Шаманка. Песнь воды (СИ) - Лин Айлин Страница 4

– Вах! – прохрипела я и изумилась, насколько необычно слышать голос Эльхам. Язык едва ворочался, словно я им камни пудовые пытаюсь сдвинуть, нужна практика, вот только… слиться с телом, буквально ожить, а через некоторое время помереть – просто прекрасная шутка местных богов!

Рана, нанесённая детской рукой, не была смертельной, я опасалась иного – тех, кто убил Норлэ. И, возможно, мать с братом. О последнем думать не хотелось: я успела к ним привыкнуть, даже Рон-Злыдня казался родным, пусть и гадким. Но он ребёнок, а дети могут расти и меняться, главное, найти подход. Мне дали шанс, пусть и призрачный, но он есть, и я постараюсь использовать его на полную катушку, в том числе повлиять на мелкого гадёныша, дать ему правильное воспитание.

Прикрыв тяжёлые веки, прислушалась к звукам в доме.

Тихо, как в склепе.

Кажется, здание давно покинули, убив охранника. Меня не тронули, но то и понятно – девочка вся в крови и лежит куклой, значит, мертва.

Мысли текли вяло, как-то тягуче, и в итоге я провалилась в беспокойный сон. И это было первое моё настоящее сновидение. Странные образы: люди в привычных деловых костюмах, летающие эйркары, дома, последние этажи коих исчезали в стальных облаках серого мира, бессмысленные разговоры о бизнесе и деньгах… Вроде всё для меня привычно, но уже настолько далеко, что и слава богу! Не хочу в эти стальные джунгли, где человек не принадлежит себе, где он всего лишь незначительная деталь, которую можно в любое мгновение заменить.

– Они мертвы, – чей-то взволнованный голос ворвался в моё сознание, пробуждая ото сна. А спустя некоторое время послышались шаги, а после кто-то бережно взял меня на руки. Тело затекло и я, не выдержав боли, застонала.

– Жива! – меня чуть не оглушил крик отца. Открыв глаза, встретилась взором с Горном Наннури. – Милая моя Эльхам, – мужчина был весь в запёкшейся крови, без привычного тюрбана. Тёмные волосы лежали в беспорядке и падали на высокий лоб.

– Па-пп-па, – выдохнула я, а мужчина, широко распахнув глаза от шока, чуть не обронил меня назад на пол.

Глава 4

Такого выражения на лице: смесь глубокого ошеломления и некоей прострации я никогда в своей той жизни не встречала. Отец Эльхам, а теперь и мой, просто замер. Тело его одеревенело, глаза выпучились, а рот чуть приоткрылся.

– Горн! – в помещении появилось ещё одно действующее лицо – моя мать, Газиса. С трудом повернув голову в её сторону, смогла оценить внешний вид женщины: выглядела она изрядно пожёванной, иного слова и не подобрать! Порванное в разных местах грязное платье, испачканное лицо, кровоточащая рана над бровью. Да и вообще её натуральным образом трясло. Интересно, а где Рондгул?

– Ма-мм-ма, – едва слышно проскрежетала я, и тут в нашем полку прибыло: Газиса замерла неподвижным изваянием со вскинутой рукой, коей она хотела, наверное, откинуть толстую прядь волос, упавшую на один глаз.

Именно этого эффекта я добивалась: оба родителя потрясённо замерли, и , кажется, даже не думали отмирать.

– Горн, – наконец-то позвала мужа Газиса, – у нашей дочери это… глаза…

– Да… а ещё она говорит, – чуть помедлив, ответил отец.

Что там с моими глазами? Ремарка матери встревожила: неужто стали алыми, как у древней вампирши? Брр, ужас-то какой!

– Синие, как воды Ньеры, – хором прошептали родители, а Газиса метнулась в нашу сторону и склонилась надо мной.

Синие – не красные, такую перемену как-нибудь переживу!

– Дочка, ты меня понимаешь? – с отчаянной надеждой прошептала она, протягивая ко мне руку и нежно смахивая прядь с моего лица.

– Д-да, – просипела я, буквально выталкивая из себя ещё одно слово. Ох, их было всего три, а язык уже кажется неподъёмным. А ещё я протянула руку, до предела напрягая слабые мышцы, сцепив зубы до скрипа, но всё-таки смогла коснуться тонкой кисти мамы.

