, серый. Точно сказать было трудно — человек был весь в грязи. Фуражки на нем не было, оружия в руках тоже. Карлу больше года не доводилось видеть в этих краях солдат. Он, конечно, слышал пальбу, как и все, но каким-то образом эта деревушка до сих пор оказывалась в стороне от боев.

Немецкий солдат был уже близко. Небритый, глаза красные и воспаленные. Дышит тяжело, будто от кого-то убегает. Не означает ли это, что союзникам удалось прорвать немецкий фронт? Карлу уже было начало казаться, что этого никогда не случится, и две армии так и будут стоять друг против друга до скончания веков. Так нет же, оказывается. Эта мысль взволновала Карла. Было бы спокойнее, если бы все оставалось по-прежнему. Тогда бы в будущем не предвиделось никаких изменений.

Однако, возможно, это просто дезертир. Глупо с его стороны было бежать в этом направлении. Хотя… Карл зевнул.

Прошла еще четверть часа. Пора было уходить. Он повесил бинокль на шею и подобрал винтовку. От нечего делать навел ее на немецкого солдата. Карл представлял себе, что сидит в окопе и что этот бегущий солдат — атакующий противник. Карл поводил дулом из стороны в сторону. Потом снова навел его на солдата. Представил: вот они бегут к окопу… их тысячи… Карл нажал на курок.

Признаться, Карл удивился, когда немец вскинул руки и закричал. Карл слышал этот крик, но ни о чем не пожалел. Он поднес бинокль к глазам: пуля угодила солдату в живот. Дерьмовый выстрел. Да он особенно и не целился. Карл видел, как шевелится высокая трава там, где упал солдат. Он нахмурился. Трава успокоилась. Карл размышлял: идти ли домой или пересечь поле и посмотреть на солдата. Внутренний голос говорил, что надо пойти и посмотреть. В конце концов, это первый человек, убитый им, Карлом. К тому же, на солдате может оказаться что-нибудь полезное.

Карл пожал плечами и сбросил с плеча вещмешок с «мясным ассорти». Пускай полежит. Закинув винтовку за плечо, пошел к тому месту, где упал солдат.

— Что, уже утро? — осведомился Карл, зевая.

— Нет, до утра еще долго.

— Мне кажется, что эта ночь будет длиться вечно.

— А ты что, этому не рад?

Карл ощутил сильную руку в своей промежности. Чернокожий сжал его плоть, нежно, но сильно. Губы Карла раздвинулись в полуулыбке.

— Да, — произнес Карл, — я рад.

КАК БЫ ВЫ ПОСТУПИЛИ? (8)

Вы белый человек и находитесь в городе, населенном преимущественно черными.

Из-за беспрестанных оскорблений, притеснений и дискриминации черные подняли мятеж и захватили власть в городе. Встретив сопротивление, мятежники линчевали двух белых чиновников, с которыми у них были особые счеты.

Черные превратились в неуправляемую толпу и жаждут крови своих угнетателей. К району, в котором Вы живете, приближается такая толпа, убивая, сжигая и избивая белых. Кое-кто уже забит до смерти.

Вы не можете связаться с вашими черными друзьями и попросить их о помощи, потому что не знаете точно, где они сейчас находятся.

Предпочтете ли Вы укрываться в доме в надежде, что толпа Вас не тронет? Или выйдете на улицу, где можно встретить одного из черных друзей, который сможет Вам помочь?

Или же Вы обратитесь за помощью к другим белым, которые решили драться до последнего? Если так, то будете ли Вы призывать их попытаться решить дело миром или просто присоединитесь к остальным белым, организовавшим сопротивление толпе черных?

А может, Вы присоединитесь к черным, которые атакуют белых, в надежде, что за это Вам сохранят жизнь?

Глава 9. Где-то недалеко от Киева. 1920: Проезжая мимо

Вчера поступило официальное сообщение о расправе красной гвардии над царской семьей в городе Екатеринбурге. Оно было передано от имени нового большевистского правительства по беспроволочному телефону:

«В последнее время Екатеринбург — столица красного Урала — подвергался серьезной угрозе со стороны приближающихся чехословацких банд. Одновременно с этим был вскрыт контрреволюционный заговор, имеющий целью вырвать свергнутого царя и его семью из рук советской власти путем применения силы. Ввиду этого советским правительством было принято решение о расстреле царской семьи. Решение было принято 16 июля сего года. Жена и сын Николая Романова были под стражей перевезены в Екатеринбург. Документы о раскрытом заговоре были отправлены в Москву специальным курьером. До последнего времени сохранялось в силе первоначальное решение о том, чтобы бывший царь Николай Второй предстал перед судом трибунала и держал ответ за свои преступления против собственного народа. Только в силу последних событий это решение пришлось изменить. Всероссийский Исполнительный Совет одобрил решение сельского областного совета. Центральный Исполнительный Комитет имеет в настоящее время в своем распоряжении материалы и документы исключительной важности, которые могут быть использованы в деле против Николая Романова, а именно: его собственный дневник, который бывший царь вел почти до последнего дня, а также дневники его жены и детей; их переписку, среди которой — письма Григория Распутина к Николаю Романову и членам его семьи. Все эти материалы будут изучены и опубликованы в ближайшем будущем».

Вертясь перед трюмо, Карл рассматривал свое собственное тело. Ему никак не удавалось увидеть то, что его более всего интересовало. Кроме того, чертовски мешал неоновый свет, бьющий в окна. Карл недовольно морщился и изо всех сил скашивал глаза, пытаясь увидеть недоступное.

— Знаешь, я все-таки думаю, никакой ты не нигериец. Твой акцент непрерывно меняется.

— Мы все меняем свой акцент в соответствии с обстоятельствами.