Анна Шведова - Пряжа из раскаленных углей Страница 6

– Можно и посмотреть, – недоверчиво пробурчал старик, но глаза его подозрительно блеснули.

– Чайку? Или чего покрепче? – душевно улыбнулась я и чуть посторонилась в приглашающем жесте.

Старик назвался Олеусом Миттой. От рюмочки-другой вишневой наливки, чашки горячего чаю и куска фруктового пирога Олеус подобрел, на его сухоньком остроносом лице проявились пятна румянца и довольная улыбка. Но более открытым от этого он не стал. Добрый час мы воодушевленно играли в «попробуй, выведай» и, надо признать, у него это получалось куда лучше моего. Довольно скоро он уже знал почти все, что о самой себе знала я. Мне же о нем разузнать удалось немногое. Мой собеседник обладал обширными знаниями в столь различных областях, что у меня появилось искушение спрашивать его все больше и больше. Олеус уверенно говорил о звездах или о том, как странные звери обитают в мире; знал о лечебных травах и различных свойствах минералов, без колебаний отвечал на вопросы о том, как устроена Империя… Лишь одной темы он старался не касаться. Магия. Даже малейший намек на магию и магов, а также все, что с этим связано, заставляло старика аккуратно переводить разговор на тему, далекую от моего вопроса. Нет, Олеус не фыркал презрительно, не задирал недовольно нос и не вздрагивал испуганно, он просто отвлекал мое внимание чем-то занимательным, в общем, мастерски пудрил мне мозги так, что я просто-напросто забывала о вопросе, который задавала раньше. Однако слишком рассеянной и забывчивой я все же не была, а потому уклончивость старика показалась мне довольно странной. В здешних местах магов не любили, это правда. Магов вполне обоснованно, как мне объясняли, опасались, ибо были это личности недосягаемые и почти что равные самому Императору, однако явной неприязни к ним я ни у кого не встречала. Их просто боялись. По здравом размышлении я подумала, что господин Олеус когда-то столкнулся с кем-то из магов или с чем-то из магии, и это столкновение имело дурные последствия – вот отчего старик не желал об этом вспоминать. Это казалось тем более странным, что господин Олеус был не из боязливых и перед незнакомым человеком в выражениях вовсе не стеснялся. После того, как он весьма безжалостно высмеял самого господина фельдмаршала и его семейство, нимало не заботясь тем, что я могу оказаться какой-нибудь мерзкой наушницей и донести о его нелестных словах властям, я тем более терялась в догадках, чем же так испугали его маги.

Мне самой маги не мешали, и магии я не боялась. В районе Песчаной улицы мы не встречали ничего подобного – магия была уделом избранных, которые никогда не сходили до внимания к более бедным городским кварталам, и нам, простым смертным, от их щедрот не перепадало ничего. И я не сомневалась, что, случись что-нибудь странное, мы дружно держались бы этого в стороне, не желая вмешиваться.

Однако поведение господина Митты меня раздразнило. Я хотела понять, чем же так досадили ему маги, потому спросила напрямик:

– Реликты – это магические предметы?

Признаться, его оговорка о каких-то реликтах в самом начале нашего знакомства показалась мне странной. Точнее, не оговорка, а то, как поспешно старик пытался уйти от этой темы, едва только поняв, что я ничего об этом не знаю. Но если с предметами, выставленными мною в витрины, что-то нечисто, я должна знать об этом. Даже вопреки нежеланию моего гостя.

Вопрос, разумеется, Олеусу не понравился, но все-таки он ответил.

– Не совсем.

Всем своим видом старик показывал, что разговор на эту тему лучше прикрыть… и все же колебался. Ему явно было что мне рассказать, однако он никак не мог решиться на это.

Тогда я мило подлила масла в огонь.

– Среди вещей старого Коба я находила странные предметы. Они не простые древности, так ведь? Они не похожи ни на что. Я даже не могу понять, для чего они нужны. Когда касаешься их, они холодны как лед, но если подержать их в ладонях несколько минут, они становятся теплыми, словно нагретыми солнцем…

Олеус безумно вытаращил на меня глаза, несколько секунд пялился, вцепившись худыми узловатыми пальцами в край столешницы, и даже слегка приподнялся над стулом, словно собираясь вот-вот дать деру, потом испуганно оглянулся на запертую дверь и удручающую темноту за ней, немного успокоился и присел обратно на стул, не отрывая от меня подозрительного взгляда.

– Теплыми, говоришь?

Я медленно кивнула, тоже глядя ему в глаза.

– Никому об этом не говори, моя любезная барышня.

