Анна Сеничева - Перстень Рыболова Страница 32

– Потому что сразу к Вепрю надо было идти, баран безрогий. Только за смертью и посылать, – дверь открылась, и на Мирчу уставилась знакомая разбойничья рожа старого контрабандиста, скупо освещенная из глубины дома. – П-погоди… Да ты кто…

Мирча мигом сообразил, что продолжать разговор нет никакого резона. И то, что если этот проклятый ворюга его узнает, в будущем жизнь может сильно осложниться. Наутек тонко завопил и, размахнувшись, отчаянно врезал бутылкой по лбу стоявшего перед ним.

Тот не шевельнулся… и Мирча с ужасом подумал, что промахнулся, разбив бутылку о дверной косяк. Но тут же с неимоверным облегчением выдохнул – да нет, зря напугался! Его собеседник мешком рухнул наземь, но почему-то с таким грохотом, точно обвалились стены дома.

Наутек перевел дыхание и, сгорая от любопытства, сунул нос в домишко.

К его изумлению, там не оказалось крыши. Вместо нее зиял пролом. Света двух закопченных фонарей едва хватало, чтобы увидеть, какой в этом сарае царил ужасающий разгром. Из развалин внятно донеслись непотребные слова, на что из угла тихо спросили:

– Рельт, ничего себе не сломали?

– Кажется… Вроде, жив остался…

– Да я уже понял. Вставайте, некогда отдыхать.

– Кто еще здесь?

– Один лежит у меня под ногами. Судя по вывернутой шее, вставать не собирается. Удачно мы прыгнули… А, вон и другой у входа. Рыжика нет.

– Здесь я! – донесся из-под обломков сдавленный голос.

Леронт кинулся к развалу, отбросил ногой поленья, рогожи и вытащил из-под обломков худенького подростка.

– Не задело? – спросил он, подняв на ноги Рыжика.

– На мизинец мимо пролетели, – запинаясь, ответил Орест. Запавшие глаза блестели, он еще не до конца понимал, в чем дело. – Вы кто такие?

– Мимо проходили и зашли привет передать от деда, – прошипел Рельт, оттаскивая от входа оглушенного.

– Вы меня выручать пришли? – затравленно спросил Рыжик.

– Что с рукой? – перебил Леронт, увидев окровавленную кисть.

– Это мне пальцы сломали… Так вы…

– Да за вами, сударь! Идти сможете?

Рыжик с жаром кивнул.

– Эй, в доме! – подал голос Наутек. – Я так понял, они кого-то за выпивкой отправили, и времени уже порядочно прошло! С минуты на минуту заявятся!

– Пойдемте, пожалуйста! – отчаянно прошептал Орест. – Заклинаю, судари, иначе я тут помру! Разговор был, чтобы меня в другое место переправлять, может быть, нынче ночью!

«Надо и впрямь уносить ноги, пока он еще может идти», – мелькнуло у Леронта. Он схватил Рыжика за перевязанную руку, но тот взвыл от боли, выдернув ладонь.

XVI

– …а у меня на этой руке пальцы переломаны, – пояснил Рыжик, когда они шли по тем же (или уже совсем другим?) коленчатым улочкам. Впереди шагал Наутек, причем главным его прав и лом была мысль, что «должны же эти проклятые кишки хоть куда-нибудь вывести». Позади него шел Рыжик, опираясь на Леронта, а замыкал шествие Рельт.

– Эти постарались? – хмуро спросил Леронт.

– Не, другие, до них.

– Что им от тебя было надо?

Орест помедлил с ответом.

– Я… письма деду писал. Что делать, а чего нет. Какие корабли пускать, какие не досматривать, куда их на якорь ставить, ну и… прочее. А как упрямился, так они мне пальцы и того… Сами видели, – он поднял изувеченную руку.

– А почему на правой? – Леронт словно со стороны услышал свой голос.

– Так я левша, – Рыжик застенчиво улыбнулся. – Чтобы писать мог…

Леронт крепко обнял его за плечи.

– Что писал-то, все помнишь? – тихо спросил он.

Орест закусил губу и кивнул.

– Повторить смог бы? Сам понимаешь, дед наверно, все письма сжег.

– Смог бы, сударь. А дед… Бог свидетель, дед ни в чем не виноват! Если все это вскроется и деда обвинят, он умрет от позора! – зашептал мальчик. – Он сорок пять лет служил, еще старой королеве, матери Алариха, и никогда, слышите, ни разу…

– Эй, вы, впереди, тихо! – понизив голос, сказал Рельт.

Все застыли на месте. Леронт тут же различил где-то вдали крики, ржание лошадей, цокот копыт, и среди этого один властный голос, отдающий приказания. За улицами, перегороженными множеством стен, трудно было понять, насколько далеко от них голоса, но у всех мелькнула одна и та же мысль.

– А вот и погоня… – сглотнув, вымолвил Мирча.

– Да уж, не заставили ждать, – заметил граф. – Сколько времени прошло, как мы ушли оттуда?

