Солнечный луч. На пороге прошлого - Цыпленкова Юлия Валерьевна (Григорьева) Страница 32

Я узнала его – это был сын бочара Микче. Бывало, он помогал отцу на курзыме, там я его и видела. Паренек был бойкий, но улыбчивый и приятный в общении. За словом в карман не лез, но и не дерзил. Мне было неизвестно, что собой представляет Катэбай, однако уже создалось впечатление, что она под стать сыну бочара.

Впрочем, женщины-пагчи умели за себя постоять, их этому обучали наравне с мужчинами, что было вполне естественным и закономерным. Малочисленное племя, по соседству с которым жил непримиримый противник, должно быть готово защищаться. Однако это всё былое, и не стоило его ворошить на шумном празднике, который воспевал саму Жизнь.

– Если духам будет угодно, то так и случится, – ответил мне Танияр.

– Тагайни не примут, – отмахнулся Улбах. – Может, и потанцуют и к костру выйдут, а в свой дом не приведут. Нет, не примут.

– Уже принимают, – я кивнула в сторону танцующих. – Придет время, и уже никто не будет удивляться тому, что тагайни строят семьи с пагчи, кийрамами или унграми, ни от кого не прячась и не боясь осуждения собратьев. В конце концов так уже было когда-то. Все были равны и жили сообща, не глядя на цвет волос и глаз. Кто знает, Улбах, нет ли в тебе крови тагайни?..

Я одарила вожака таинственным взглядом, и он задрал подбородок, собираясь возразить.

– Ай-ай, Улбах, – я покачала головой. – В чем коришь тагайни, когда сам нос задираешь? Что дурного в том, что в твоих венах течет кровь не только кийрамов?

– О чем говоришь, Ашетай? – спросила Учгэй, так и не дав кийраму раскрыть рта.

– О прошлом Белого мира, разумеется, – улыбнулась я. – Я не стану сейчас рассказывать обо всем, еще не время. Хочу, чтобы меня слышали все, и хочу знать всё до конца. Но кое-чем поделюсь. – Теперь я удостоилась внимания всех, кто сидел за столом. Впрочем, трое из них знали, о чем я скажу. – Еще прошлым летом мне довелось посетить последний савалар Отца. Сейчас это развалины, ничего уже не напоминает былого величия, но Создатель показал мне его таким, каким он был во времена наших далеких предков. А еще я увидела аданов – это те, кто оберегал савалар…

– Что такое савалар? – прервал меня Улбах.

– Это такой дом, вожак, – пояснила я. – Большой, очень большой. На его стенах нарисованы все духи, народы, которых они опекали, земли, где жили эти народы. Белый мир велик, Улбах. Так велик, что ты даже не можешь себе этого представить. Однажды мы весь его обойдем и изучим. Не мы, так наши потомки. И может быть, познакомимся с теми, кто отделены от нас морями и горами. Но не об этом я хочу сейчас сказать. – Теперь меня никто не перебивал, и я продолжила: – Так вот. Отец показал мне аданов. Они стояли у входа и были похожи на ягиров. А еще двое вошли внутрь. Один из них был с белыми волосами, а второй… – выдерживая паузу, я обвела всех слушавших таинственным взглядом, а затем произнесла, – пагчи.

На меня некоторое время смотрели недоверчивыми взглядами, а после расхохотались, и громче всех смеялся Улбах. Я смотрела на него с улыбкой и ждала, когда приступ веселья сойдет на нет. Танияр поцеловал меня в макушку, после подпер кулаком подбородок и устремил взор на танцующих. Туда же посматривал и Элькос, и мне подумалось, что наш хамче не прочь присоединиться, но пока не решается. Мама просто прикрыла глаза, и казалось, что она задремала, и даже хохочущий вожак кийрамов не в силах нарушить ее сна.

– Ну и повеселила ты, Ашити, – Улбах смахнул с глаз набежавшие слезы, еще раз хмыкнул и, наконец, успокоился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.