Под флаг адмирала Макарова (СИ) - Романов Герман Иванович Страница 24

— Есть выполнять приказ, ваше превосходительство!

Андрей Андреевич шагнул в проем, выходя из рубки, положил ладонь на плечо матроса и приказал:

— Веди в лазарет, сынок, посмотрим, что там случилось.

И они прошли несколько десятков шагов по тому аду, в который превратился красавец «Ослябя». Находясь за шестидюймовой броней стенки рубки, Андрей Андреевич не предполагал, что за столь короткий срок, и часа не прошло, корабль может превратиться в филиал апокалипсиса на море. Везде были разбросаны искореженные металлические конструкции, и понять, что это было прежде, было невозможно. Вторая труба напоминала сломанный зуб, из нее густо валил дым, трубные кожухи были в дырках от множества осколков. На шканцах полыхал нешуточный пожар, который пытались тушить бегающие со шлангами матросы, среди которых к своему удивлению он узнал старшего офицера броненосца, капитана второго ранга Похвиснева — расхристанного, и без фуражки.

— Ой, мамо…

Идущий впереди матрос рухнул как подкошенный, над головой что-то полыхнуло, лицо опалило неимоверным жаром. Андрей Андреевич прикрылся ладонями, сообразив, что так выглядит разрыв снаряда. Страшно повезло — не ранило. Подхватил матроса с окровавленным лицом и поволок его в лазарет, хорошо знал, где он находится. К нему кинулись на помощь два нижних чина, стали спускать тело по трапу вниз, и при этом отчаянно матерились, как и он сам. А там добрались до лазарета и остолбенели — если он до этого считал, что наверху филиал ада, то сильно ошибался — там был курорт, а филиал находился именно тут…

Корабельный лазарет, светлый и уютный. И потому в бою смерть была тут страшной — и раненых, и врачей, пока не сообразили…

Глава 32

— Мы ведь сами полезли в «западню», показывая, что желаем уничтожить русские транспорты. И теперь русские увидели — а это хорошо!

Обращаясь к командиру бронепалубного крейсера «Читосе», капитану 1 ранга Сукекадзе Такаги негромко произнес контр-адмирал Сигатэ Дева. Он не зря считался лучшим тактиком японского флота в свои 48 лет, а потому под свое командование получил отряд самых лучших бронепалубных крейсеров Объединенного Флота.

Наличие отряда быстроходных крейсеров, так называемой «летучей» эскадры', принесло японцам победу над китайским флотом десять лет тому назад, благо противник имел точно такие же малые по своему водоизмещению корабли. Однако потом взгляды на войну были радикально пересмотрены — ведь врагом становилась одна из великих европейских держав — Российская империя — имеющая многочисленный флот из первоклассных и больших по водоизмещению боевых кораблей.

В Токио решили составить теперь «летучий отряд» не из бронепалубных, а броненосных крейсеров зарубежной постройки, способных сражаться при определенных условиях даже с вражескими броненосцами, и тем самым поддержать свои главные силы из заказанных в Англии шести броненосцев. И требования к ним составили следующие — иметь скорость в 20 узлов, на два больше, и само собой, меньшее на четыре тысячи тонн водоизмещение. А потому пришлось пожертвовать толщиной брони, на том же нижнем поясе она составила семь дюймов вместо девяти. И калибром башенной артиллерии — стволы ГК в восемь, а не двенадцать дюймов.

Так появилась знаменитая программа «6+6» — полудюжина первоклассных броненосцев, одних из самых мощных в мире, так как англичане построили для страны Восходящего Солнца «улучшенные» образцы своих броненосцев «Маджестик» и «Формидайбл». А к ним прилагалась партия из шести отличных броненосных крейсеров, тоже иностранной постройки, предназначенных для эскадренного боя. Потому последние напоминали уменьшенные броненосцы, слабее забронированные и вооруженные, но с несколько большей скоростью. В бою крейсера, используя превосходство в скорости, должны были навязывать тем силам неприятеля, что были слабее их. Бой могли вести на выгодных для японцев дистанциях, преследовать поврежденные корабли и топить их. То есть являться «маневрирующим крылом» эскадры — тем самым «летучим отрядом».