Как много в этом слове! Целый мир, вся вселенная. У меня когда-то тоже была мама. Сейчас я её плохо помнила: какие-то невнятные, размытые образы, лишь запах отпечатался навечно: аромат ванильной булочки. Мама так вкусно ими пахла… От нахлынувших чувств я заплакала. Слёзы текли по щекам и горячими каплями падали на руки моего нового папы.

Ноги Газисы подкосились, она рухнула на пол подле нас и обхватила моё тело своими руками. И тихо заплакала, но не отчаянно-надрывно, а как-то иначе. Согревающе.

Сморгнув слёзы, мешавшие подглядывать сквозь полуприкрытые ресницы, посмотрела на отца: лицо не просто правителя, но лицо обыкновенного мужчины, родителя, черты смягчились, в глазах любовь, да такая, что я вдруг решила защищать свою маленькую семью до последнего вздоха. Эти двое любили больную девочку просто потому, что она их дочь, не боясь слов шаманки, не оглядываясь на мнение окружающих. Растили в заботе и купали безучастную Шариз в лучах своей любви. Только про Рондгула позабыли, мальчик рос сам по себе, чувствуя себя лишним. А этого не должно было быть.

– Рон?.. – выдавила я.

– Жив, нас успели отбить у врагов, – приглушённо ответила мама, после чего подняла своё прекрасное лицо с покрасневшими глазами и улыбнулась. Мягко. Нежно.

Я облегчённо выдохнула – это замечательно, что братишка цел.

– Дорогой, нужно отнести Эльхам в её комнату, сейчас позову Жасмину, она её искупает, – по привычке, будто меня нет рядом, обратилась к Горну Газиса.

– Да, – сразу на всё согласился отец и медленно встал, бережно прижав меня к своей могучей груди.

Папа перенёс меня в мою опочивальню, уложил на кровать и, погладив по грязным, спутанным волосам, негромко сказал:

– Погибло очень много людей, девочка моя. Народ в отчаянии, сегодня на закате скорбный плач эхом разнесётся над Зэлесом и отправится дальше, лететь над просторами великой пустыни. Нужно всё подготовить и достойно проводить их души в загробный мир, – сказал он, продолжая неверяще вглядываться в моё лицо.

Я медленно кивнула, отпуская мужчину, явно не желавшего уходить.

– Мы верили, мы с Газисой всегда столь отчаянно верили, что однажды ты оправишься, и вот наши мольбы наконец услышаны, только цена оказалась действительно высока.

Мне хватило сил покачать головой и сипло выдавить, ох, как же тяжело давалась речь:

– Нет в том моей вины… так совпало… сте-че-ние обстоя-тель-ств, – последние слова произнесла частями, делая короткие передышки.

Добавить, что всё сказанное шаманкой – полнейшая белиберда, уже не смогла, сил не осталось и в горле пересохло. А вообще, я больше материалист, личность, заточенная на получение практической выгоды. Надо, кстати, подумать, как эту выгоду извлечь из предсказания Енини.

Горн изумлённо вскинул брови, а потом медленно кивнул соглашаясь.

– Какие удивительные вещи ты молвишь, малышка. А тебе ведь всего лишь восемь лет, просто невероятно! – повелитель наннури не скрывал от меня своего замешательства, и я ждала именно такой реакции. Мне не хотелось притворяться ребёнком, я жаждала серьёзного отношения, желательно, как к равной. Этот путь, конечно, будет непрост, но с чего-то же надо начинать.

– Мне нужно поспешить, но я скоро вернусь, Эльхам, и мы поговорим, – пообещал вождь и направился к двери, напоследок ещё раз обернувшись – в тёмных глазах плескался всё тот же коктейль неверия в происходящее.

– Неужели я не сплю? – одними губами произнёс он и вышел из комнаты, тихо притворив тяжёлую створку.

Я же расслабленно растянулась на атласном покрывале, и с восторгом провела раскрытыми ладонями по прохладной ткани. Невероятные ощущения! Просто обалденные!

Ждать няньку долго не пришлось: женщина явилась через несколько минут. Тёмные волосы торчали в разные стороны, фартук перекошен, и не хватало одного тапка.

– Ох, маленькая моя, что же с вами такое произошло, вы вся в крови! – всплеснула она руками, – мы спрятались под домом, чтобы нас не нашли, и в суете я позабыла о… – но договорить не смогла – вылупилась на меня, глядя точно в мои глаза.