Владимир Васильев - Сокровище «Капудании» Страница 26

Алекс косо усмехнулся:

– Ну что ж… Заодно стяжаем славу первооткрывателей. Надеюсь, вы не откажетесь попробовать.

– Если возникнет нужда – не откажусь. А без нужды мы не тревожим стихии даже будучи в самом сердце вод.

– Ну и отлично, – подытожил принц. – Пойдемте.

Увязая в песке, они доковыляли до рельсов; дальше двинулись вдоль них. Большое строение, накрытое полукруглым куполом, напоминало лежачую половину цилиндра; торцом оно было обращено к воде. В торце угадывались ворота, под которые и ныряли рельсы. Материал ворот и стен выглядел как тонко раскатанное железо, некогда, серебристое, а ныне сплошь покрытое рыжими оспинами ржавчины. Александр, зачем-то оглядевшись, пнул ворота ногой.

Результат обескуражил обоих: сапог с хрустом прошел сквозь железо, оказавшееся таким же трухлявым, как и лодки на берегу. В воротах образовалась дыра, достаточная для того, чтобы человек на четвереньках мог проникнуть внутрь. Однако Александру, видимо, не захотелось вставать на четвереньки, и он пнул строение еще разок, но теперь уже не ворота, а стену.

Стена рухнула. Точнее, рассыпалась в труху и мелкие обломки. Угол ангара просел и развалился, кровля опасно нависла над людьми.

– Святой Аврелий! – выдохнул Александр, отпрянув.

Ральф тоже не стал дожидаться, пока его придавит, и резво попятился.

Некоторое время здание еще судорожно проседало, но уже по чуть-чуть, с хрустом и скрежетом. И без фатальных последствий – так, сыпалась ржавая пыль, отваливались кое-где куски металла величиной с ладонь. Вскоре все затихло.

– Н-да. – Ральф с сомнением заглянул внутрь ангара. – Даже боязно туда лезть – вдруг совсем обвалится?

Александр тоже присмотрелся.

– Трудно загадывать. Глядите – вдоль стен есть опоры. Везде, по всему периметру, кроме лицевой стены. Может, потому она и рухнула?

Ральф только плечами пожал.

– Я попробую попинать с других сторон! – решительно объявил принц и принялся обходить злополучное строение справа.

То ли правда из-за опор, то ли из-за того, что ангар уже просел по максимуму, но дальнейшее избиение стен сапогами к катастрофическим результатам более не привело – только труха вяло сыпалась да железо уныло стонало. Крыша больше не норовила спикировать на головы, стены не разваливались.

– Так-так, – сказал Александр, обойдя ангар и вернувшись к исходной точке. – Внутри как минимум стало светлее. Не находите?

Ральф засмеялся:

– Находить во всяком происшествии положительные стороны – очень ценное качество, клянусь!

– Возможно. Ну так что? Отважимся? Войти? – Александр внимательно глядел на компаньона: похоже, он полагал, будто штархам ежедневно приходится шастать по развалинам.

– Отважимся, – ответил Ральф. – В конце концов, если стены прошибаются ударом ноги, то почему бы потолку не расколоться о наши головы?

Теперь засмеялся принц.

Нерешительность и растерянность проще всего маскировать смехом. Ральф кое-чего побаивался в этой жизни, и хотя шастанье по развалинам вовсе не считал самым опасным занятием в природе, но и особым безрассудством при этом тоже не страдал. А каково – подумал Ральф – Александру, до недавнего времени непрерывно сидевшему в башне родительского замка и внешнего мира почти не знающему? Явно ведь не сладко.

Они осторожно пролезли под рваным краем провисшей кровли и вошли в ангар. Ральф сразу понял, что некогда тут хозяйничали моряки – вдоль стен лежало несколько тонких шегл с очень короткими реями, в дальнем углу примостились три обтекаемых корпуса, в которых без труда можно было опознать рыбацкие кораблики древних. Дивные цветные картины, изображавшие мореплавателей минувшего и их посудины, в немалом количестве имелись у Суза Гартвига в Керкинитиде и известного в среде моряков Эвксины корабельщика Серхана Гюнуча из Пантикапея.

А четвертый подобный кораблик длиною около семи-восьми шагов стоял на слиповой тележке, каковая, в свою очередь, так и простояла все годы после катастрофы на рельсах. Под передние колеса тележки были подсунуты специальные металлические башмаки с ручками. И корпус этого кораблика был не деревянный, а из неведомого материала древних, материала легкого, прочного и долговечного, которому даже минувшие столетия особого вреда могли и не принести. Могли и принести – на северном побережье Эвксины и особенно вверх по Борисфену и Гипанису сантоны, квариссы и шелии моряков Тавриды находили такие суда довольно часто. Некоторые даже держались на воде – кое-кто пробовал их сбросить на воду, из чистого любопытства. Но вот приспособить такие суда к хождению по Эвксине так никто и не сумел: привычные деревянные местной постройки неизменно показывали себя гораздо более удобными и надежными.