Но ведь Объединенному флоту нужны были и разведчики при эскадре, скоростные крейсера достаточно приличного водоизмещения и хорошо вооруженные, способные навязать бой легким силам противника. И при необходимости поддержать собственные малые бронепалубные крейсера и миноносцы в генеральном сражении, а также суметь добить поврежденные неприятельские корабли даже относящиеся к 1-му рангу.

За прототип взяли построенный в Англии «Иосино», вступивший в строй незадолго перед войной с китайцами — при водоизмещении в четыре тысячи двести тонн корабль развивал 22 узла и нес 4–152 мм и 8–120 мм пушек. Чуть переработали проект, и втиснули при тех же характеристиках две восьмидюймовые пушки на баке и юте, и десяток 120 мм по бортам. Заказали в Англии «Такасаго» а в САСШ «Касаги» и «Читосе», и составили из четверки 3-й боевой отряд крейсеров при относительно малом водоизмещении прекрасно вооруженных, с общей скоростью в 22 узла. Прилично забронированных — броневая палуба в два с половиной дюйма, с такой же толщины орудийными щитами. Скосы уже в четыре с половиной дюйма, как и стенки боевой рубки. Но за все нужно платить — желание японцев строить корабли небольшого водоизмещения (в целях экономии), с отличными боевыми и скоростными характеристиками, являлось одной стороной медали, у которой есть и другая сторона — аверс и реверс, как известно. Все построенные броненосцы и крейсера были низкобортными, с недостаточной мореходностью, обладали скверной остойчивостью из-за тяжести брони, а «паспортные» скоростные данные резко снижались при волнении на море.

Но тут никуда не денешься — корабли предназначались не для океанского плавания, а для боя на ограниченных акваториях Желтого и Японского морей с русскими эскадрами.

Про такие не зря говорят — они созданы для одной войны!

Вообще-то, программа должна состоять из трех «шестерок», японцы любят символизм в цифрах, но вместо двух «бронепалубников» были срочно закуплены в Италии два броненосных крейсера, так что порядок цифр стал несколько иным — 6+8+4 — прагматизм победил символизм.

— А ведь русские сами создали свой «летучий» отряд, и нам нужно будет драться или погибать, — усмехнулся Дэва, рассматривая приближающуюся тройку кораблей, за которыми поспешал еще один. Силы вроде бы равные, но совсем не так. Три русских бронепалубных крейсера имели более шести тысяч тонн водоизмещения, в полтора раза больше, скорость на узел выше, вооружение по дюжине шестидюймовых пушек Кане. Опаснейший противник следовал позади — броненосный крейсер «Баян» с почти вдвое большим водоизмещением и со скоростью в 21 узел. Вот с таким связываться категорически вредно — но это только на первый взгляд.

Адмирал быстро прикинул шансы — против 2–203 мм и 25–152 мм пушек в бортовом залпе его отряд противопоставит такое же количество стволов — 6–203 мм, 3–152 мм и 19–120 мм.

— Русским не нужно было брать с собою «Баян», он должен был продолжать драться против наших броненосных крейсеров. А теперь у Камимуры есть шанс нанести поражение неприятелю — прибытие «Асамы» и «Токивы» резко переломит ситуацию в нашу пользу. А там кто знает, каков будет итог этого сражения, да и всей войны…

Дева тяжело вздохнул, поморщился — хотя перед началом сражения диспозицией предусматривалась поддержка малых крейсеров отправленными на усиление двумя «асамоидами», имеющими на узел скорость больше, ведь Уриу они не потребовались. Но что будет, если вице-адмирал Хиконодзе Камимура увлечется сражением и не заметит столь выгодного момента для нанесения разгромного поражения всем русским крейсерам…

Самые узнаваемые крейсера японского флота — русские именовали их «собачками». И самые несчастливые — никто не дожил до «разделочного стола». Трое погибли при самых трагических обстоятельствах, а флагмана потопила собственная артиллерия, выбрав его в качестве плавучей мишени…