Под флаг адмирала Макарова (СИ) - Романов Герман Иванович Страница 35

Андрей Андреевич намеревался выложить адмиралу свои соображения по этому поводу, вернее сомнения, но нужно подождать удобного момента — наместник сейчас в Мукдене, и прибудет завтра поутру. А с ним будет вице-адмирал Степан Осипович Макаров, прибывший из Петербурга — назначенный командующим не всей эскадрой как было в истории, а лишь ее частью, составленной из самых боеспособных кораблей. Именно ее действия должны дать главный результат — победу над Объединенным Флотом страны Восходящего Солнца!

Но что самое скверное, от повеления императора и поручения наместника не отвертеться, как не хотелось воевать, ибо знал, что с него никудышный «флотоводец», но придется — на золотые погоны неожиданно «присело» по паре «черных орлов»…

Погоны Российского императорского флота.

Глава 47

— У Алексеева свои расчеты, вот только какие — совершенно непонятно. А может они у тех, кто его «крышует» в Петербурге? Но тогда какую роль может играть в них Степан Осипович — ведь он никоим образом не великосветский интриган и связей среди аристократического бомонда не имеет. Тут только два варианта — или наместник собирает лучшие кадры, что смогут нанести поражение японцам, либо намерен воспользоваться их успехами для возвеличивания собственных заслуг. Впрочем, одно другому тут не мешает, в любом случае тут сделано во благо.

Вирениус задумался, крутя в пальцах папиросу. За сражение в Желтом море наместника наградили орденом святого Георгия 3-й степени, крест на шею. Высокая награда, что и говорить — такой же крест получил Гейден за победу в Наваринском сражении, а тот же адмирал Сенявин за свои победы в Архипелагской экспедиции вообще не получил этого креста — «обнесли». А тут раз — вот заветный крестик, покрытый белой эмалью, уже шейный. Да и ему самому грех жаловаться — наградили 4-й степенью, да пожаловали за переход на Дальний Восток следующий чин, что поставило его на один уровень со Старком и Макаровым.

Явно неизвестные «доброхоты» подсуетились — еще только два офицера получили такую награду за сражение, да еще пятеро «золотое оружие», которое считалось ниже по статуту. Причем, награждение состоялось чрезвычайно быстро, меньше месяца прошло, что для петербургской бюрократии немыслимо короткий, чуть ли не рекордный срок. И это при том, что японцев за достойного противника в столице не считали — это заблуждение стало одной из многих причин поражения России в войне.

— Странные дела творятся, наместник не «чудит», у него какие-то свои планы. И подбор кадров по непонятным критериям…

Андрей Андреевич прошелся по комнате, потирая виски — голова побаливала. Вообще-то он сейчас считался «больным», причем официально, якобы тяжелые последствия от полученных в сражении ранений и тяжелого заболевания, полученного в долгом плавании. По эскадре был умело запущен слух, что Вирениус перенес еще и контузию, частично потерял память и стал «заговариваться», а потому командовать в море уже не способен. И вообще, нуждается в лечении, благо пример имелся — контр-адмирала Моласа поместили в госпиталь, и, судя по всему, лежать ему там долго.

— Странно, очень странно…

Андрей Андреевич рассказал наместнику практически все, что знал о русско-японской войне. Подвиг крейсера «Варяг» описал не жалея красок, но вот только Руднева сняли с крейсера и направили фактически в почетную ссылку, правда, на адмиральскую должность. Командовать Сибирской флотилией, от которой остались парочка береговых батарей в устье Амура с десятком миноносок и минных катеров, полдюжины вооруженных пароходов для ловли японских браконьерских шхун в Охотском море, и два заштатных порта — Николаевск на Амуре и Петропавловск-Камчатский.

— За что он так с ним поступил⁈

Вирениус чиркнул спичкой, закурил папиросу, надолго задумался. Капитана 2-го ранга Эссена с «Новика» сняли — в бою он действовал храбро, и перевели командиром на «Аскольд», бронепалубный крейсер 1-го ранга, что теперь должен был действовать на пару с «Новиком» и большими миноносцами. Так что резко «двинул» вперед, хотя тот же Макаров, если вспомнить роман, дал Николаю Оттовичу под командование броненосец «Севастополь», но он, увы погиб. Командир «Аскольда» Грамматчиков неожиданно «переместился» на флагманский «Цесаревич», сменив Григоровича. А тот, в свою очередь стал капитаном порта Дальнего, что уже официально считается главной базой Тихоокеанского флота. Резкое повышение — до «адмиральских орлов» только руку протянуть.