– Ух ты! – Принц с нескрываемым интересом уставился на кораблик. – По-моему, нам наконец-то повезло!

Ральф его энтузиазм разделить был пока не готов. Кораблик вполне мог оказаться дырявым как решето.

Но мог и не оказаться. Проверить это можно было единственным способом.

– Алекс, погодите радоваться. Давайте попробуем освободить путь для тележки, ворота вы, скажем прямо, не доломали.

– Давайте! Я так понял, только испытание выявит мореходные качества этого… как его назвать?

– Да как угодно. Например, шаланда.

– Договорились. Будем звать шаландой! Ну что, за дело?

Александр с совершенно невельможным трудолюбием принялся терзать ворота методом уже неплохо проявившего себя разящего сапога. Ральф по мере сил помогал ему. Ржавое железо поддавалось, не скажешь чтобы охотно, но потихоньку-полегоньку ворота они изничтожили, и теперь передняя стена ангара зияла довольно-таки широким проломом. Крыша опасно колыхалась и поскрипывала, но падать вроде бы не собиралась. Принц и штарх в процессе зачистки бдительно на нее поглядывали, чтобы в случае чего успеть отбежать в сторону – быть погребенными под обломками им вовсе не улыбалось.

– Замечательно! Теперь, думаю, пройдет.

Ральф убрал башмаки из-под колес.

– Толкаем!

«Только бы колеса не приржавели!» – подумал Ральф с надеждой.

Колеса приржавели, но у Александра и Ральфа достало сил сорвать их. Неохотно, со скрипом и скрежетом колеса сделали первый оборот.

Хорошо, что рельсы шли под уклон. Вряд ли бы два человека сумели вытолкать эту же телегу с грузом в обратном направлении, из воды в ангар.

Они изрядно вымокли, зайдя в море по пояс, но все-таки столкнули шаланду с тележки на воду. Ральф, предусмотрительно накинувший на небольшой шнихель при пупе металлический тросик (разумеется, ржавый), придержал шаланду, не позволяя ей уплыть от берега.

– Алекс! – обратился он к принцу. – Подержите! Я поищу что-нибудь похожее на весло.

То, что он нашел спустя несколько минут, скорее всего было деревянной лопатой, но в качестве весла вполне годилось, хотя, глядя на высоту борта шаланды, Ральфу подумалось, что черенок, пожалуй, коротковат.

Так и оказалось, но в конце концов не на состязание по гребле они собирались, да и островок был совсем рядом.

Взобраться на шаланду получилось, только встав на скрытую под водой тележку.

– Ну что? Сначала к пирсу? Там и поглядим, тянет это корыто воду или нет, – сказал Александр, довольно улыбаясь.

– Алекс, не стоит так пренебрежительно отзываться о корабле, которому собираетесь вверить собственную судьбу.

– Хм… – Принц нахмурился. – А ведь вы правы, Ральф! Зря я так.

Он похлопал шаланду по грязно-серой палубе:

– Прости, дружище! Я вовсе не хотел тебя обидеть.

Принц был совершенно искренен, разговаривая с корабликом, и это ничуть не показалось Зимородку смешным. Он давно привык: с морем не шутят. Даже в малом.

Догрести до причала было делом пяти минут. Наваливались душные летние сумерки, а высадиться на остров неплохо было бы еще до наступления темноты. Едва шаланда прижалась боком к шершавому боку пирса, а один из солдат закрепил бармик (все тот же ржавый металлический трос), Ральф полез проверять – много ли воды взяла шаланда в первые минуты на плаву. Тамбуча была закрыта, но Ральф без особого труда вышиб ее ударом ноги. Метод всесокрушающего сапога сегодня прямо-таки торжествовал.

К удивлению Ральфа, шаланда не взяла воды ВООБЩЕ. Под рассохшимися пайолами было сухо, как на скалах в летний полдень при ясном небе.

«Ишь ты! – подумал Зимородок, качая головой. – Ладно, поглядим, как оно дальше будет…»

Он примостил пайол на место и осмотрелся. Кубрик был, что там говорить, тесноват, но довольно уютен, даже без скидок на годы запустения. Пыли, конечно, много, да и мягкие плоские подушки, покрывающие поверхности выше пайолов, заметно обветшали, но в свое время это было удобное и неуловимо «правильное» помещение. На ночлег тут с легкостью разместились бы пять человек, а если считать проход – так и шесть. Более подробный осмотр Ральф проводить не стал – во-первых, становилось все менее светло, да и торопиться приходилось по этой же причине.