Рельт глянул на небо и ответил:

– Четверть часа. Если учесть, как мы двигаемся, то прошли мы, господа, всего ничего.

– Это все я виноват, – отчаянно прошептал Рыжик. – Но я не могу идти быстрее!

– Брось, – сказал Леронт. – Когда ты ел в последний раз?

– Вчера, кажется. Да какая там еда – только чтобы не помер!

Они пробирались по грязным простенкам, то замедляя шаг, то ускоряя, потеряв счет поворотам, и скоро графу уже казалось, что они вечно бродят по этому дурному месту. Но вот Мирча оглянулся и радостно прошептал, что «вон тот лабаз он, ей-богу, помнит».

– Да? – без особой надежды переспросил Леронт.

– Истинная правда, сударь! – с восторгом подтвердил Наутек. Должно быть, ему и самому надоело рыскать в помойных закоулках. – Провалиться мне на этом месте! Сейчас будет поворот на… налево, да, и мы выйдем к Приморскому рынку!

Леронт устало подумал, что вот-вот Мирча скажет, будто надо, пожалуй, разок свернуть, только б еще припомнить – куда. Пара едких слов сзади подсказали, что в сомнениях он не одинок. Но каково же было удивление, когда сразу за поворотом показалась площадь, посреди которой стояли пустые лотки с навесами.

Наутек бросил победный взгляд на Остролиста, имевшего дерзость в нем усомниться, и собирался сказать, что он-то эти места получше кого другого знает, но не успел. С соседней улицы послышался цокот копыт, бряцание, и на площадь, откуда ни возьмись, вылетел всадник. Леронт запоздало сообразил, что они, все четверо, очень кстати застыли посреди площади, удачно освещены луной и являют собой славную мишень. Всадник замер, вглядываясь в них, потом оглушительно свистнул два раза, подав кому-то знак.

– Сюда! – рявкнул он. – Эй, кто там, живо сюда!

– Леронт, спасайте Рыжика! – шепнул Рельт. – Мы их уведем! Ну же!

Граф не заставил себя просить дважды и потащил Ореста в ближайший переулок. Всадник, угадав его намерение, двинулся им навстречу, но Рельт, нагнувшись, подхватил с мостовой булыжник и метнул. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону, и вершник, взорвавшись руганью, едва не вылетел из седла. В одно мгновение он попал в полосу света, и Рельту в глаза бросились цвета городской стражи.

– Давай за мной! – крикнул Остролист, метнувшись в другую сторону, и Мирча, не чуя под собой ног, понесся за ним.

Леронт с Рыжиком нырнули в простенок между двумя харчевнями, затем снова в какой-то проулок, а там граф заметил телегу с сеном, прислоненную к стене.

– Сюда! – он рывком затащил Рыжика под нее и спрятался сам. – Так, Орест… – мальчик часто дышал, точно выброшенная на берег рыба. – Дом твой где? Найти сможешь?

– Дом… – прошептал Рыжик. – На острове… – он махнул рукой куда-то, где, по его соображению, находилось море.

– Где? – Леронт от неожиданности поперхнулся. – На каком на острове?! Остролист говорил, где-то в гавани!

– Фью! – Рыжик даже присвистнул. – Тот дом дед еще в прошлом годе продал! Накладно такую хоромину держать, да и к чему она нам двоим-то… Мы на старый маяк переехали, где нынче таможня. От пристани полмили по мелководью…

– Вот те раз, – буркнул Леронт. Он задумался на мгновение. Рыжик с надеждой смотрел на него. – Хорошо. Пойдем.

– Куда?

– Во дворец, – коротко сказал граф.

– О, сударь! Разве можно? – перепугался Орест. – Кто нас туда пустит, да еще ночью?

– Пустят, увидишь. – Леронт огляделся. – Только бы добраться. Дорогу найдешь? Я здесь второй день.

Орест решительно кивнул.

– Найду.

– Тогда идем. Эх, лошадь бы нам… – они выбрались из-под телеги.

Видно было, что дорога уходила от «пьяной верши» и Старых верфей. Вскоре окрестности Рыбного рынка тоже отошли. Беглецы выбрались на улицу Фонарщиков, украшенную знаками ремесла – диковинными светильниками – и впереди мокро блеснуло. Ряд огоньков покачивался на цепных перилах моста, а на столбе фонаря висела дощечка с надписью «Малый шкиперский канал». У моста, сонно поводя веслами, дремала в лодке груда тряпья.

– Будто кто меня услышал, – сказал граф и негромко окликнул: – Эй, вы, милейший! Да, в лодке, – он, поддерживая Рыжика, спустился к воде. – Нам до Андорских высот, только быстро.

– До тудова прямо не получится, – пробормотал лодочник. – Токмо до Кривой протоки. Дальше тама не проехать… – он зевнул.

– Это так? – тихо спросил Леронт.

– Кажется, да, – шепнул Рыжик. – Но это ладно, сударь. Кривая протока идет через улицу Цехов, там лестница на холм, где дворец. Я дойду.