– Почему? – таким же свистящим, приглушенным шепотом спросила я.

– Это может быть опасно для тебя.

– Почему? – опять спросила я, – Я делаю что-нибудь незаконное?

Олеус долго молчал, по-прежнему испытующе глядя на меня. Уж не знаю, что он себе надумал или что увидел, но постепенно взгляд его смягчился, тонкая щель рта изогнулась в печальной усмешке, а руки перестали напоминать намертво сцепившиеся между собой грабли.

– Лучше бы тебе ни о чем таком не знать, барышня моя, но раз ты уж влипла в дела старого Коба, то будь начеку.

Он еще раз вздохнул, собираясь с мыслями, а потом задал странный вопрос:

– Знаешь ли ты, как появилась магия в нашем мире?

Брови у меня, очевидно, стремительно поползли вверх, поскольку Олеус, удовлетворенно кивнув, начал свой обстоятельный рассказ почти торжественно.

– Существует такая преинтереснейшая легенда. Это случилось в те далекие времена, когда наш мир был невинен как дитя, а человек не знал иных сил, кроме тех, что управляли погодой. Люди жили большей частью как звери, охотясь и собирая то, что даровано было самой природой, однако учась при этом создавать примитивные селения и пытаясь обрабатывать землю. Эти времена были и трудными, и легкими, поскольку простота и невинность были уделом человека, и он не знал других законов, кроме тех, которые естественно писались самой природой. Но однажды покой нашего мира был нарушен. На землю упал огромный небесный камень. Удар был так силен, что от небесного огня сгорело полмира. Или где-то около этого. Одни горные цепи пали, зато появились другие. Многие реки изменили свое течение и многие озера исчезли под землей. И появились новые. Морские берега поменяли свои очертания, рождая из морских пучин неведомые острова. Края, бывшие пышными зелеными долинами, сделались голыми безводными пустынями. Многие люди погибли, но некоторые и выжили. Они-то и пришли узнать, что стало причиной катастрофы. Каково же было их удивление, когда на месте падения небесного камня, разлетевшегося на мириады кусочков, в самом центре кипящего озера огня они нашли живое существо. Во всем внешне похожий на человека, он назвал себя Эрранагом и был очень опечален тем, что его вторжение в этот мир принесло столько бед и разрушений. Пришелец обещал исправить все, на что хватит его сил, а силы у него оказались неизмеримыми. Раньше люди не сталкивались ни с чем подобным: Эрранаг одним движением руки поднимал огромные каменные глыбы или осушал целые озера, одним прикосновением исцелял раны или на расстоянии умерщвлял неугодных ему. Его сила была чудовищной, как и он сам. Никто не сомневался в том, что он бог, спустившийся с небес ими повелевать, и никто не смел ему противиться. По его велению создавались города, каких никто никогда не видывал, а его армиям не с кем было воевать, поскольку никто не желал поднять на него меч. Он покорил весь этот мир и был безраздельным его хозяином…

Олеус вдруг замолчал, вглядываясь куда-то в стену за моей спиной и хмуря брови. Он сидел так несколько минут. Обо мне он, судя по всему забыл, поскольку губы его вдруг сжались в недовольную узкую полоску, а пальцы нервно забарабанили по столешнице.

Потом старик фальшиво улыбнулся и подался вперед:

– Так о чем это я?

– Вы говорили о том, откуда появилась магия. И об Эрранаге.

Олеус посмотрел на меня с подозрением, однако причин отказаться от дальнейшего рассказа, очевидно, не нашел.

– Да, Эрранаг. Впрочем, об Эрранаге не стоит, от его времен остались только жалкие руины. Важно другое. Падение небесного камня разбудило в нашем мире магические силы, о которых люди раньше не знали. Эти силы были во много раз слабее тех, которыми пользовался пришелец, но они были. Эрранаг прожил долгую жизнь. Если легенды говорят правду, то он жил три тысячи лет, но за это время сменились тысячи поколений людей, уроженцев нашего мира. Они учились пользоваться теми малыми магическими силами, что давала им природа, с каждым новым поколением становясь все искуснее и сильнее, и в конце концов смогли тягаться с самим Эрранагом.

– А-а, так его свергли?

– Нет, он умер сам. Там еще была кое-какая война с существами не из нашего мира, но не об этом сейчас речь. К тому времени, как люди подсобрали сил и подготовили заговор, Эрранаг стал слишком слаб, стар и немощен. Он сам передал власть своему преемнику Ордвесу, который и стал основателем империи Удагвай, которая позже стала Дарвазеей.