Контр-адмирал Иессен переместил свой флаг на «Рюрик», что сменил погибшую «Диану» — стало ясно, что этот крейсер лучше не использовать в боевой линии, чревато нехорошими последствиями. Князь Ухтомский остался на «Пересвете», хотя вряд ли Макаров согласится на его кандидатуру. Так что придется ему снова перебираться на «Петропавловск», и то если Старк не будет выходить в море.

На ВОКе адмирала пока нет, если только Рейценштейн «орлов» не получит. Нет флагмана и на 2-й бригаде крейсеров, из которой в строю «Варяг» и «Богатырь». А вот «Баян» в Порт-Артуре, там ему вооружение меняют — устанавливают новое 203 мм орудие с «Храброго», и четыре 152 мм пушки, причем работы предварительно велись с января. Так что не он этому причиной, а скорее приятель, что терпеливо ждет отставки, находясь на «лечении» в Мукдене — тот еще симулянт. А там и в Пекин отправится — «болезнь», судя по всему, надолго затянется.

— Свято место пусто не бывает — тут целая очередь стоит из желающих поднять «свой» с каймой Андреевский флаг. И в Петербурге много найдется карьеристов, что ради «орлов» куда угодно поедут.

С началом войны численность вымпелов стала увеличиваться — в строй вступили вспомогательные крейсера. Сейчас имелось четыре быстроходных (19–20 узлов) лайнера в десять тысяч тонн водоизмещения. «Лена» во Владивостоке, «Ангара» и пришедшие в составе его отряда «Орел» и «Смоленск» находились в Дальнем. Еще два построенных в Италии грузопассажирских парохода вдвое меньшего водоизмещения, но с приличным ходом в 17 узлов, еще в начале февраля стали переоборудоваться в крейсера, а сейчас на них были отправлены команды «Джигита» и «Дианы». Еще четыре подходящих парохода с меньшим водоизмещением в две-три тысячи тонн, но со скоростью в 14–15 узлов, станут сторожевыми кораблями в Охотском море, начнут истреблять японские шхуны у Курильских островов. Для крейсерских операций они непригодны, не смогут удрать от «мару» — у тех ход в 16–17 узлов и парочка шестидюймовых пушек…

Вспомогательный крейсер «Смоленск» — благодаря огромному запасу угля, мог пройти до шести тысяч миль.

Глава 48

— Степан Осипович, в вашем подчинении будут наиболее боеспособные корабли нашего флота, с которыми вы, несомненно, добьетесь успеха в боях против неприятеля. Как показало недавнее сражение у Шандуня, японцы серьезный противник, недооценивать которого не стоит — англичане их выучили хорошо, к тому же они имеют опыт войны с китайцами. Дерутся храбро, стреляют не хуже нас, и что немаловажно — корабли у них, в основном, британской постройки, самых новых типов, вести бой с которыми чрезвычайно трудно. Так что о легкой победе придется забыть, как бы не жаждали ее в Петербурге — война предстоит долгая и очень трудная.

Алексеев посмотрел на прибывшего из столицы вице-адмирала Макарова, он был раздражен, хотя тщательно скрывал это. «Боцманский сын» уже начал выдвигать претензии, стараясь, как говорят на кораблях кайзерлихмарине, «выдернуть из-под него стул». Но не для того он приложил массу усилий, чтобы вместо эскадры появился флот, чтобы вот так, за «здорово живешь», отдавать его в подчинение и потерять контроль. Но Макаров отличный тактик, и если кто и способен выиграть войну на море, так только он — так что придется договариваться.

Но в тоже время соблюсти свои интересы — ведь в отличие от Степана Осиповича, адмирал Алексеев прекрасно осознавал, чем может закончиться для России и его лично эта война.